Александр Мазин - Фаргал. Трон императора

— У кансу — добрая дюжина кланов! — произнес Фаргал. — И они — как эти! — царь показал на отмель, где грелись на солнце несколько черных великонских крокодилов. — Собираются вместе только, чтобы урвать кусок гнилого мяса. Да и то: чуть что — готовы загрызть соседа! Я купил бы верность нескольких племен, послав им столько подарков, сколько им никогда не увезти на своих верблюдах. И столько еды, что хватило бы на три года засухи. А взамен попросил приструнить соседей. Клянусь Ашшуром, через год я взял бы за глотку и тех и других!

— Дань варварам? — поморщился Кен-Гизар.

— Мой дед Тарто говорил: у мертвеца нет гордости. И еще он говорил: не задирай нос перед волком — он бьет снизу!

— Из твоего деда вышел бы неплохой правитель!

— Он и был правителем! Труппа ходила у него по струнке! И за все время, что я провел с ними, ни один не умер насильственной смертью! Иной раз не худо царям поучиться у старшины цирковых!

Кен-Гизар скрыл улыбку, наклонившись над блюдом с фруктами. Именно он подставил плечо, чтобы подсадить Фаргала на Кедровый Трон. И он же обучил царя премудростям власти. Неплохо обучил, если царь теперь может цитировать своего деда, не боясь, что Дивный Город переменил хозяина, пока прежний — в отлучке.

Правда, Фаргал во всех отношениях был талантливым учеником.

Кен-Гизар окинул взглядом мощную фигуру царя, потом поглядел на собственный живот.

«Лет сорок назад я был сложен немногим хуже! — подумал он. — Но и сейчас мои женщины не променяют толстого Кен-Гизара на молодого атлета!» — утешил сокт сам себя и довольно усмехнулся.

— Цены на фетский шелк опять поднимутся! — заметил он.

— А я подниму цену на зерно! — заявил Фаргал. — И на медь!

— Кстати, о царь! О меди: старейшины Священных островов готовы обменять ее на наше олово в пропорции, предложенной твоим Советом!

— Меняйте! — разрешил царь. — Я одобряю все, о чем ты договоришься с моим Старшим Советником!

— Ты так доверяешь Саконнину? — улыбнулся сокт.

— Я доверяю вам обоим! Какие еще новости?

— Император Самери Гергобар казнил шестерых Владык по обвинению в мятеже и сговоре с айпегами. Двое заговорщиков успели уйти в Эгерин и скрыться в горах Ашшура. Остальных раздавили наемники из горных кланов.

— Когда-нибудь они раздавят и самого Гергоба-ра, эти последыши Аша! — проворчал Фаргал.

— Не думаю, — покачал головой сокт. — Горцы разобщены! Кстати, пока Гергобар разбирался с мятежниками, корабли кушога поднялись вверх по Ашу едва ли не до самого Кандиура. А островитяне Табе, с которыми, если ты помнишь, у императора заключен мир, разграбили восемь поселков на побережье и увезли несколько сотен рабов. Гергобар обратился к старейшинам Священных островов за помощью: ему нужно двенадцать больших кораблей.

— Пойдет мстить кушога?

— Нет, табе!

— Он может до смерти гоняться за табетскими тримаранами! — сказал Фаргал. — Шесть сотен островов!

— Я думаю, он удовольствуется десятой частью, — заметил сокт. — И не станет разбираться, кто именно совершил набег. Мы дадим ему хорошие корабли! И моряков, которые знают, какие именно из островов архипелага стоит выпотрошить! Третья часть добычи отойдет к нам!

— А я-то думаю, с чего это вы так благосклонны к Самери! — засмеялся Фаргал.

— Такова воля Великого Яго! — торжественно произнес сокт и погладил жреческий браслет с изображением атакующего сокола, украшавший его запястье.

Император Карнагрии, немного обеспокоенный тем, что сокты вдруг прониклись бедами Самери, отринул тревожные мысли. Там, где ссылались на волю Яго, не могло быть ущерба ему, Фаргалу. Разве он не изгнал из пределов Карнагрии прислужников Змеебога, исконного врага Великого Яго?

Но спроси царь об этом Кен-Гизара, тот объяснил бы ему: Мудрый Аш и Великий Яго — не чета древним богиням Ирзаи и Таймат, что, как гласит предание, могут существовать на земле только порознь. Мудрость Аша проникает в будущее, а величие Яго — в настоящее. Но, увы, жрецы Змеебога не желают понимать очевидного и отдать власть над настоящим последователям Яго. Вот почему все жрецы Аша, будь то люди, маги или оборотни, подлежат уничтожению.

Правда, пожелай царь узнать мнение самих жрецов Аша — услышал бы прямо противоположное. Но Фаргал общался с последователями Змеебога только мечом. И потому не знал, что даже его собственное имя, Фаргал, — всего лишь одно из имен Мудрого Аша.

— Все ли благополучно в твоей Империи, о царь? — осведомился посланник соктов.

— Моя лошадь споткнулась на охоте! Айпегская кобыла, которую я купил в прошлом году! И, о Ашшур, это самое важное событие, если не считать Игр, которые начнутся через три дня!

Упомянув об Играх, царь скривился от отвращения.

— Кобыла в порядке? — поинтересовался Кен-Гизар.

— Здоровехонька! А вот я проткнул себе бедро обломком копья!

Фаргал похлопал по розовому шраму на своей ноге.

Мимо проплыла баржа, доверху нагруженная зерном. Кормчий, забыв о рулевом весле, глазел на царский корабль.

— А что Андасан, о царь? — спросил сокт.

Фаргал поморщился: Андасан был колючкой у него в сандалии. Бывший тысяцкий Черных, пешего войска Карнагрии, Андасан четыре года назад поддержал союз южных Владык, вознамерившихся свергнуть Фаргала и посадить на трон брата прежнего императора Йорганкеша.

Фаргал уничтожил всех. Кроме Андасана, успевшего удрать в Фетис через горы Яго. Император Хаттус, не желавший портить отношения с могущественным соседом, схватил беглого мятежника и морем отправил в Карнагрию. Но Андасан подкупил моряков, высадился на севере Империи Фаргала и поднял против царя две прилегающие к Карну области. Фаргал потратил полгода, чтобы восстановить порядок… но Андасан опять ухитрился улизнуть. На этот раз — в Эгерин, где пытался снискать расположение императора Хар-Азгаура. Тщетно. Хар-Азгаур боялся Фаргала еще больше, чем Хаттус: ведь перебраться на противоположный берег Карна куда проще, чем перевалить через горы Яго. Андасан на сей раз оказался достаточно осторожен, чтобы не дать себя схватить. Поддержки он, разумеется, не получил и теперь разбойничал где-то на юге Эгерина. Это было куда безопасней, чем грабить вельмож Карнагрии. В Эгерине большинство Владык рассматривало землю соседа как потенциальную добычу, а самого соседа — как кровного врага. Сговариваясь то с одним, то с другим, Андасан сколотил собственное войско, нахапал эгеринского золота и вполне мог доставить Фаргалу неприятности. Царь же Эгерина, хоть и слал южному соседу регулярные жалобы на бесчинства мятежного тысяцкого, но от военной помощи отказывался. Карнагрийскому льву дай только поставить лапу на левый берег Карна!