Александр Сапегин - Питомец

Я скосил левый глаз, поглядывая на девчонок. Выход следующий — действуем и ведем себя с наглостью и грацией тяжелого танка, выкатившегося против пехоты с тремя трехлинейками. Заповедь о том, что наглость есть второе счастье, в сложившихся обстоятельствах актуальна как никогда. Ни один разумный не ждет от рурга повадок лорда с хвостом из десятков благородных предков. Так-так… Выпустив когти и оставив на тропе глубокие рытвины, я задумался о том, как представить Лилине свои аргументы таким образом, чтобы на них не возникло возражений. Парочка «девочка и ручной рург», конечно, неплохо смотрится, не шокирует нежную и ранимую психику простых пейзан и отдает натуральностью, но в бочке меда не обошлось без ложки дегтя. Засветился я, господа-товарищи, по-конски. Ручную собачку изображать не получится, тем паче, мою морду накрепко запомнило большинство окрестных рыбаков. Будем корчить из себя зверюгу дикую, но жутко «вумную», царюку всех зверюг! Что скажете, хорошо я придумал? То-то, где наша не пропадала! Не такое переживали, и еще переживем! Первый раз, что ли? Эх, не кочегары мы, да и не плотники вроде как…

Мысленно напевая старые песни, я быстро перебирал лапами. Солнце лениво клонилось к западу, чиркая крутым боком по макушкам растущих на сопках деревьев. День повернул на закат, дальнейший путь протекал без приключений. Если не считать комаров, оводов и прочих кровососущих тварей, то бескровно. Единственным темным пятном, незримым роком нависавшим над несчастным рургом, служил нескончаемый треп Иристы и Лилины. После моего показательного выступления перед наглыми бродячими дворняжками юных леди прорвало почесать языки. Оно и понятно — секс, водка и чужое ухо, в которое вливается словесный поток, сопровождающий снятие нервного напряжения, являются лучшими лекарствами от стресса. Но не рядом со мной! Боже, когда они заткнутся? Постоянный гул укреплению конкретно моих нервов не способствует ни с какого боку. Никак. Сплюнув, отчего куст у тропинки моментально почернел и скукожился, я в очередной раз разорвал дистанцию, отбежав вперед. Пять минут тишины закончились, когда дамы заметили, что отстали, и немного пришпорили лошадей. Слава Всевышнему и Пресветлой, девчонки успели выплеснуть из себя наболевшее, поэтому дальше дорога протекала спокойней.

Пора выбирать место для ночлега. Одна радость — проблем с этим быть не должно: вернулась отъевшаяся и отоспавшаяся разведка. Получив задание, свита мигом занялась общественно полезным трудом. Зеленая и голубая мелочь, в дополнение к обеду подкрепившись «шашлыками» из рыжих псов, лениво парила вверху. Некоторые быстрокрылые особи, держась в авангарде, разнюхивали обстановку под кронами деревьев. Что первые, что вторые периодически подлетали к «большому и страшному», сбрасывая ему картинки, запечатленные с высоты птичьего полета, и виды леса. Парящая разведка, следуя моему заданию, давно подобрала симпатичную полянку у родника, бьющего из-под нагромождения плоских камней — ледниковых останцев. К будущему привалу, с двух сторон зажатому здоровенными валунами, которые остались после древнего ледника, слизавшего верхушки сопок, держал путь наш отряд. Поворот, подъем, пологий спуск — пришли.

«Привал! Заночуем здесь, — послал я сообщение дамам. — Я за свежиной и дровами (как оказалось, мелкие выследили косуль в полукилометре от стана), а вы позаботьтесь о лошадях».

— Скайлс, — подложив под голову скатку, Лилина повернулась ко мне, — а что за мелодию ты насвистывал днем?

Накрыв одеялом самую младшую путешественницу, которая давно спала без задних ног, умильно прикусив костяшку большого пальца правой ручонки, Ириста присоединилась к подруге… Да, наверно, к подруге. Девчонки незаметно для себя стерли мнимую сословную преграду и перешли на «ты», если так можно выразиться. Тем паче, обе принадлежали к высшей знати (хотя Ириста этого и не знала), и младшенькая имела все шансы взобраться еще на несколько ступенек по иерархической лестнице. Хотя шансы навсегда покинуть аристократическое общество, отправившись в мир иной, у Лилины не меньшие.

«Мелодию?»

Некультурно отвечать вопросом на вопрос, не в Одессе, однако, но в данном случае мне потребовалось привести мысли в порядок, а для этого было необходимо немного потянуть время.

Что поделать, голосовые связки черных рургов плохо приспособлены для копирования человеческой речи, зато они выдают богатую гамму звуков с низкими и высокими частотами. Свист и даже рычание при должном старании у меня выходят замечательно, с сотнями тонов и модуляций. Не ошибусь, если окажется верной гипотеза, что речь разумных драконов южного континента состоит из свистов и порыкиваний. Проверено, я могу улавливать ультразвук. Дельфин сухопутный, понимаешь.

— Пам-пам-пам, па-парам, пам-пам-пам, — напела Лилина.

«Имперский марш», — брякнул я, и только потом сообразил, что именно ляпнул в визуальном образе. Думай, голова, как теперь аккуратно преподнести мелодию из «Звездных войн».

— Имперский? — выгнула бровь Лилина, на всю поляну полыхнув любопытством. Эмоциональный костер-близнец протянул языки пламени от Иристы. Все, теперь не отвяжутся.

Ну кто их учил задавать вопросы синхронно? Аж в ушах зазвенело от стереоэффекта. Голос-то зачем повышать, я вас и так прекрасно слышу. Да и эмоции на лице написаны. У дамочек брови согнутыми коромыслами полезли вверх, а глаза заставили бы обзавидоваться любую сову.

— Скайлс, ты, видно, путаешь, в Империи нет такого марша, — сказала Ириста, закидывая удочку и пытаясь вызвать меня на откровенность. — Мы в гимназии на музицировании проходили обязательную программу, в ней не упоминалось мелодий с похожим звучанием.

Когда-нибудь я просто обязан был проколоться. Если не придумать исчерпывающего объяснения или хорошей отмазки, вопросы посыплются один за другим и превратятся в горную лавину, где меня вновь подловят на несоответствии. Империя и дикий рург, где связь? Юные дамы вращаются в аристократических кругах, в коих любое оброненное слово привыкли препарировать чуть ли не под микроскопом. Не уверен, точнее — уверен, тайны черного рурга хранить они не будут, а, проболтавшись, Ириста и Лилина привлекут ко мне интерес высшего общества. Быстро придумываем причину и следствие. И тут мне пришли на ум слова Йозефа Геббельса (чтоб ему!), говорившего, что чем наглее ложь, тем скорее в нее поверят. Тем более мне надо поработать над легендой своей разумности и успеть отшлифовать ее. Вывод: врать и не краснеть, подавая отпетую клюкву в обертке из жареной правды.

«В древней империи был».

Хм, только что я потянул ниточку в такие дебри, от которых самому становится страшно. Осторожней со словами, Скайлс. Или как там тебя еще? Орлангур Черный? Девчонки ведь только внешне изображают недалеких дурочек, а на деле дадут фору самым прожженным волчицам. Глупые и наивные в той клоаке, которую называют высшим обществом, не выживают, а я совершаю ошибку, суя коготь в пасть зубастых хищников. Не хотелось бы на собственной шкуре проверять практическую составляющую поговорки об увязшем коготке и пропавшей птичке. Если я хочу уйти в сторону, мне стоит включить дурака, мягко съехав с темы. Но, как я понимаю, уже поздно. Все мои прошлые действия острым ножом зарежут игру в тупую скотину. Ни девчонки, ни самые недалекие рыбаки не поверят в новый образ. Что ж, раз выпал шанс разрисовать картину мира новыми красками и наполнить ее запоминающимися образами, воспользуемся этим на всю катушку. Обдумав фигуру «кирпичика», укладываемого в фундамент истории рургов, я выбрал тип подачи материала, заинтересовавшего девчонок.