Александр Мазин - Фаргал. Трон императора

Великондар погружался в сумерки. Скоро слуги зажгут фонари и столичный дворец Шера превратится в волшебный замок.

Ирдик улыбнулась, шагнула на террасу. Дождевая капля упала на подставленную ладонь.

«Если все будет хорошо, — подумала она, — Кэр скоро будет со мной!»

Смягченная этой мыслью, девушка вернулась в комнату и опустилась в свое любимое кресло.

Рабыня, сидевшая на ковре в углу комнаты и лениво перебиравшая струны сейтры, заиграла громче.

— Спой! — приказала Ирдик, откидываясь назад и кладя ноги в легких сандалиях на подушку.

Рабыня отпила немного сока из стоявшей на ковре чаши, откашлялась и прикрыла глаза:

Ирдик прикусила губу. Ее сердце болезненно сжалось, а горло будто сдавило обручем. Ирдик прижала ладонь к груди и зажмурилась…

— Еще, госпожа? — спросила рабыня, продолжая перебирать струны быстрыми пальцами.

— Что?

— Спеть еще одну песню?

— Нет! Пошла прочь! — сердито крикнула Ирдик и сжала зубы, чтоб не разрыдаться.

Обиженная рабыня выскользнула из комнаты, а Ирдик свернулась в кресле клубочком, как замерзший зверек, и больше не шевелилась.

Вардали, занятая собственными делами и мыслями, в которых посланник соктов занимал не последнее место, вспомнила о дочери, когда уже совсем стемнело.

Вардали поднялась наверх и, не увидев в комнате Ирдик света, решила: девушка спит. И все-таки решила убедиться в этом наверняка.

Толкнув дверь, женщина очень тихо вошла в комнату и зажгла свечу. И увидела дочь…

— Что с тобой? — почти испуганно спросила она.

Ирдик подняла голову, глянула на мать снизу, затравленным зверьком.

— Да, ненадолго хватило «лекарства», — подумала женщина.

Ирдик судорожно вздохнула, и тут из глубины всплыла мысль, заставившая девушку выйти из прежнего состояния. Чужая мысль, но мгновенно все объяснившая и ставшая своей.

— Так он не лекарь? — прошептала она.

— Кто — он? — осторожно спросила Вардали.

— Перестань! «Кто он?» Ты знаешь!

Вардали поколебалась немного, но все же решила быть откровенной, хуже не станет.

— Да. Он — один из друзей царя. Посланник Священных островов. Его зовут Кен-Гизар!

— Ты отведешь меня к нему! — решительно заявила Ирдик.

— Сейчас?!

— Немедленно! — крикнула девушка, вскакивая. — Вели слугам готовить носилки! Или я пойду пешком!

— Ты уверена, что знаешь, что делаешь?

— Мама! Я хочу его видеть!

— Уверяю тебя, с Кен-Гизаром ничего не случится до утра!

— При чем тут Кен-Гизар? Я хочу видеть Кэра!

— А, Вардали! — воскликнул сокт, которого позвал охранник. — Это была неплохая мысль — заглянуть ко мне! Но не вредно было бы сначала прислать гонца! Я…

— Я! — сказала Ирдик, шагнув вперед из-за материнской спины. — Я хотела видеть тебя, посланник Кен-Гизар!

Сокт вежливо поклонился:

— Что ж, проходите, благородные дамы! Вимпс! Проводи госпожу Шера и ее дочь в Янтарную гостиную! Сожалею, но я должен покинуть вас, мои благородные гостьи! Чтобы привести себя в надлежащий вид!

— Что ж, если ненадолго, мы позволяем! — улыбнулась Вардали. — Невежливо надолго оставлять даму одну!

Сокт ответил улыбкой на улыбку. Разумеется, Вардали имела в виду не себя. И не свою дочь.

Слуга проводил Шера в просторные покои, стены которых были инкрустированы пластинами янтаря, а убранство выдержано в солнечных тонах. Не было недостатка и в золоте.

Первый слуга с поклоном удалился, и тотчас появился другой, принесший свежие фрукты и три хрустальных кубка с винами. Поставив принесенное на столик, инкрустированный драгоценным рогом элефантоса, слуга со знанием дела описал историю вин и уговорил Вардали попробовать все три. Ирдик же не стала ни есть, ни пить.

Вошел Кен-Гизар.

— Оставим церемонии! — сразу же заявил он. — Ирдик! Моя прекрасная девочка! Вынужден тебя огорчить: на Кедровом Троне действительно царь Фаргал! Да! — он поднял руку, заметив, что та собирается возразить. — Все, что ты сказала, — правда! Я говорил со многими людьми и убедился в этом. Я узнал также, что твой Кэр сражался рядом с Фаргалом! Да, да, он удостоился этой чести! Но — канул в недрах Черного Замка вместе с другими достойными воинами!

— Да, да! — вставила Вардали. — Именно так нам и сообщили!

— Возможно, — быстро продолжил сокт, не дав девушке вмешаться, — Кэр жив. И тоже сумеет спастись, как удалось это царю и моему соотечественнику вождю Люгу! Так что не теряй надежды, девочка!

— Я не теряю надежды! — спокойно сказала Ирдик. — Потому что знаю: твой лекарь ошибается! Вы все ошибаетесь! Это Кэр! И я хочу его видеть!

— Лекарь… — начал Кен-Гизар.

Ирдик подбежала к посланнику, схватила его за руки. Ее огромные зеленые глаза наполнились слезами.

— Обещай! — воскликнула девушка срывающимся голосом. — Обещай, что отведешь меня к нему! Ты обещаешь? Да?

— Да! — помимо воли вырвалось у сокта.

«Яго! Что я делаю?»

— Но следует немного подумать, — поспешно сказал он. — Сядь!

«И впрямь, почему я должен верить лекарю больше, чем ей? — подумал посланник. — Эй! — тут же одернул он сам себя. — Ты знаешь свои слабости, Кен-Гизар!»

Зардевшееся лицо Ирдик было прекрасно. Кен-Гизар не мог оторвать от него глаз. «Если этот Кэр жив, ему необычайно повезло!» — подумал он.

Девушка очень красива. Но только ли красота заставила Кен-Гизара сказать — «да»? Было что-то еще, и он должен это выяснить!

— Я еще раз покину вас, мои гостьи! — вежливо сказал он. — Ненадолго!

Поднявшись по ступеням деревянной лестницы в святилище, сокт опустился на колени и закрыл глаза, ожидая. Спустя некоторое время, когда его спокойствие и отрешенность достигли необходимого, голубой свет пробился сквозь опущенные веки, а еще через некоторое время знакомый звук возник в сознании Кен-Гизара.

«Яго, мой повелитель! — послал он простую мысль. — Наставь своего слугу!»

Прошло несколько минут. И Кен-Гизар получил ответ. Настолько удививший жреца, что он открыл глаза.

— Так ли я понял тебя, Величайший? — прошептал он.

Подтверждения не последовало. Да в нем и не было необходимости. Прошла еще минута, и сомнения Кен-Гизара полностью рассеялись.

Когда он вернулся в янтарную комнату, то уже принял решение. Он, жрец Яго, выполнит волю своего бога, какой бы нелепой с его, человеческой, точки зрения, ни казалась эта воля.