Александр Мазин - Потрясатель Тверди

Алтарная комната, длинное помещение с низким потолком, вырубленное в скале, а вернее, расширенная подземная артерия, по которой когда-то вытекла на поверхность выталкиваемая подземным давлением лава, тускло освещалась коптящими факелами, укрепленными на стенах. Полый алтарный камень располагался в дальнем конце зала, неподалеку от противоположного отверстия, которое было замуровано, чтобы подземные духи не поднимались из недр за душами живых.

Первый из Приносимых, опасливо озираясь, вошел в Алтарную. Один из жрецов, Тунг, тотчас плотно запер за ним дверь, а потом, подхватив под руки, Тунг и Пуон поволокли его к алтарю между массивных грубо вытесанных колонн. Воин не сопротивлялся, лишь затравленно взглядывал то на одного, то на другого. Худые лица жрецов ничего не выражали: они выполняли рутинную работу.

— Хаор-р! — басом взревел третий жрец, огневолосый и длинный, как жердь, Бед. — Хаор-р!

Пуон и Тунг, хакнув, забросили воина, как огромную куклу, в длинную выемку алтарного камня.

— Се человек приносит себя! — вновь взревел Бед. Голос его глох, придавленный низким потолком пещерного Храма. — Возьми его!

— Возьми! Возьми! — подхватили Тунг и Пуон.

— Возьми! — негромко произнес Ди Гон.

И по слову мага длинная зеленая молния ударила из отверстия над алтарем. Ударила прямо в распростертое тело и объяла его зеленым пульсирующим пламенем. Неестественно выгнувшись, тонгорец забился на камне, замычал, замолотил спиной по твердому ложу. Пламя постепенно угасло. И вместе с ним, содрогнувшись последний раз, угас человек.

Бед схватил умершего за волосы и стащил с алтаря.

Ди Гон прикрыл глаза, а Тунг с Пуоном уже отправились за следующим.

Когда все девять были аккуратно уложены один возле другого, Верховный Жрец выставил помощников вон. Больше они не нужны. Жрецы — только руки: не станет сирхар Ди Гон сам перетаскивать мертвецов!

Колдун распечатал привязанный к поясу хрустальный флакон и отпил глоток зелья: церемония пьет силу, как песок — воду. Но лишь он один может совершить Преображение: дать мертвым телам мертвую силу. Путь Могущественного открыт ему одному. И никто не должен видеть его сейчас. Ди Гон облизнул губы и потер замерзшие ладони: ничего, сейчас он согреется!

Колдун выпрямился, закрыл глаза, медленно выпустил воздух через сжатые зубы.

— Хаор! — позвал он. — Твой раб здесь! — И пропел первое из тринадцати заклинаний. Превращение началось.

Мощенная мраморными плитами площадь Трех Святынь между Домом Сирхара и Королевским Дворцом была до отказа наполнена народом: слугами, жрецами, воинами королевских хогр. Вокруг Лобного Камня, плоской глыбы в шесть минов высотой, башенками высились крытые носилки Женщин Селений: каждая — в окружении мужей и телохранителей.

Густая толпа разошлась: к площади подъехала колесница сирхара. Три огромных, алых, как кровь, котоара, легко влекли ее к Лобному Камню. Сирхар правил ими сам. Только сила заклятия удерживала зверей в повиновении. Размеры, неестественный окрас, ужас, мерцающий в глубине желто-зеленых глаз хищников, вызывали священный трепет. Оставленный толпой проход был намного шире, чем это требовалось для небольшой колесницы.

Следом за сирхаром катилась открытая повозка, запряженная тагтинами. Девятеро Преображенных ехали на ней. Громкие возгласы раздались в толпе: воины узнали своих товарищей.

Колесница и возок остановились. Сирхар прямо из колесницы шагнул на лестницу и поднялся на плоскую вершину Лобного Камня. Девятеро последовали за ним. Толпа сомкнулась, и проход исчез.

Сирхар откинул плащ, поднял над головой руку, сжимающую рукоятку Хлыста.

— Королева! — воскликнул он. — Женщины! Люди! Да не угаснет Великий Огонь! — Он повернулся в сторону величественного конуса Священной Горы и поклонился.

— Вот избранные волей Хаора. Бессмертие даровано им. Кто желает испытать одаренных?

Толпа безмолвствовала. Ди Гон бросил взгляд в сторону Дворца Королевы. Властительница Тангра в окружении Приближенных и избранных мужей стояла на балконе как раз напротив Лобного Камня.

— Ты! — указал Ди Гон на одного из телохранителей. — Поднимись сюда!

Воин оглянулся на свою госпожу. Женщина кивнула, и он поднялся наверх.

— Покажи свой меч! — велел ему сирхар.

Солдат вынул оружие: обычный клинок.

— Выбери любого из них! — Ди Гон указал на Преображенных.

Воин нерешительно потоптался на месте, а потом кивнул на ближайшего.

— Подойди! — приказал тому сирхар. — А ты воткни ему меч в живот! Быстро!

Воин заколебался.

— Дай сюда, трус! — Ди Гон выхватил у солдата оружие и с силой вонзил меч в живот Преображенного. Разорвав куртку, клинок на ладонь вышел из спины. Толпа ахнула и загудела.

— Вынь меч! — приказал пронзенному сирхар.

Преображенный взялся двумя руками за эфес и медленно вытащил лезвие. Лицо его при этом осталось совершенно спокойным. Взяв у него оружие, Ди Гон поднял меч над головой. Клинок был чист. Крови не было. Сирхар вернул меч телохранителю.

— Иди! — И тот с облегчением покинул Камень. Преображенный тоже присоединился к восьми другим.

Сирхар развязал черный шелковый пояс, охватывающий талию мага. По его приказу двое из Преображенных, сделав из пояса петлю, накинули ее на шею третьего и изо всех сил потянули в разные стороны. Через несколько минт Ди Гон велел им прекратить: никаких признаков удушья на лице удавливаемого не появилось. На сей раз толпа безмолвствовала: ждали продолжения.

— Факел! — отрывисто бросил Ди Гон. И вытянул руку с Хлыстом.

Ослепительная полоса пламени вырвалась из рукоятки. Толпа зашевелилась, загудела. Так было всегда. Ди Гон никогда не упускал возможности продемонстрировать Хлыст в действии. Факел вспыхнул, едва огненный язык прикоснулся к пропитанной маслом ветоши.

Ди Гон взял руку Преображенного и вложил ее в пламя. Лицо Преображенного осталось таким же бесстрастным, как если бы он окунул руку в воду.

— Раз, два… — медленно считал сирхар. При счете «семь» он вынул руку из огня и, подняв, показал толпе. Ладонь была слегка закопченной. И только.

— Он бессмертен! — закричал сирхар, продолжая держать руку Преображенного над его головой. Это было не просто — Преображенный был много выше ростом.

— Сирхар! Сирхар! — вопила толпа.

Колдун бросил взгляд на балкон. Мужья Королевы оживленно переговаривались, но сама она молчала. На ее широкоскулом лице не было восторга. Но и недовольства тоже не было.

Преображенные неторопливо спускались с камня и садились в повозку. Представление закончилось.

Ди Гон спустился вслед за ними. Клет (тут как тут!) помог ему подняться на колесницу.