Александр Мазин - Потрясатель Тверди

Эак столкнул его с себя и с трудом встал. Голова его кружилась, но он нашел в себе силы выдернуть клинок и салютовать им антассио сонанге. В следующее мгновение руки Нила подхватили его, и аргенет с благодарностью посмотрел на склонившееся к нему широкое лицо.

— Это не моя победа, — прошептал он.

— Молчи! — ласково приказал ему Нил. — Слава Тору — ты жив!

Мара стояла у левого борта кумарона и смотрела, как скользит внизу голубая вода Срединного моря.

«Какой нежный цвет! — подумала она. — Так и хочется прыгнуть!» Но, конечно, не прыгнула. Кумарон шел ходко. Имя его было — «Крепкобокий».

Три других судна, почти не отличавшихся от «Крепкобокого», следовали сзади, каждое — левее предыдущего. Ветер дул прямо в корму, и корабли оставляли за собой длинный пенный след.

Младший кормчий кумарона подошел к Маре и стал рядом. Он с самого начала рейса пытался ухаживать за ней, но так робко, что Мара внутренне улыбалась. Вот он положил руку на перила, рядом с рукой девушки, будто невзначай коснулся ее.

— Скоро острова Ат! — сказал он.

— Где? — заинтересовалась Мара. — Покажи, где?

— Слева по курсу, там! — Моряк вытянул руку.

— Где дым? — спросила девушка. У нее было очень острое зрение. Когда солнце светило ярко, она видела не хуже, чем капитан кумарона — в свою волшебную трубу.

— Дым? — изумился моряк. — Где?

— Там, куда ты показываешь!

Моряк прищурился и с трудом сумел разглядеть желтоватую струйку.

— На мачте ты была бы бесценна!

— На мачте? — удивилась Мара.

Кормчий показал на вершину грот-мачты, где в круглом деревянном ящике сидел наблюдатель.

— Неужели только там? — кокетливо спросила девушка. — Я боюсь высоты! — Высоты она не боялась, но хотела польстить моряку, опечаленному ее превосходством в зоркости. Она не ошиблась: он сразу оживился и принялся рассказывать, как он сам не боится высоты.

Кумарон между тем подходил все ближе к источнику дыма. Теперь его мог увидеть каждый. Корабль поворачивал влево и брал курс прямо на остров Ат, ближайший и самый большой из четырех островов архипелага.

Раздался глухой удар, будто чем-то мягким и тяжелым ударили в днище. Кумарон подпрыгнул, рисунок волн вокруг изменился. Еще один удар. И сильный порыв ветра сбоку накренил судно на правый борт.

Раздался крик капитана. Несколько матросов уже карабкались по вантам. Кумарон выправился. Мара, вцепившаяся в перила, оглянулась и вместо младшего кормчего увидела рядом Самита. Лицо купца отражало его беспокойство. Он вглядывался в темное облачко впереди.

— Странный шквал! — произнес он задумчиво. — Ни одной тучки…

— Вон! — Мара показала на облачко впереди.

— Это Ат, остров, — объяснил Самит. — Мы идем к нему, возьмем пресной воды.

— А что это горит? — спросила Мара.

Купец уставился на столбик желто-серого дыма.

— Не знаю, девочка. Это над островом Ан, последним из Аттидов. Странно: на нем почти нет леса.

Подгоняемый свежим ветром кумарон вспахивал голубую воду. Облачко впереди выросло и превратилось в темно-синюю гору с круглой вершиной.

— Большой порт, — сказал Самит. — И хороший маяк. Последняя удобная гавань на нашем пути.

Они уже подошли так близко, что девушка смогла разглядеть белый ободок прибоя вокруг острова и острый палец маяка у входа в гавань.

— Поднять флаг! — проревел с мостика усиленный рупором голос капитана. — Сигнальщик, подай: «Лоцман не нужен!»

Три других кумарона подтягивались ближе к лидеру.

Новый толчок в днище подбросил судно. Закричали люди. Мара услышала крики, донесшиеся с других кораблей. И с ужасом увидела, как медленно-медленно приподнимается вверх круглая вершина царящей над островом горы.

— …паруса! — закричал капитан.

Крик его потонул в громовом раскате. Грохот взрыва обрушился на кумарон одновременно с воздушной волной, отшвырнувшей кумарон назад ударом чудовищного кулака. С ужасающим треском над головой Мары надломилась мачта. Мара, как зачарованная, смотрела на отделяющуюся от тела горы вершину. В разрыве закипело пламя, а потом оторвавшаяся часть стала медленно распадаться на куски, багровый столб вырвался снизу, поглотил ее, черный дым клубами поднимался в небо, а внизу кипел, расплескиваясь, подземный огонь.

Огромная волна подхватила все четыре кумарона, понесла их прочь от гибнущего острова. Но Мара успела увидеть, как гора рассыпается, проваливается внутрь себя и весь остров проваливается в океан. Она услышала отдаленный грохот, а потом рев и вой. Белая струя пара поднялась вверх, закрыв красные языки и часть черного цветка, распускающегося в потемневшем небе. Вулканический пепел посыпался сверху, но, к счастью, кумарон был уже далеко от места катастрофы. Новый удар в днище. Рядом возник Самит, схватил за руку. Она не слышала его голоса. И совсем не понимала слов. Купец потащил ее внутрь, в трюм накренившегося от тяжести сломанной мачты кумарона. Самит буквально втолкнул ее в люк, привел в собственную каюту. Судно качнулось, и пол выпрямился — это сброшена была упавшая фок-мачта.

Самит усадил девушку в низкое, привинченное к полу кресло, плеснул в два великолепных бокала вина. Один протянул Маре, другой проглотил и сразу же налил еще. Руки его ходили ходуном, и девушка подумала, что он боится за корабль, но она ошиблась.

— Великий Нетон! — с болью проговорил Самит. — Чем они разгневали тебя, несчастные?

— О ком ты, мессир? — спросила девушка.

Купец посмотрел на Мару, будто не понимая, откуда она взялась, поставил бокал, прижал пальцы к вискам:

— Две тысячи человек живет на островах Ат… Жило… — Он проглотил третий бокал.

Мара пригубила вино. Превосходное. Тианское, кажется?

В каюту без стука ввалился капитан. Он был хмур, очень грязен и еще более краснолиц, чем обычно.

— Велел лечь в дрейф, хозяин! — хрипло проговорил он.

Самит подал ему целую бутылку. Капитан, свернув грязной лапищей печать на горлышке, высосал ее до дна и, швырнув на пол, обтер рот.

— Опасности нет. Пока, — сказал он. — Не тревожься.

— А хоть бы и была! — равнодушно произнес купец. — Будем ждать, пока не прекратится извержение. И пока не убедимся, что в море нет ни одного несчастного, кому мы смогли бы помочь.

— Не очень-то надейся, хозяин, — сказал капитан. — Остров утонул как продырявленная карка!

Самит подошел к нему и обнял, пачкая камзол из дорогой ткани о грязную куртку кормчего.

— Люди крепче богов, моряк! — сказал он.

И Мара увидела, как по щекам капитана, оставляя за собой светлые дорожки, ползут слезы.

Три дня кумароны бороздили мутные воды на месте затонувшего архипелага. Ничего, кроме пемзы, пепла и жалких обломков, они не нашли. После, придя в арионскую гавань, над башнями которой уже развевались черные флаги скорби, они узнали, что нетонский турон снял со скалы троих крестьян. Они были единственными, кто уцелел.