Александр Сапегин - Питомец

— Так и кинул?

— А на кой ляд он ему без бормотухи-то? Чай, не дурней нас, понимает толк! — Корк грустно воззрился на пустую кружку, как бы намекая на продолжение банкета.

— Гляди, какой умный рург. Ну что, братия, посмешил вас сей достойный муж? — Улыбки и смешки были лучшим ответом. — Держи!

Старшой, не глядя, сунул пальцы в поясной кошель и бросил на стол монетку. Молодой охотник успел заметить мелькнувшую в глазах наемника нешуточную досаду. По собственной ли неосторожности, или из-за затуманенных вином мозгов он по-барски расплатился с Корком малым золотым имперским совереном, из-за недосмотра и своего мелкого размера затесавшегося к поеденным зеленью медным монеткам. Желтобокий соверен исчез со стола быстрее, чем растаял его звон в воздухе. Поразительная скорость. С такими навыками и руками только рыбу в реках да змей в поле ловить: ни одна моргнуть не успеет, как в мешке или на кукане окажется. Теперь отобрать зажатое в кулаке золото можно было только вместе с жизнью его нового владельца. Алчный блеск в глазах бормотушника говорил, что назад он монету ни за что не отдаст.

— Исчезни, — сквозь зубы бросил наемник. Повторно повторять не пришлось. Миг — и записной пропойца испарился, будто его и не было. Гулко хлопнула входная дверь.

— Что делать будем, братия? — промочив усы, спросил ватажников старшой.

— Мало информации, — буркнул пожилой вислоусый наемник с поясом и браслетом мага. Не мастер — подмастерье, но для малого отряда этого более чем достаточно.

— Мало, — покладисто согласился атаман, приглаживая взъерошенные волосы на затылке. — Но кое-какие выводы уже можно сделать. Рурга надо искать за Качинскими утесами. Рыбацкие артели он ближе к ним трясет. Я бы оттуда начал. И место для логова там удобное, пещер много.

Подслушав последние фразы, Парк забыл и о цели своего похода в шинок, и о выпивке. Виданое ли дело, наемники решили переквалифицироваться в охотников! И смех, и грех, если бы не одно «но». Главарь убивцев по найму задрал левый рукав и яростно почесал руку с чуть воспаленной татуировкой на ней: оленьи рога, напоминающие корону, виноградная лоза и охотничий лук. Было хорошо видно, что лук на кожу нанесли недавно, а рога и виноград наколоты на руку чуть ли не с рождения. Парк поперхнулся от неожиданного открытия. Охотники! Но почему они напялили шкуры наемников? Или… Парень от волнения и осенившей его догадки забыл как дышать: душегубов за соседним столиком специально наняли для поимки черного рурга! Эти точно не будут жевать сопли, как Гирн и дядько Дьюи. Чтобы избежать конфликта между гильдиями охотников и головорезов, атаман наверняка заплатил отступные и получил право на ношение знака охотников, а охоту на какую дичь он возглавляет, никому нет дела.

— Ты что-то хотел сказать, малой? — бросив чесать зудящую руку, атаман охотничьей ватаги, а теперь Парк бы в этом уверен на сто процентов, повернулся к соседу. Молодой охотник скривился от фамильярного обращения.

— Кто? Я? — сыграл дурачка Парк.

— Ты. Я вижу, когда людей распирает от желания поделиться наболевшим. Поживи с мое… Тебя распирает.

— С чего вы взяли?

Атаман лишь загадочно усмехнулся, ватажники поддержали старшого многозначительным хмыканьем. Мол, силен наш атаман: все видит, все знает, ни одна муха без его на то соизволения на потолочные балки не гадит. Мелкие шрамы на лице атамана сложились в добрые лучики, пересекающие нос, брови и щеки. Никакой зверь подобные шрамы оставить не может, а магия и бритвенно острая сталь — запросто. За плечами обманчиво доброго охотника ощущалась суровая школа, не имеющая ничего общего с гильдией охотников. До ловли различного зверья обладатель шрамов резал другую дичь — двуногую, посему успел стать философом и психологом в одном лице, ведь без последнего развязывать чужие языки несколько труднее.

— Тогда позволь ответить вопросом на вопрос. А с какого ляду такого юного новика соблазнил разговор про черных рургов?

— Равный кошт и долю в добыче, — собравшись с духом, выпалил Парк на одном дыхании.

— Ха-ха-ха, — громогласно рассмеялись ватажники.

— Насмешил… — одним словом выразил атаман общий взгляд.

Парк равнодушно пожал плечами: мол, не больно-то и хотелось, и вернулся к недопитому вину.

— Раз такой умный, посоветуй чё-нить.

— Зачем? — Допив вино, Парк достал из кошеля монету и призывно махнул Зифу. — Прогуляйтесь до утесов, я посмеюсь. Кто я такой, чтобы советы раздавать кому ни попадя? Скоморохов вы себе на ярмарке наймете.

— Ты нам не груби, малой! — пробасил маг.

— Успокойся, Торп, никто никому не грубил, так ведь? — сдал назад атаман, а Парк постарался скрыть выползающую наружу мысленную ухмылку. Игре в злого и доброго стражников дядько обучил его еще лет пять назад.

— Ты ведь что-то точно знаешь, — подвел черту атаман, поведя широченными плечами. — Мы заплатим, назови цену.

— Я не торгуюсь. Равный кошт и доля.

— Считаешь, оно того стоит?

— Считаю, — тщательно скрывая волнение и охватившее его возбуждение, сказал Парк.

Да, скоро он отомстит! Парень нисколько не сомневался, что дело выгорит. А родная ватага… Что ж, ему не по пути с ними. Гирн струсил и больше не имеет права зваться охотником.

— Не много ли на себя берешь, малой? — показав компаньонам жестом, чтобы те заткнулись и не влезали в переговоры, поинтересовался атаман.

— В самый раз. — Спрятав подрагивающие руки под стол, ответил Парк. — Запросил бы больше, но я новик, как видите. К тому же я пойду с вами, и последнее не обсуждается.

— А мама отпустит, мальчик? — все же влез рябой охотник со сломанным, криво сросшимся носом и сальными, мышастого цвета волосами.

— А тебя?

— Кром! — грозно прогудел атаман и тут же повернулся к Парку: — Одиночка?

— Нет, но хоть сейчас уйду из ватаги. Меня ничего в ней не держит.

— Что так?

— Откровения стоят дорого, цену я назвал.

— Ты ведь понимаешь, что так просто подобные дела не делаются? Без общего круга новики в ватагу не принимаются.

— Ну вы тут решайте, а я пошел. — Расплатившись с хозяином, Парк встал из-за стола. — Наша ватага в монастыре остановилась, найдете, если нарешаете чего.

— Не спеши, — осадил его атаман. Задумавшись, он пожевал нижнюю губу. — Чай не блох ловишь, мы ведь тоже рискуем.

— Все рискуют. Я вот тоже не уверен, что не надуете.

— Ты язык-то попридержи. Хорошо, равный кошт и доля. — Атаман протянул широкую мозолистую ладонь. Рукопожатие, скрепляющее устный договор, было крепким. — Трох, но можешь звать меня «старшой» или «атаман». Это, как ты слышал, Торп, а это Мильх, Сган, Эйр, Мирош, Кман… — Атаман по очереди представил ватажников.