Джеффри Лорд - Ричард Блейд, герой

Вечером они достигли непреодолимого барьера: поперек равнины в обе стороны, на запад и на восток, протянулась полоса перекореженного льда. Это не были привычные торосы почти правильных геометрических очертаний, меж которыми собакам всегда удавалось найти путь. Здесь глыбы, выломанные из ледового щита, беспорядочно дыбились вверх, влево и вправо, вперед и назад — во все стороны, льдины налезали друг на друга, образуя дикое нагромождение остроконечных пиков, плоских граней и заостренных ребер, сквозь которое не сумел бы пробраться ни зверь, ни человек. Блейд не понимал, как мог образоваться такой хаос. Никакая буря не в силах взломать десятифутовую корку льда, никакие ветры и штормы не способны вскрыть застывшее море, чтобы волны воздвигли этот защитный вал на дальнем рубеже Берглиона. Потом он припомнил слова Аквии о шахте, что вела в глубь земли — а, точнее, к еще неостывшим недрам планеты. Может быть, слой магмы залегал здесь близко к поверхности, и весь регион был сейсмически активен? Землетрясение средней силы, конечно, взломало бы льды над прилегающим к острову шельфом.

Аквия, увидев непроходимый барьер, против ожиданий довольно кивнула.

— Мы на правильном пути, но чуть уклонились к западу, — сообщила она. — Завтра поедем на восток, там должен быть проход.

На рассвете, когда Блейд выпил чашку лекарственного отвара — не менее отвратительного, чем то зелье, которому он был обязан своим волосяным покровом, — Аквия протянула ему плотно закупоренный плоский флакон из толстого стекла. Там плескалось немного тягучей синеватой жидкости, похожей на очень густое растительное масло.

— Фастан, — коротко сказала женщина. — Нужно взять очень немного и тщательно растереть тряпицей — так, чтобы бальзам не попадал на пальцы. Иначе — сам понимаешь… она усмехнулась.

Блейд благодарно кивнул, принял флакончик и тщательно примотал ремнем к талии. Не было никаких гарантий, что чудодейственный эликсир пропутешествует с ним обратно в родное измерение, однако уже дважды он сумел хоть что-то принести на Землю из чужих миров. Ему казалось, что здесь существовала любопытная закономерность — сравнительно небольшой предмет, находившийся в контакте с его телом в момент переноса, на котором подсознательно фокусировались его мысли, мог стать его добычей. Так было в Альбе и Кате, возможно, это повторится в Берглионе?

Впрочем, до возвращения оставался еще порядочный срок — больше месяца. Он проведет это время с пользой, исследуя тайны древнего замка вместе с милой Аквией, вполне излечившей его от тоски по Меотиде. И потом — была еще та дремлющая машина. С каждым часом и каждой пройденной милей его любопытство разгоралось все сильней.

Они двигались на восток вдоль ледового завала до полудня. Аквия по-прежнему вертела головой и прислушивалась, Блейд, не выдержав, поинтересовался, как она находит дорогу.

— Мы уже близко, совсем близко… взгляд женщины скользил по сверкающим на солнце граням ледяных глыб. — Я чувствую людей Берглиона — тут… — она коснулась лба. — Слабый гул, и он все растет и растет.

— Но ты говорила, что до замка еще полдня пути, — разведчик удивленно посмотрел на нее. — Что можно ощутить с такого расстояния? И потом — когда на нас напали дикари, ты не почуяла их, хотя эта шайка подобралась к самой нашей стоянке.

— Во-первых, я спала. — Аквия виновато улыбнулась. — А во-вторых, в Берглионе живут не дикари… они думают, мыслят — и это заметно издалека. Понимаешь, Риард, жар от большого костра чувствуешь со ста шагов, а маленький незаметен даже вблизи.

Блейд кивнул, эта аналогия была ему совершенно понятна.

— Когда мы придем в Берглион… — начала Аквия.

Да, когда мы придем в Берглион, мысленно откликнулся разведчик; его спутница все чаще и чаще повторяла эти слова. Когда мы придем в Берглион, мы увидим все чудеса этого мира. Мы будем любоваться многоцветьем древних тканей… наши руки коснутся темного полированного дерева, покрытого сказочной резьбой, мы вдохнем ароматы плодов, зреющих в оранжереях услышим музыку и старинные напевы, протяжные, веселые или печальные… узрим фантастические машины, дающие тепло и свет… и ту, дремлющую, с колпаком из блестящей проволоки и сияющих радугой камней… Когда мы придем в Берглион…

Блейд шумно перевел дух; Великая Чаша Грааля уже была в его руках, и оставалось только поднести её к устам и испить.

В ледяном валу открылся проезд. Неширокий, ярдов десять, но прямой, как стрела. Они двигались в этом ущелье всего минут десять, потом нарты вырвались на ровную поверхность, которая уходила к самому горизонту — туда, где темнели скалистые пики.

Камень! Твердая земля! Пусть промороженная, лишенная жизни, но — прочная и надежная, основа основ, фундамент человеческого бытия. Блейд даже не подозревал, как стосковался за этот месяц по камню, скалам и утесам, горам, хребтам и уходящим в поднебесье вершинам. Да что там говорить о камнях! Он с восторгом глядел на черные, бурые и серые склоны — после белесой однообразной равнины взор, отдыхая, тонул в их неярких и мрачных цветах.

До гористого острова, однако, было еще миль двадцать, и замок разглядеть не удавалось. Блейд в нетерпении вцепился в шерсть на груди, стиснул — в его кулаках остались бурые клочья. Он удивленно воззрился на них, затем потер ладони — подшерсток сходил целыми полосками, обнажая чистую бледную кожу. И сразу мороз вцепился в пальцы ледяными клещами, словно поджидал этого момента целый месяц. Блейд сунул кисти под мышки, прижал к бокам — тут бурые лохмы еще хранили тепло.

— Не торопись, Риард, — Аквия глядела на него со странной улыбкой. — Шкуры, которые ты отнял у Харата, греют хуже твоей — Она потянулась. — Знаешь, я тоже жду, когда ты освободишься от своей шерсти. Все было хорошо, мой дорогой хранитель, но я соскучилась по твоему телу… по ощущению кожи…

Да, подумал Блейд, когда мы придем в Берглион мы будем любить друг друга на мягком ложе под резными деревянными сводами, в полумраке уютной спальни, в тепле, под надежной защитой каменных стен… И главное! — мы оба станем людьми!

Сани стрелой летели по ровной, как стол, равнине. Горы впереди понемногу росли, и вот уже на фоне темных прибрежных скал острые глаза Блейда начали различать что-то алое, воздушное, ажурно-резное, устремленное ввысь подобно башням готического собора. Он удивленно посмотрел на Аквию, на её губах блуждала мечтательная улыбка.

— Красный камень? — разведчик вытянул руку вперед, по направлению к выраставшему на горизонте чуду.

Женщина кивнула.

— Красный, да… Берглион выстроен из красного камня. Говорят, его привозили издалека. Он так прочен и тверд, что твое копье не оставило бы на нем ни царапины. Предки резали и обрабатывали его огненными лучами…