Александр Сапегин - Питомец

Второе — доставка юных дам до адресата. Хм, вопрос выеденного яйца не стоит. Думаю, рыбаки и купцы и не откажутся заработать на перевозке пассажирок, а виконты с пониманием отнесутся к содержанию малышки. Первое время им будет не до баронства, да еще и формальности нужно будет уладить. Дело это не быстрое, чиновничий люд спешки не любит, ему подавай размеренность и кошели со златом-серебром. Чернильные души во всех мирах, по-моему, слеплены из одного теста. Не подмажешь — не поедешь.

Немного подумав, я принял решение отрядить родителям Иристы на кормление половину экспроприированного у татей золота. Сумма достаточная для содержания и воспитания ребенка вплоть до совершеннолетия, еще и на свадьбу останется, и на учебу хватит. Герцог не жадничал, оплачивая услуги наемников, да и отряд был далеко не первым, кого пощипали добры молодцы, если судить по награбленным ювелирным изделиям. Холмик драгоценностей удачно ложился на гору злата-серебра. Половина возвышенности из перстней, колец, серег, ожерелий и монисто уйдет в сокровищницы и приданое Лири с Иристой. Верность нынче требует подкрепления материальными благами, да и стимул из драгоценных цацек неплохой получается. Я помню блеск в глазах девчонок, когда они складывали висюльки с каменьями в мешок с трофеями.

Между тем, пока я мысленно улетал в иные дали, отвлекшись от происшествия, шагнув к шипящему рургу, Лилина нависла над ним.

— Что не делать? — снисходительно улыбнулась она, состроив из себя глупую блондинку, эдакую недалекую селянку.

«Уже ничего, — ответил я, подхватывая передними лапами веселящуюся малышку. Девочка обиженно заревела и принялась отбиваться. — Три часа вам на сборы, в полдень выступаем. Ты ребенка кормила? Нет? Зачем ты тогда вообще нужна?»

От неожиданного заявления Лилина обомлела, застыв соляным столбом. Ириста еще продолжала приглушенно ругаться, не обращая внимания на действо.

Скажете, слишком радикально и неоправданно грубо? Ничего подобного, пусть сразу примут за аксиому, что я не человек, а то расслабились. Да и я хорош — слишком человечен. Настолько, что меня видят мужиком, рыцарем без страха и упрека, влезшим в чешуйчатую шкуру. В личном плане, конечно, лестно. В принципе, Ириста и Лилина недалеко ушли от истины, неплохо у них интуиция работает, жаль, шестое чувство молчит. Если дамы не будут работать в команде и станут слушать только себя, то недалеко мы уйдем. Пропадем ни за грош на полпути. Слишком рано я раскрылся перед ними. Образ зверя — умного, хитрого, безжалостного — должен еще поработать на «папочку». Рурги — твари неизученные. Может, вылитый на голову стакан воды для нас страшнее смертельного оскорбления, которое смывается только кровью оскорбившего?

Я давно считал себя разумным зверем с легким налетом человечности, но налет оказался толще, чем казалось. На фоне демонстрируемого образа у девчонок произошла подмена понятий, стоит разломать составленный ими шаблон и обозначить разумную дистанцию между зверем и человеком. Для начала — показать неудовольствие, сделав так, чтобы тебе поверили. Как это сделать? Явить мерзкий вздорный характер дикой твари. Кто нас, зверюг, знает, что нам в башку втемяшится? А в контексте голубых кровей и выбранной стратегии мое поведение вообще не должно вызывать нареканий. Я царь! Что хочу, то и ворочу! То есть действую в интересах государства. Гляди-ка, забеспокоилась, родимая, вся напускная спесь с юной магички слетела в один момент:

— Я тебе не служанка!

«Тогда кто ты?»

Опа, задумалась, глазки забегали. Вопрос-то с подвохом.

— Ты знаешь, кто я!

«Нет, не знаю. Раньше думал, что знаю, а теперь сомневаюсь».

— Скайлс, — протянула Лилина.

«Я вижу, что тебе хочется быть главной, и твою ревность тоже насквозь вижу. Девочка, я не твоя кукла, заруби себе на носу, а чтобы мне дважды не повторять, объясни это Иристе. Запомни раз и навсегда: пока ты не в столице, под крылом у папочки, главный тут я. Скажу сидеть, ты сидишь, скажу лежать, ты ляжешь. На приказ прыгать можно спросить, сколько раз и как высоко подлетать. Если ты не согласна с моими требованиями, Пресветлая тебе в помощь. Доведу до деревни и катись на все четыре стороны. Надеюсь, мы поняли друг друга», — с изрядным холодком в ментале сказал я.

— Что ты себе позволяешь?!

«Задам аналогичный вопрос».

— Но я думала… — не нашла что ответить Лилина, потерянно оглядываясь вокруг.

«Неправильно думала, — продолжал давить я. — Вчерашний день тебя ничему не научил?»

Вот так, одним махом через колено. Перепрыгивая с темы на тему и взбивая словесным миксером мозги. Взрослый дядя против девчонки. Сколько стереотипов я порушил за две минуты разговора? Жуть.

«Мы должны идти в одной упряжке, а не тянуть телегу в разные стороны. Сами по себе вы не выживете. Почему я должен повторять тебе прописные истины? Хочешь лично впрячься в ярмо и управлять упряжкой? Ради бога, но без меня», — проецировал я мысль обеим спутницам.

— Хорошо, — через несколько минут сдалась Лилина. Об Иристе я не задумывался. Невольная обожательница черных рургов, пожирающая меня влюбленными глазами, и так, добровольно, сделает все, что ни пожелаю. — Ты главный. Доволен?

«Более чем».

— Что расселся? Дай мне Лири, — тут же наехали на меня, забирая кроху, которая пыталась выкрутить у «папочки» правый рог и ни в какую не выпускала из рук игрушку. — Кушать будем, малышка? Госпожа Ириста, помогите мне, пожалуйста!

Хмурая виконтесса злобно глянула на прислугу, но отказать в мелкой просьбе не посмела. Красотки в четыре руки принялись кормить отплевывающуюся малышку. Пока одна сюсюкала и отвлекала кроху, вторая совала непоседе в рот ложки с кашей.

Наблюдая за потугами оплеванных кормилиц, я пропустил появление на границе поляны целой стаи взбудораженных рургов, среди которых большую часть составляли самки всех цветов и окрасов. Не понял, что за фигня? Еще больше не понял, когда внутри больно кольнуло, что-то оборвалось, и боль потекла по всему моему существу. Единственное, что я осознал, это то, что теперь я одинок. Хотелось сорваться с места и мчать прямиком к гнезду золотой. Порвать на куски и испепелить тех, кто это сделал. Скольких усилий мне стоило сдержать себя, одна Пресветлая знает.

Мои подопечные, ошеломленные столпотворением, забыли о каше, настороженно крутя головами.

У Лири задрожали губы. Девочка почувствовала отклик в ментале и перепугалась. Лилина напряглась, ее тоже задел край бури, кипевшей у меня в душе.

Дракошки горько рычали, жалобно посвистывали, фонили скорбными эмоциями, всей толпой посылая мне картинки разоренных гнезд. Самые умные делились воспоминаниями, в которых на первом плане были люди в кожаных костюмах гильдии охотников. Вот они, обидчики, не иначе. Я внимательно всматривался в образы, скидываемые дракошками, запоминал. Так, я их теперь отыщу где угодно, достану хоть из-под земли!