Анджей Ясинский - Толлеус, искусник из Кордоса

И все же наказ был прямой и простой, ослушаться ее парень не смел. Нет, конечно же в каких-то вещах можно было допустить своеволие: заиграться на улице и не прийти к положенному часу домой или стянуть пирог с кухни. Но не в таком серьезном деле, как сейчас.

Настоящего живого искусника мало кто видел, но сказок и слухов хватало. Была война, страшная война. Ветераны, что изредка попадались в числе постояльцев, очень не любили рассказывать про Кордос. Спросишь, а они сразу же мрачнеют и заказывают кружку вина – за павших товарищей. Впрочем, у некоторых после обильных возлияний язык развязывался, и тогда они рассказывали про смерть: огненную, железную, каменную, невидимую… Как будто даже целые полки крепких здоровых воинов гибли в бою с одним-единственным искусником… Только чародейство могло осадить и погнать прочь этих злобных нелюдей с жезлами в хищно скрюченных пальцах. Слухи тоже не отставали, представляя северных соседей и вовсе кровожадными монстрами, питающимися человечиной.

Оболиус, разумеется, понимал, что это выдумки. Вряд ли бабуля отдала бы свою кровинушку этому человеку (человеку ли) на съедение. Нет-нет, это, безусловно, враки. Это взрослые придумали так малышей пугать, чтобы слушались. Не жрут кордосцы детей по ночам, иначе бы уже давно люди там вымерли. Ан нет, купцы кордосские едут по тракту каждый день и детей своих везут целых и невредимых. Торговцы наверняка многое могут порассказать, только молчат, будто рыбы, не хотят водиться с оробосским мальчишкой.

И все же неприятный осадок от всех этих сказок был. Раз придумали такое, значит, не просто так. Это как с серым волком – им малышей тоже пугают, дескать, придет, утащит, если вовремя не лечь спать. Конечно, зверь не приходит – волки в лесу живут. Вроде как бояться нечего, но забреди-ка ночью в лес – и поминай как звали. Вот и с искусниками, наверное, то же самое…

Оболиус поежился, вспомнив, как все-таки было не по себе править повозкой и знать, что прямо за спиной сидит ОН. Причем поворачиваться отчего-то тоже было страшно: ну как посмотришь, а там… Впрочем, пацан не представлял себе ясной картины, кем обернется Толлеус, если на него посмотреть. Чудовище с горящими глазами и с зубами наружу? Посиневший мертвец с провалившимися глазницами? Даже смешно, но все же… Когда парень все-таки набрался смелости бросить взгляд через плечо, вид спящего старика отнюдь не успокоил его: если кордосец спит днем, то ночью…

Оболиус поехал с искусником, представляя себя отважным героем. Этот тип – враг, даже если он на самом деле обычный старик, тут и гадать нечего. Кордосцы – враги всех людей, это точно. И он, Оболиус, не боится взглянуть в лицо опасности. Ни одна живая душа не догадается, как ему страшно оказаться подле искусника. «Всем и каждому покажу, что мне это – тьфу!» – думал парень. И даже больше: напакостить в меру сил и способностей – это он тоже не побоится сделать. Именно поэтому он свернул к лесному озеру, когда кордосец уснул. Сгружая вещи с телеги, Оболиус чувствовал себя верным сыном империи, совершающим героический поступок.

А вот теперь, оценив масштабы своего озорства, парень сильно поскучнел. Любой хозяин за такое может выпороть так, что потом неделю сидеть нельзя будет, а тут искусник… Как-то Оболиус не подумал об этом сразу, одержимый идеей борьбы со злом. И вот теперь тень наказания нависла над рыжим озорником, точно черная грозовая туча. Больше всего пугало то, что старик пока ничего с ним не сделал, но ведь понятно, что он этого так не оставит. Что он задумал? Уж не потому ли наказание отложено, что кордосец ждет ночи? Возвращаться как-то не хотелось.

Как бы то ни было, Оболиус без задержек доскакал до родного дома – в любом случае ему туда. Здесь, в знакомой обстановке, вдали от искусника, настроение уверенно пошло в гору. Все испортила бабуля. Увидев внука, она всплеснула руками и грозно надвинулась на него:

– Откуда ты тут взялся? Помер дед, что ли?

– Живехонек, – затараторил пацан, отступая и прячась за столом. – Привал устроил.

– Так ты что, сбежал?! – разбушевалась Сабана, пытаясь ухватить парня.

– Говорю же – недалече уехали и встали. Меня старик в город по делу прислал. – Пожалуй, в этот момент Оболиус понял, что домой ему вернуться будет не так-то просто.

– Говорила я ему – лежать надо. Рано еще путешествовать, – смягчилась старуха, бормоча себе под нос. – Ладно. Сам-то сходи на кухню, каши поешь, только шустро, чтобы господин не заждался, – добавила она громче.

– Что за дело-то? – ворчливо спросила трактирщица, пока внук орудовал ложкой.

– За провизией послал, – с набитым ртом ответил Оболиус и вытащил из кармана деньги. – Сейчас на рынок побегу.

– Сиди уж, – буркнула Сабана, пересчитывая монеты и ссыпая себе в кошель. – В погребе соберу что-нибудь.

Когда Оболиус уже облизывал ложку, трактирщица вернулась и принесла корзинку со снедью. Парень не стал заглядывать под крышку, но по весу догадался, что хозяйка не поскупилась и наложила явно больше, чем можно было купить на выданные Толлеусом деньги.

– Бабуля, – тихо позвал Оболиус. – «Искусники поганые страшнее зверя лютого!» – сам не зная почему, повторил он расхожую фразу из сказок.

Сабана уперла руки в бока и сварливо поинтересовалась:

– Сам такое придумал али подсказал кто?

– Так ведь известное дело!.. Ой!.. За что? – с недоумением вскрикнул внук, потирая голову, поскольку трактирщица ни с того ни с сего отвесила ему подзатыльник.

– Думать ею тебя учу, чтобы ты не был такой бестолковый! – пояснила Сабана. – «Пога-аные», – передразнила она вдруг Оболиуса. – Чужестранцы они, и всего делов. Старик чуток со странностями будет, да. Только кто ж без них? Все такие… Хватит штаны просиживать! Марш к господину! И не бойся, он тебя не съест.

Последнее она сказала зря, но нужное ускорение рыжий недоросль получил: пора было отправляться в путь.

Прежде чем возвращаться к лесному озеру, Оболиус завернул в квартал через улицу, остановившись возле лавки с красивым бубликом, свисающим на цепи. Надолго он здесь не задержится, зато успеет навестить Сабрину. Она, конечно, на год старше и первая красавица в округе, так что рыжего внука трактирщицы каждый раз встречала вздернутым носиком, но он предпочитал не замечать этого и, точно мотылек на свечу, тянулся к ней. Вот и сейчас, когда появилась неплохая возможность удивить ее рассказом про искусника, парень решил не упускать шанс.

Увы, он выбрал неудачное время. Сабрины видно не было, зато тут был Боб в окружении своих дружков. Они тоже искали общества дочки лавочника, и когда собирались вместе, с удовольствием гоняли Оболиуса. Обычно дело ограничивалось тем, что мальчишки потешались над его упитанной фигурой, рыжей шевелюрой и маленьким росточком. Но иногда на них что-то находило, они ловили его и лупили. Просто так, ни за что. Похоже, сегодня был как раз такой день.