Анджей Ясинский - Толлеус, искусник из Кордоса

Толлеус с досадой плюнул на аккуратно подстриженную травку, но легче от этого не стало. Тут как раз появилась чета эль Регондо, держась под ручку. Полюбовавшись какое-то время на задравшего голову искусника, они полюбопытствовали, как продвигается работа.

– Хорошо, – буркнул Толлеус.

Хотя сейчас его мысли были заняты тем, что придется бродить взад-вперед, вверх-вниз с улицы до уборной, чтобы увидеть результат каждого эксперимента.

– Это дело молодых – по лестницам бегать, – проворчал он себе под нос, тяжело вздохнув.

Сейчас же перед внутренним взором нарисовался образ рыжего лентяя, дремлющего в повозке с соломинкой во рту. Нахмурившись от негодования, старик испросил разрешения у хозяев поставить свою телегу во дворе, чтобы освободить помощника от ее охраны.

Добро было получено, и уже через десять минут зевающий Оболиус щурился на свету и вяло кивал, когда Толлеус его инструктировал. По большому счету от него пока вообще ничего не требовалось. Хозяева удалились, прислав человека, который до того всегда находился рядом с уборной, чтобы своевременно вылить вазу. Теперь ему вменялось присматривать за искусником и звать господ, если тому что-нибудь понадобится. Старик с мальчишкой поднялись на второй этаж и протиснулись в тесную уборную. Оказавшись на месте, бывший настройщик снова принялся разглядывать дырку в стене и чесать затылок.

Согласно его задумке парень должен стоять на улице и смотреть, куда упадет сфера, а потом докладывать господину. Для этого требовалось организовать связь по образу и подобию той, что он делал в Палатке, только двухстороннюю. Благо тут расстояние невелико, так что задача вполне по силам.

– Может, я буду через «Око» смотреть и вам говорить? И ходить никуда не понадобится, – предложил парень.

Толлеус секунду подумал, потом благосклонно кивнул: идея вполне здравая. Какая все же досада, что сам он не способен пользоваться чародейским артефактом.

Служка, назначенный хозяевами в помощь гостям, тихонько прятался за дверью, стараясь держаться подальше. Старик сейчас же придумал ему применение, послав за стулом. Очень скоро в его распоряжении оказалась трехногая табуретка. Отсутствие спинки компенсировала стена, и испытания начались. Очередная сфера с водой скользнула в дыру и замерла там. Искусник усилил ее, поэтому теперь стукнул «тараном» от души, с твердым желанием выбить-таки ее наружу. При этом желательно, чтобы сфера не просто вывалилась, а полетела, точно пробка из бутылки, и упала на землю, а не на крышу пристройки. На улице громко хлопнуло.

– Здорово! – сейчас же воскликнул Оболиус, который наблюдал процесс с той стороны стены через конструкт.

– Перелетело? – спросил искусник.

– Лопнуло! Фонтан получился, брызги по всей лужайке. Красиво!

Толлеус смерил помощника раздраженным взглядом, но тот ничего не заметил, увлеченный работой. Старик сформировал новую сферу. На этот раз он усилил ее до боевого уровня: теперь-то точно выдержит. Опять громкий хлопок. Рыжий парень присвистнул, не спеша делиться впечатлениями.

– Что там? – сварливо спросил его господин, прикидывая, не приласкать ли бестолкового помощника посохом.

– Улетела далеко! Даже через улицу! В дом напротив ударилась. Еще чуть-чуть, и в окно попали бы.

Бывший настройщик не поверил и даже встал с места, силясь хоть что-нибудь разглядеть через отверстие в стене. Конечно же безрезультатно. Глядя на его муки, Оболиус снова предложил решение.

– Я могу показать, – сказал он, поднеся красный камень к глазу старика.

И действительно, так конструкт не дергался, послушно зависнув на месте. Работа в подобном режиме обещала быть крайне некомфортной: сперва требовалось объяснить помощнику, куда смотреть, затем он подводил «Око» в нужную точку, и только потом Толлеус видел изображение. И все же это удобнее, чем слушать путаные объяснения оробосского мальчишки.

Битый час искусник подбирал силу «тарана», извел ведро воды, пока в конце концов не пришел к выводу, что идея себя не оправдала. Слишком неаккуратно пробита дырка и слишком узкая для запланированного объема. Навряд ли хозяева разрешат расширить отверстие, да и сделать это совсем не просто. Кроме того, при таком способе нельзя точно угадать место, куда ставить ведро. А разбрасывать невидимые сферы по всей лужайке неприемлемо.

Солнце перевалило за полдень, старик уже устал и ощутимо потратил ману, а работа практически не продвинулась. На фоне успехов вчерашнего дня это как ушат холодной воды на голову. Сказать по правде, есть отчего загрустить. Толлеус приостановил бесполезные эксперименты. Подперев рукой подбородок, он с угрюмым лицом пытался придумать что-нибудь новенькое. Оболиус затих у противоположной стены прямо на полу – ему табурет никто не предложил. Сидеть в тесной полупустой уборной парню было скучно, поэтому он стал развлекать себя охотой за муравьями, что сновали по полу и по стенам. Внезапно из трещины между камней выскочила сороконожка и шустро побежала. Парень не мог устоять перед таким соблазнительным трофеем и с энтузиазмом принялся тыкать в нее соломинкой. Однако насекомое благодаря природной гибкости и хорошей скорости ловко уворачивалось, прячась в малейших укрытиях. Все же спастись сороконожке было не суждено: охотник заполучил свою добычу, сжав извивающееся тельце двумя пальцами.

Искусник, очнувшись, ткнул посохом в помощника и отобрал сороконожку.

– За что? – потирая зад, возмутился Оболиус.

– Посмотри на нее! – велел Толлеус, игнорируя вопрос, и поднес насекомое к самому носу мальчишки. – Вот скажи, чем она отличается от моей сферы, когда та вытянута змеей?

– Известно чем: сороконожка живая, а плетение – нет!

– Живая – не значит разумная. Мозгов у этой твари нет, – поправил старик. – Так что тут разницы никакой. Подумай еще!

– Ну… Много чем отличается. Например, эта, – Оболтус ткнул пальцем в насекомое, – настоящая, ест, детей рожает. А ваша сфера ненастоящая. Ее даже не видно обычным зрением.

– Это все ерунда, – отмахнулся старик, раздосадованный бестолковостью парня. – У моей сферы нет ножек – вот главное отличие! При этом лапки у этой твари – одно название. Они мягкие и гладкие, как усики. Это нити.

Помощник с сомнением посмотрел на сороконожку, потом на господина:

– Вы можете заставить нити стать ногами и вдохнете разум в свою сферу? Это же голем получится!

– Нет, я не чародей, чтобы делать самоуправляемых големов, – усмехнулся Толлеус. – Но здесь это не требуется. Все проще, гораздо проще…

Невидимая работа закипела. Правда, случайный зритель этого бы не заметил: бывший настройщик каменным изваянием замер в центре уборной, опершись обеими руками на посох, закрыв глаза и перестав реагировать на окружающее. Оболиус извертелся на месте, мучимый тайной: ему было очень интересно, что же придумал неугомонный кордосец, но нарушать его транс вопросами он не решился.