Джон Джейкс - Брэк. Сокровища колдуна

Один из солдат попытался криком предупредить Нордику, но та не слышала. Без остатка отдавшись мерзкому противоестественному ритуалу, она кружила около претерпевающего метаморфозу слитка ожившей золотой статуей.

Прямо под ноги Брэку подкатился камень. Только варвар успел подумать, что комната долго не выдержит, как его скрутил жуткий приступ боли. Северянин запрокинул голову назад и закричал.

Стражники шарахнулись от него, столкнувшись друг с другом. Брэк опустился на колени и сжал ладонями виски, когда пульсация боли в его голове стала непереносимой.

Несмотря на боль, Брэк заметил, что лицо Нордики скривилось в ухмылке. Глаза ее были чернее ночи. То были глаза Арианы…

Боль, терзающая варвара, удвоилась.

Утроилась.

Еще утроилась…

В этот миг его гаснущее сознание прорвалось сквозь незримую стену, и он услыхал мысленную речь Амброза:

— Он явится. Пусть я умру, но доставлю к вам алхимика, как того желает Безымянный бог. Боль жжет меня, терзает, но он уже покинул колодец, готовься! Алхимик…

— Эй, женщина! — закричал Брэк. Он заполз в круг. — Нордика, Ариана, колдунья или как там ты себя называешь, послушай меня!

Заметив приближающегося к ней Брэка, она отдала солдатам приказ, которого варвар не расслышал. Внезапно в Брэка влилась волна мощи, которая все росла и росла, в противовес иссушающей силе ветров.

На солдат теперь можно было не обращать внимания: они никак не могли справиться со страхом, куда там заставить непослушные руки и ноги исполнять приказы!

Пол зала покрылся сетью трещин. Раздался грохот — это с одной из арок обрушился массивный камень.

— Эй, женщина! — завопил Брэк. — Колдунья! У тебя никудышная магия, моя куда сильнее!.. — Его тело обожгло чудовищной болью. — Я способен оживлять умерших, и сейчас ты встретишься с вызванным мною из загробного мира человеком, которого убила когда-то…

Перед глазами Брэка полыхнул белый огонь, и варвар на мгновение ослеп.

И в тот же миг ветры стихли.

Стоило Брэку вновь обрести зрение, как он во все глаза уставился в центр круга. Там, рядом с возвышением, на котором лежал слиток металла, быстро тускнея и покрываясь серо-черными разводами, в невесть откуда взявшемся белом мерцающем облаке возник торс… руки… ноги…

Из незримого далека проник в сознание Брэка мучительный стон Амброза Столпника, а в зале полностью материализовалась фигура Цельсуса Гиркануса.

— Отец… — Нордика завизжала. — Отец мой, Септенгундус, помоги мне!

— Где я?.. Где?.. — забормотал безумный старик-алхимик, крутя головой. Но вот глаза его остановились на лице Нордики, и его мозг, попавший в плен сумасшествия, не выдержав, сломался. Неповоротливый обложенный язык облизал потрескавшиеся, иссохшие губы. Цель-сус Гирканус пришел в себя:

— Нордика! Плоть от плоти моей. Плоть моя, пораженная злом. Собственная плоть моя, возжелавшая смерти родному отцу, — ты ли это?

Старик часто-часто заморгал.

— Что-то в тебе не то, Нордика… Твои глаза. Эти глаза, они не принадлежат моей дочери. Я… Да! Я узнаю этот взгляд…

Один неверный шаг вперед.

— Именно такими стали твои глаза как раз перед тем, как ты постаралась уничтожить меня, девочка. Впрочем, ты ведь больше не моя девочка, верно? От дочери моей осталось лишь тело. Так кто же ты?

Скрюченными в когтистые звериные лапы руками Цельсус Гирканус потянулся к горлу девушки.

Колдунья снова воззвала к Септенгундусу. Ее дикий вопль потонул в раскате грома.

Покоящийся на пьедестале свинцовый брусок раскололся пополам. За считанные секунды, в сопровождении раскатистого, рвущего уши «бум-м-м!», слиток рассыпался в пыль, а стихшие при появлении Цельсуса Гиркануса четыре вселенских ветра обрушились на центр зала. Где-то далеко с внезапным облегчением простонал Амброз.

Не успел еще стихнуть гром, как варвар, развернувшись, бросился на своих пленителен. Разорвав путы с помощью вновь обретенной силы, он схватился с одним из них и вырвал из его рук копье. Северянин в эти минуты больше походил на хищного зверя, чем на человека: полусогнутые ноги, вжатая в плечи голова, оскаленные зубы, взгляд исподлобья, злобные гримасы.

Стены зала, величественная аркада, начали рушиться. Вздыбился под ногами растрескавшийся пол. Уже на бегу Брэк увидел, как огромный валун, падая, превратил в кровавое месиво одного из солдат и беднягу Дариоса.

У края очерченного мелом круга Брэк столкнулся еще с одним солдатом. Обезумевший от страха, тот бросился на варвара, дико размахивая мечом. Брэк, даже не притормозив, всадил ему в живот копье, выдернул и помчался дальше. Он подбежал к лежащей на полу девушке, подхватил ее на руки и, забросив на плечо безвольное тело, пустился в том направлении, где, по его представлениям, была лестница.

Ветры бушевали, разнося в клочья каменный чертог. Градом сыпались камни. Еще секунда — и здесь не останется ничего, кроме руин.

Бегущий варвар столкнулся с кем-то и увидел, что это Рунга…

Дородный кузнец замолотил массивными кулаками. Он тоже спешил к лестнице. Обремененный телом пастушки, Брэк ухитрился перехватить копье и воткнуть его глубоко в брюхо предателя . Рунга с криком повалился назад, увлекая оружие за собой. Фонтаном брызнувшая кровь залила плечо Брэка чем-то теплым и липким. Какой-то горе-вояка сломя голову пронесся мимо, но споткнулся на первых ступенях ведущего вниз марша и с жутким криком полетел в темноту.

Стены по бокам спускающегося по ступенькам варвара были каменными, но раскачивались и тряслись, словно шелковые драпировки. У поворота лестницы Брэк обнаружил упавшего солдата. Тот валялся на площадке со сломанной шеей. Брэк остановился, подхватил его меч и побежал дальше. Казалось, лестнице не будет конца.

Усталость все больше давала о себе знать. Наконец впереди забрезжил свет.

Едва не закричав от облегчения, Брэк доковылял до дверей, ведущих на стену замка. Вдалеке виднелась лестница, ведущая во внутренний двор. А оттуда было рукой подать до высоких дубовых ворот. Они были распахнуты разбегающимися в разные стороны, как стая спасающихся в панике крыс, воинами колдуньи.

Элинор начала подавать признаки жизни. Брэк остановился, опустил девушку и поставил на ноги, придерживая, пока она окончательно не пришла в себя.

— Можешь идти, девочка? Мы уже практически на свободе.

— Постараюсь. Поддержи меня за руку — это вся помощь, какая мне требуется.

— Нужно спешить, не то ветры разнесут башню, да и весь замок прежде, чем мы окажемся вне пределов их досягаемости.

Оглушительный грохот заглушил последние слова северянина. Он резко обернулся к башне, где располагался зал тысячи арок. Его больше не существовало, вся верхняя часть башни обрушилась в узкое ущелье позади замка.