Патрик Ротфусс - Спокойное достоинство безмолвия

Вместо этого она достала твердый белый ком нутряного сала, с любопытством понюхала его и улыбнулась. Потом взяла маленькую треногу, всю из железа. Взяла свой мешочек с солью.

Она уже собиралась уйти, но тут остановилась и посмотрела на серебряную мисочку с мускатными орехами. Такие необычные, такие редкие. Полные дальних стран. Аури взяла один орешек и провела пальцами по его узористой шкурке. Поднесла его к лицу и втянула воздух. Мускус и чертополох. Запах, как портьера в борделе: глубокий, красный, полный тайн.

Все еще не будучи уверена, Аури зажмурилась и наклонила голову. Розовый кончик языка застенчиво высунулся наружу и коснулся странной коричневой зернушки. Она постояла, застыв как вкопанная. Потом, с закрытыми глазами, мягко провела гладкой стороной зернушки по губам. Движение было нежное и вдумчивое. Оно не имело ничего общего с поцелуем.

Много времени спустя губы Аури наконец растянулись в широкой, счастливой улыбке. Глаза распахнулись широко, как лампы. Да! Да-да!

Именно то, что надо!

Разрисованная листиками серебряная мисочка была тяжелая, так что Аури нарочно сходила лишний раз и донесла ее в Мантию двумя руками. Следом она притащила большую каменную ступку, которая обитала в Темнице, вся такая украдная. Сходила в Перезвоны, принесла обратно две бутылки. Обыскала пол в Десятках, нашла там россыпь сухих сосновых иголок. Их она тоже принесла в Мантию и положила на дно треснутой глиняной чашки.

Огонь к тому времени прогорел до золы. Аури золу смела, положила в треснутую глиняную чашку и плотно утрамбовала.

И пошла сполоснуть испачканные сажей руки. Сполоснула лицо и ноги.

Снова разложила огонь. Положила сало в котелок. Подвесила котелок над огнем, чтобы сало растаяло. Добавила соли. Улыбнулась.

Снова сходила в Клад, принесла собранные желуди и широкую, плоскую сковороду. Очистила желуди и пожарила их, перетряхивая на сковороде. Притрусила солью и съела их один за другим. Некоторые были горькие. Некоторые сладкие. Некоторые никакие. Так уж устроен мир.

Доев желуди, она посмотрела на сало и увидела, что оно еще не готово. Совсем не готово. Тогда она принялась один за другим лущить мускатные орехи. Она толкла их в старой каменной ступке. Толкла мелко-мелко, прямо в пыль, и пересыпала пыль в склянку. Лущила и толкла. Лущила и толкла. Ступка была мрачная штуковина, жестокая и сухая. Но после того, как Аури два дня не мылась как следует, ступка вполне отвечала ее настроению.

Управившись со ступкой, Аури сняла с огня котелок с растопленным салом. Помешала. Процедила, так, чтобы не осталось ничего, кроме горячего, острого жира. Отставила медный котелок в сторону, остывать. Сходила принести свежей воды из правильной медной трубы в Сборнике. Наполнила спиртовку из блестящего стального крана, аккуратно запрятанного в Борге.

Когда она вернулась, огонь снова угас. Аури смела пепел и утрамбовала его в треснутую глиняную чашку.

Сполоснула испачканные сажей руки. Сполоснула лицо и ноги.

Развела огонь в третий и последний раз. Потом Аури пошла в Порт и окинула взглядом свои полки. Достала бутылочку Эфир и поставила у камина рядом со своими инструментами. Принесла остролистую тряпицу.

Следом принесла склянку с темно-синими плодами лавра. Но, к великому ее сожалению, она не годилась. Уж как Аури ни старалась, а склянка с лавром просто не желала становиться рядом с ее инструментами. Даже когда Аури предложила ей каминную полку.

Аури почувствовала себя несправедливо обиженной. Ведь лавр был бы просто идеален! Она подумала о нем сразу, как только проснулась и стала думать о мыле. Он бы туда лег, как рука в руку. Она же рассчитывала смешать…

Но нет. Ему тут места не было. Уж это-то было ясно. Упрямая штуковина просто не желала внимать доводам разума.

Это приводило Аури в отчаяние, но она понимала, что не стоит пытаться прогибать мир под свои желания. Ее имя было как эхо боли внутри нее. Она была немытая, нечесаная. Это было бы чистым безумием. Аури вздохнула и отнесла склянку с темно-синими плодами обратно на полку в Порту, где она стояла прежде: эгоцентричная и самодовольная.

Потом Аури села на теплые, гладкие камни Мантии. Она сидела возле камина, разложив вокруг себя свои импровизированные инструменты.

Пепел в треснутой глиняной чашке был именно таким, как следует. Тонким и мягким. Дуб сделал бы его слишком неподатливым. Береза горькая. Но это — это было идеальное сочетание. Ясень, вяз и терновник. Смешение без месива и мешанины. Ясень горд, но уместен. Вяз изыскан, но апетален, что особенно кстати в ее случае.

Ну а терновник… хм. Аури слегка покраснела. Достаточно будет сказать, что, при всей апетальности, она же все-таки здоровая юная леди, и существует же такая вещь, как избыток приличий.

Следом она взяла бутылочку Эфир. Такую ужасно жеманную, полную похищенных мгновений и аромата селаса. Идеально! Воровство — именно то, что ей необходимо.

Мускатный орех — заморский, чуть-чуть иностранец. Он был до краев полон морской пеной. Чудесное дополнение. Ключевой элемент. И шифр, и тайна одновременно. Но ее это не особо тревожило. Она же понимала, что некоторые секреты следует держать в тайне.

Аури заглянула в стынущий котелок и увидела, что жир начинает застывать. Он обнимал края котелка, образуя тонкий полумесяц, будто луна. Аури улыбнулась. Ну конечно! Она же его при луне нашла. И он, вслед за луной, скоро вырастет и наполнится.

Однако Аури пригляделась пристальнее, и перестала улыбаться. Да, сало было чистым и сильным, но в нем теперь не осталось яблок! Теперь оно было до краев полно старостью и гневом. Целая буря ярости.

Нет, так совершенно не годится! Не может же она день за днем омывать себя чистой яростью. Да еще без лавра, который мог бы хотя бы увенчать ее… Нет-нет, гнев придется отфильтровать. Иначе мыло будет загублено, а то и похуже.

Аури вернулась в Порт и огляделась. Ну, выбор был довольно прост. Она взяла соты и откусила кусочек. Аури зажмурилась и вся покрылась мурашками от их сладости. Она не удержалась и захихикала, облизывая губы. Голова пошла кругом от трудящихся внутри нее пчелок.

Высосав всю сладость, Аури деликатно сплюнула в ладошку комочек пчелиного воска. Она покатала его в руках, получился мягкий, круглый шарик.

Аури взяла котелок с салом и направилась в Сумерк. Луна здесь смотрела сквозь решетку по-матерински добрым взглядом. Мягкий свет рассыпался наискосок, целуя каменный пол Подсветья. Аури села подле круга серебряного света и мягко поставила котелок в самую середину круга.