Анджей Ясинский - Толлеус, искусник из Кордоса

Сражаясь за свободу, Оболиус израсходовал весь свой куцый запас маны. Тренировки позволят развить манослой, но случится это еще нескоро. Убедившись, что охранники не смотрят, старик поделился маной из накопителя: она сейчас парню понадобится, а естественное восстановление займет много времени.

– Слушаю, учитель… – кротко сказал Оболиус, будто не было только что поединка, будто он никуда не собирался, а подошел сам, чтобы полюбопытствовать, не может ли он чем-то помочь.

Однако опущенные долу глаза и послушный голос не могли обмануть искусника: он-то прекрасно помнил, что вытворял этот пройдоха в первые дни по дороге в Широтон с точно таким же услужливым выражением лица. Показав небрежным жестом на разложенные на столе, добытые сегодня у плотника деревянные части голема-малыша, он буднично приказал:

– Собери-ка мне Паука. – И тут же добавил, с весельем глядя на округлившиеся глаза ученика: – Давай-давай, надо просто лапки присоединить. Ничего сложного. – И, не дожидаясь ответа, вразвалочку пошел к своему креслу, чтобы заняться Великой Искусной книгой.

Дело продвигалось, но сегодня ребром встала проблема места, которая намечалась уже давно: свободные ячейки для плетений кончились. Новый посох взять негде. Даже если встать перед Маркусом на колени, все равно не даст, потому что у него у самого нет. Зато у посла есть архейские артефакты. Это, конечно, вещь совсем другого плана, но на ее основе можно попробовать что-нибудь сделать.

Жезлостроение Толлеус изучал очень давно, и на практике знания применять ни разу не приходилось, но кое-что он все-таки помнил. Кажется, пришла пора проверить свои знания практикой.

Прежде чем клянчить у посла новый амулет, хотелось сначала поставить несколько экспериментов. Благо подходящий древний амулет есть. Можно воспользоваться тем, который установлен в жилете. Пусть он не пустой, зато прямо тут: ходить никуда не надо. Если опыты подтвердят задумку, тогда уже можно будет просить новый и настраивать его по своему усмотрению. Профессор, когда узнает, для чего, жадничать не станет: книга-то получилась замечательная. Просто хотелось сразу показать результат с амулетом, без посоха, а не рассыпать голословные обещания. Толлеус совсем не собирался утаивать свое изобретение: если книга полезна всем, пусть все ее получат. Напротив, если целым миром взяться за совершенствование книги, то она станет еще лучше.

Прикрыв глаза, искусник взялся за работу. Продублировать информацию о фрагментах из посоха в амулет несложно, хотя и требует определенного времени. Тут же на практике подтвердилось предполагаемое преимущество, одновременно являвшееся недостатком архейского артефакта, который не был изначально поделен на ячейки для плетений. Неоспоримый плюс использования амулета заключался в том, что маленькие фрагменты в нем занимали места не более необходимого, то есть практически не занимали, в то время как в посохе для каждого такого кусочка требовалась полноценная ячейка. Есть и другое отличие. Посох умеет сжимать плетения, делая их компактнее. Вот только с частями подобный номер не проходит.

Такой вот забавный парадокс: плетение выгоднее хранить в посохе, а фрагмент – в артефакте. Увы, просто записать фрагменты в амулет недостаточно. В реликвии древних напрочь отсутствует не только система поиска, но и возможность какой бы то ни было идентификации хранимых частей. Когда Толлеус помещал два фрагмента друг за другом, они тут же сливались в единое целое, и найти конец первого и начало второго представлялось непростой задачей.

В амулете у старика хранилось много плетений для жилета, здесь же была выстроена логика их работы, но там давались ссылки на конкретный участок, с которого начиналось то или иное плетение, а еще между плетениями стояли блоки-разделители. Этот метод для фрагментов не очень-то подходил, потому что их слишком много. Легко запутаться, вручную проставляя такие ссылки для каждого кусочка. Да и разделители займут места едва ли не столько же, сколько сами части, что сокращает доступный объем вдвое.

В посохе применялся метод адресации по имени. То есть там была специальная область, где хранились только названия плетений, идентифицирующие их метки в хранилище, и ссылка на ячейку, где по факту находится структура самого плетения. Требовалось создать в амулете некий аналог, тем более что без него поиск фрагментов все равно работать не будет. Отличие по большому счету нужно только одно. Поскольку нет специальных ячеек, то у каждой части вместо одной ссылки должно быть две, указывающих на определенные точки в амулете: на начало и на конец каждого кусочка. По опыту создания жилета искусник знал, что этот метод плох тем, что в случае удаления или корректировки фрагмента после него останется промежуток, в который трудно впихнуть что-то новое. Со временем неизбежно накопятся такие дыры, съедающие доступное пространство. Если же понадобится дополнить частицу какой-то информацией или новой связью, то для этого попросту не хватит места – его уже займет другой фрагмент.

Толлеус, едва не прочесав в шлеме дырку, нашел выход. Все-таки без ячеек не обойтись, но их можно сделать маленькими-маленькими, чтобы туда только-только влез фрагмент. А ссылки на другие вообще можно хранить отдельно, сделав для них специальную структуру. Покивав своим мыслям, старик взялся за реализацию, но уже в процессе внес корректировку. Действительно, фрагменты маленькие, но все-таки разные по размеру. Так что пространство для ячеек в артефакте он решил поделить на три неравные части. Самая просторная – для обычных кусочков; отделение поменьше, но с более крупными ячейками – для крупных кусков. И конечно же оставил место для таких ячеек, как в посохе. Не для фрагментов – таких больших не бывает. Просто архейский амулет в жилете – не декоративный элемент: надо же где-то хранить плетения, отвечающие за работоспособность этой громоздкой конструкции.

Процесс шел крайне медленно, сказывалось отсутствие практики. Хорошо еще, что есть образец перед глазами, без него бы точно не справиться. Пока что старый искусник совершенно не заботился об оптимизации: лишь бы работало. Настроить и сгладить углы можно и попозже. Точно так же корпел над своим заданием его искусный ученик, усевшись рядом с Пауком-прародителем и разложив вокруг себя деревянные части. Только если Толлеус выглядел безмятежным и со стороны могло показаться, будто он спит, то подросток постоянно елозил на своем месте или, замерев на несколько минут, тут же вскакивал и ходил взад-вперед по двору. На руках его запеклась кровь – Оболиус, сам того не замечая, от усердия периодически начинал грызть костяшки пальцев, травмируя их, но не чувствуя боли.