Эдмонд Гамильтон - Битва за звезды

— В дом друга.

— Сери?

— Нет, не Сери.

— Почему? Сери — друг.

— Да... — с сомнением ответил Кеттрик.

Наконец-то шок прошел. Голова кружилась, он испытывал боль во всем теле и голод, но уже мог достаточно четко и спокойно соображать. По-прежнему он не был полностью уверен в том, что кто-то пытался убить его и двоих тхеллов. Тем более ему не хотелось верить в то, что в этом замешан его давнишний партнер и друг. Но рисковать в его сложном положении было нельзя.

— Я нарушил закон, Чайт. Если я вернусь к Сери опять, его могут посадить в клетку.

Она вздохнула.

— Я пойду с тобой, Джон-ни. Сери плохой ко мне без Хиту.

Тхеллов взяли на службу вдвоем, и Кеттрик понимал, что ей не хотелось бы возвращаться домой одной. Таков был обычай тхеллов: менять жилище, когда один из пары умирает.

После паузы Чайт добавила:

— Никого не любить, только ты.

Эти слова глубоко тронули его.

— Я помогу тебе вернуться домой, Чайт. На твою родную планету.

— Нет, — покачала она головой. — Я идти с тобой.

— Ладно, — охотно согласился Кеттрик, — пойдем со мной.

Он был рад тому, что Чайт рядом, когда они шли по мрачным аллеям, огибавшим кварталы окраин. Сейчас он был не в состоянии отразить нападение даже какого-нибудь хулигана, охотящегося за мелкой монетой, бутылкой выпивки или щепоткой наркотика. Вскоре они вышли на более широкие и светлые улицы.

Здесь было шумно и людно, и Кеттрик легко затерялся в толпе. На окраинах Ри-Дарвы землянин не был в диковинку и не привлекал к себе особого внимания. В этом районе города можно было встретить людей со всех частей Хейдеса и множества рас — гуманоидов всех видов, размеров и цветов кожи в разнообразных инопланетных одеяниях и в местных костюмах. Кое-кто из них постоянно жил на Тананару, занимаясь бизнесом различной степени легальности. Пестрые, шумные окраины устраивали их куда больше, чем чинные и законопослушные районы города.

Смешение архитектурных стилей поражало не меньше, чем разномастная толпа. (Обитатели окраин строили дома, следуя своим обычаям и вкусам, так что улицы были заполнены зданиями в форме башен и куполов, усеченных пирамид и сфер, кубов и звезд... Одни выглядели серо и неопрятно, другие сияли радужными красками, приятно радуя глаза.

Кеттрику всегда нравился этот район. Он знал его как свои пять пальцев и потому уверенно вел Чайт по кишащим людьми улицам, мимо магазинов и базаров, где никогда не гасли огни реклам, мимо увеселительных заведений, где предавались всем грехам, известным в галактике. Большинство окон были плотно зашторены. Солнечный свет никогда не проникал в клубы и игорные залы, куда не пускали никого, кроме представителей определенных рас. Только они знали о том, что происходило там, внутри. Кеттрик давал волю воображению, представляя самые невероятные и экзотические оргии, которые скрывали эти стены. Впрочем, он прекрасно знал, что на самом деле там просто собирались старики, чтобы обсудить в неспешной беседе последние новости под унылые песни какого-нибудь местного менестреля или же заняться не менее скучными ритуальными действиями, следуя законам своей религии.

На каждом шагу встречались бары и таверны, наполнявшие ночь аппетитными ароматами своих кухонь. Чайт останавливалась возле некоторых из них и выразительно облизывалась. Кеттрик был голоден не меньше, но у него не было мелких денег, а крупные купюры могли принести здесь лишь одни неприятности, что никак не входило в его планы. Он пообещал, что скоро покормит Чайт, и она безропотно продолжала идти вперед.

Вскоре они подошли к кварталу из конических небоскребов, опоясанных паутинами наружных лестниц, ведущих к бесчисленным входам на разных уровнях этих необыкновенных зданий. Они напоминали одновременно и вавилонскую башню, и улей. И они так же гудели, как пчелиный улей. Воздух в этом квартале был наполнен голосами, смехом и острыми, как осколки стекла, обрывками музыки. Национальные мелодии казались Кеттрику малоприятными, он предпочитал современную музыку, потому что ее можно было слушать, не принуждая себя к этому утомительному занятию.

Кеттрик нашел здание, которое искал, и начал взбираться по одной из крутых лестниц, преодолевая слабость в ногах.

А что, если Бокер уехал, с тревогой думал он, поднимаясь все выше и выше. Его могли выслать из страны, посадить в тюрьму, убить, он может находиться сейчас на борту корабля где-то за пределами созвездия. Что делать тогда? Вернуться к Секме и сдаться на его милость?

От одной этой мысли Кеттрика замутило. Он решительно продолжал подниматься с уровня на уровень, перешагивая через груды мусора и брезгливо отгоняя грызунов, которые визжали и шипели на него, но тут же в панике разбегались, завидев Чайт. Однажды он поскользнулся и едва не перевалился через невысокие поручни, но Чайт успела поддержать его. Он сжал зубы и продолжил подъем, проклиная Бокера, который жил на десятом уровне, среди всякого нищего сброда.

Добравшись до очередной лестничной площадки, он оказался перед овальной дверью. Она была отворена навстречу теплому ночному воздуху. У Кеттрика едва хватило сил на то, чтобы постучать, потом он пригнулся и вошел. Чайт опустилась на все четыре лапы, чтобы не удариться о притолоку.

За столом сидели три синекожих ребенка, выпучив глаза и усердно запихивая еду в рот. Женщина с подобной же кожей, пышной грудью и копной светлых волос уронила бокал с вином на колени и вскочила с испуганным криком, не сводя глаз с гостей.

Мужчина той же расы сидел спиной к Кеттрику. У него была внушительная серебристая грива, обстриженная так, что волосы росли лишь узкой полосой по центру головы. Он был обнажен, если не считать засаленных шорт. Фигура выглядела приземистой и крепкой. Через бугры накачанных мускулов левого плеча пробегала белая змейка шрама. На мочке левого уха, словно капля крови, блестел красный камень.

Кеттрик выдохнул:

— Бокер!

Он произнес это, как любовник, встретивший наконец-то свою возлюбленную. Разом ослабнув, он едва не упал, но Чайт подхватила его и помогла сесть в кресло.

Обернувшись, Бокер издал радостный вопль. Обняв старого друга, хозяин дома первым делом налил ему бокал вина, и Кеттрик жадно выпил. Затем последовал долгий, беспорядочный разговор. Детишки забились в дальний угол комнаты и не сводили любопытных глаз с гостей, главным образом с Чайт. Женщина говорила что-то, энергично жестикулируя, но на нее никто не обращал внимания.

— Откуда ты свалился, Джонни? — спрашивал Бокер, не забывая подливать другу вина. — За тобой гонятся? Небось хочешь где-нибудь спрятаться? Или ищешь партнера, чтобы облапошить пару-другую клиентов?