Лин Картер - Тонгор. Черный ястреб

Тонгор схватил холодный кусок металла под мышку и продолжил отступать перед надвигающимися змеями. Он поднялся по лестнице и прошел по еще одному длинному коридору, отбиваясь от слоргов, последовавших за ним снизу, и от тварей, бросающихся на него из темноты каждой комнаты.

Варвар передвигался намного быстрее, чем медлительные холоднокровные кошмарные чудовища, и лишь благодаря этому он до сих пор оставался жив. Тонгор пронесся еще по одной лестнице, опережая наплыв змей, и добрался до зала, к окну которого был зацеплен якорь «Немедиса». Он спешно обмотал трос вокруг Звездного камня и завязал прочный узел; но прежде, чем Тонгор успел выбраться из окна, скользкие петли обвили ему ноги. Шипящие голоса запели ему о смерти.

Тонгор развернулся, отбиваясь ногами, но в этот момент якорь отцепился, и трос, бывший единственным путем к свободе, выскользнул из рук. Якорь качнулся над темным садом, и «Немедис» понесло прочь.

Покрытые слизью кольца опутали его тело. Но хотя избавление было теперь невозможно, сердце валькара мужественно билось. Последняя битва перед концом! С громкой песней воинов-валькаров гигантский варвар вступил в бой. Сталь звенела о разрубаемую кость, и густая кровь рептилий заливала стены, а Тонгор все сражался радостно, самозабвенно.

Прошел ли час или только несколько, минут? Тонгор не знал. Даже в самом конце, когда он, почти задыхаясь, повалился на пол и сознание его начала заволакивать тьма, он все еще сражался.

И затем он больше уже ничего не помнил.

Очнулся он на рассвете. Какое-то мгновение Тонгор не мог понять, где он находится, и тупо оглядывался по сторонам. Затем туман в мозгу рассеялся, и варвар по-волчьи оскалился. «Снова в подземелье, — подумал он, — мне, кажется, везет на тюрьмы!»

Эта камера оказалась маленькой, сырой и вонючей. Он лежал на спине на куче сырой полусгнившей соломы. Меча при нем не было, но, по крайней мере, на нем не было и цепей. Тонгор поднялся на ноги и осмотрел себя в тусклом свете утреннего солнца. Синяки… порезы… но ничего больше. Тонгор удивился тому, что до сих пор еще дышит. Вероятно, змеи с женскими головами обучены не убивать проникших в башню, как только они его обезвредили. Или, возможно, шум битвы разбудил друидов и они успели остановить слоргов как раз вовремя. Как бы то ни было, но Тонгор остался жив.

Послышались лязг копий, шарканье сапог, и дверь камеры отперли.

— Проснулся? Тогда идем, — сказал отар стражников. Тонгор ничего не ответил. Он оглядел вошедших. Отар был худощавым и загорелым молодым человеком с обветренным лицом и горящими черными глазами, которые глядели из-под нижнего края медного шлема. Стражников всего семеро — высоких, крепких людей с копьями с железными наконечниками. Северянин вышел из камеры. Стражники построились квадратом, окружив Тонгора со всех сторон, и пошли по сводчатому коридору. Тонгор не сопротивлялся: семь человек — это слишком много. Было бы их меньше, он бы подрался. Но с семью вооруженными людьми ему не справиться.

Они вошли в огромный зал, где, тихо переговариваясь, расхаживали знатные люди в шелках и мехах. Все замолчали, когда стражники подвели пленника к мраморной платформе, на которой под балдахином, шитым серебром, стояли два украшенных роскошной резьбой алых трона. Отар дважды отдал честь и отступил со своими стражниками, оставив Тонгора перед тронами одного.

— Склонись перед архидруидом и сарком, ты, червь! — крикнул один из знатных людей, толстый, с дряблыми щеками и пухлыми ручками, — камергер, если судить по серебряному жезлу. Тонгор ничего не сказал и ничем другим не ответил на его замечание. Он скрестил на груди руки и расставил ноги.

— Какая дерзость! — воскликнул камергер и, шагнув вперед, ударил Тонгора жезлом. Гиганг даже не поморщился, а просто продолжал молча стоять дальше, сурово глядя на сидящих на тронах, в то время как по его щеке потекла кровь.

— Хватит, Хассиб! Такую гордость редко можно встретить в Тсарголе. Не будем пытаться ее сломить, — произнес один из сидевших на троне. Человек с жиденькой черной бородкой и вялым, усталым лицом. Тусклые глаза медленно оглядели валькара с ног до головы.

Судя по диадеме и изысканной одежде, это, очевидно, сарк Тсаргола Драгунда Тал. Значит, другой, в алом одеянии, это Красный архидруид, глава Красного братства. Худой человек с бритой головой и бесцветными, холодными глазами. На его тощей шее на золотой цепи висел громадный диск, отмечающий его жреческое достоинство. Это медальон из бесценного металла йазит — переливающийся, будто опал, — на котором изображен венок из сплетающихся змей с глазами из неограиенных рубинов.

— Скорее упрямство, чем гордость, мой сарк, — шелковым голосом проговорил архидруид. — У нас есть средства перебороть такое упрямство…

Сарк лениво улыбнулся:

— Да, мой Йелим Пелорвис. Но посмотри на эти плечи, на эту грудь! Боги, я должен увидеть эту силу на арене! Как твое имя, человек?

— Тонгор из клана валькаров.

— Как ты вошел в Алую башню? Тонгор не ответил.

Друид наклонился вперед:

— И где Звездный камень? Что ты сделал со священным талисманом Слидита?

Тонгор по-прежнему молчал. Лицо оставалось бесстрастным, но мозг усиленно работал. Варвар понял, что грозит ему не просто смерть, а пытка. Красный друид попытается пыткой выведать, что он сделал с их священным камнем. И хотя он не боялся боли и даже смерти, но при мысли о пытке кровь северянина похолодела. Когда он служил Фалу Туриду, сарку Турдиса, то видел, что способен придумать извращенный ум, чтобы вытащить нужные сведения из человека. Вся душа его наполнилась отвращением при этой мысли.

— Отвечай архидруиду! — сказал сарк. — Куда ты спрятал талисман Слидита, бога крови? Отвечай, или мы выдавим из тебя правду, медленно, по капле!

Тонгор не боялся открыть правду… Если, как он подозревал, колдун предал его, улетев и оставив на милость слоргов, правда не сможет ни помочь, ни повредить Шарайте. То Тонгор твердо решил, что не подвергнет себя пытке. Согласно простой, грубой вере его северной родины, Воинственные девы Отца Горма уносят в Чертог убитых воинов, павших в бою… Тонгор прекрасно понимал, что раскаленные докрасна крючья и иглы палачей оставят от его здорового тела. Лучше умереть от удара копья или на арене с оружием в руках.

Поэтому он прыгнул, застав стражников врасплох. Из совершенной неподвижности он перешел к быстрым действиям. Развернувшись, он бросился на ближнего стражника, свалил его прямым ударом в челюсть и вырвал копье. Снова развернувшись, он кинулся к тронам. Путь преградил ему стражник, но варвар проткнул ему живот, и тот упал, зажимая руками выпадающие внутренности. Через мгновение он уже находился на мраморных ступенях перед Драгундой Талом, поднимающимся на ноги с искаженным ужасом лицом. Тонгор, ударив окованным сталью тупым концом копья по голове, свалил сарка на спину. Диадема упала и покатилась по ступеням.