Роберт Вегнер - Истории мееханского пограничья. Том I. Север

Татуированное лицо скривилось в горькой улыбке:

– А мы всю первую половину дня сидели наверху и смотрели как они воюют. Атаки шли одна за другой, почти без перерыва, находясь напротив входа, кочевники видели подъем на Лысицу и дорогу, заполненную людьми. Они видели как уходит их добыча. Потому так торопились…

Пробные атаки продолжались все утро. Отдельные a'keery отрывались от монолитной стены всадников в нескольких местах одновременно, и неслись в сторону баррикады, забрасывая ее стрелами. Командующий армией Сын Войны проверял стойкость защитников, охват ловушек и искал слабые места в укреплениях. Сначала, когда атакующие приближались на двести ярдов к линии связанных повозок, их засыпал град болтов. Трупы людей и лошадей постепенно окружали баррикаду кровавым полукругом. Позже защитники сменили тактику, увеличивая радиус обстрела, сначала на двести пятьдесят, потом на триста и триста пятьдесят ярдов.

– Пристреливаются – пробормотал Черный Капитан.

Они сидели рядом у искривленного ствола горной сосны, каким–то чудом укоренившейся на скале. Кавер Монель использовал минуту затишья и присоединился к роте, желая взглянуть на поле боя. Его лицо было серьезно. Пока Стража не выдавала своего присутствия, и се–кохландцы не планировали обойти баррикады со стороны. Удивляться тут было нечему. Кочевники были уверены, что прорвутся первым же серьезным штурмом.

А он начался через два часа после рассвета. Под звуки пищалок и барабанов в нескольких местах началось движение. Стоящие до той поры смешанные шеренги выровнялись, разделились на отдельные отряды. Если у кого и были до сих пор сомнения, что атакующую армию составляют отличные, хорошо обученные и дисциплинированные бойцы, то они сразу же развеялись бы при взгляде на происходящее. Не случайно третий год подряд Империя проигрывала битву за битвой.

Они начали одновременно, пять широких и длинных колонн, по тысяче лошадей каждая. Одна по центру, две по ее сторонам, последние две на флангах, почти вдоль каменной стены. Сначала ехали медленно, шагом, ровными рядами, словно проходящая перед Императором гвардия. Потом ускорились, пошли рысью, затем галопом. Даже притаившиеся на сто футов выше стражники чувствовали дрожь скал, передающих удары тысяч копыт. Атакующие на флангах отряды первыми перешли в карьер, осыпая баррикаду градом стрел. Теперь не было пауз между залпами, дождь стрел равномерно, без устали бил в повозки, наконечники впивались в доски, в защитные навесы, в щиты стоящего в тылу плотного строя тяжелой пехоты.

Баррикада молчала. Нападающие приближались с пяти направлений как серо–бурая лавина, а линия баррикады казалось брошенной. Сверху можно было увидеть, как пехота невозмутимо принимает на щиты стрелы, как стоят с заряженным оружием арбалетчики, как дрожат напряженные до предела плечи онагров и скорпионов. И все ждут.

А чего ждут, стало понятно, когда всадники пересекли магическую до той поры линию в сто ярдов. Первые четыре лошади в атакующей колонне с левой стороны рухнули с диким ржанием, попав в замаскированные ямы, пробитые солдатами. Было слишком поздно останавливаться, и, по правде говоря, вряд ли у кочевников были такие намерения. Сто ярдов, отделяющие их от баррикад, обошлись отряду десятками лошадей, но нападавшие ожидали таких сюрпризов и были готовы к потерям. Не в первый раз они сражались с мееханской пехотой.

Огибая падающих лошадей, затаптывая собственных товарищей, конница налетела на баррикаду.

И та ожила. Арбалетчики заняли позиции и дали аккуратный залп. За ним второй, прореживая нападающих. Но это был конец, одна рота арбалетчиков – это около двухсот человек, двести болтов, которые могут даже пробить латную броню, но перезарядка у обученного бойца занимает порядка половины минуты.

Два залпа в упор собрали кровавый урожай, но за то время, когда арбалетчики горбились, перезаряжая оружие, всадники были уже возле баррикады. Засвистели веревки, на заостренные бревна, вбитые перед возами, были наброшены петли, и их попытались выдернуть. Не всегда удачно. Мееханцы умели вкапывать колья, не одна лошадь присела на задние ноги, не один всадник вылетел из седла. Некоторые из поспешно приспособленных оглоблей и кое–как отесанных стволов подались. В защищающих баррикаду укреплениях появились первые бреши.

Все это произошло за несколько мгновений, которые потребовались арбалетчикам на уход с повозок, уступив место пехоте. Тяжелые дротики полетели в сторону всадников, сбивали их с седел и ранили лошадей. В это же время выстрелили машины, и несколько зажигательных снарядов упало перед линией обороны. Обе атакующие с флангов колонны оторвались от баррикады, расходясь в стороны и освобождая место для основных сил.

– Они были готовы к потерям, говорю вам, это было видно по тому, как шли в атаку. Напряженные, согнувшиеся в седлах, со щитами над головой. Уже не пели, шли на бой не на жизнь, а на смерть. Дьявол, сверху это казалось глупым – конница, штурмующая окопавшиеся повозки. Ничего дурнее и придумать нельзя. Но тогда мы еще не знали, что се–кохландцы научились атаковать такие укрепления во время войн с Верданно в восточных степях. Прекрасно знали слабые стороны таких баррикад, особенно, когда ставят не специально подготовленные боевые машины, а простые купеческие фургоны.

Лейтенант посмотрел на собравшихся солдат. Почти весь отряд сидел рядом. Даже Хавен нашел, наконец, в реке камень для кургана, и присоединился к слушателям. Шпиона посадили рядом и привязали к дереву. Кеннет подумал было, не пора ли давать знак на подъем, но это был не самый лучший момент. Кроме того они шли с хорошей скоростью, можно было еще немного послушать.

Велергорф продолжил:

– Эти сукины дети научились штурмовать укрепленные возы, и как…

Атакующие колонны разделились, окружая укрепления со всех сторон. Всадники выдержали град дротиков, приняли на себя очередной арбалетный залп, но не отступили. Сами не остались в долгу, стреляя из луков и забрасывая с близкого расстояния короткими копьями. Прижали пехоту, переключили внимание на себя. И тогда появилась новая группа нападавших.

Эти были на тяжелых, массивных животных, напоминающих верховых лошадей тяжелой кавалерии. Они стремительно подъехали к повозкам и забросили на борта веревки с крюками. По три–четыре на каждый. Развернулись и пустили коней в галоп. Все произошло очень быстро, только несколько всадников удалось зацепить дротиками и болтами. Баррикада затряслась. Колеса повозок, пусть и закопанные в землю, поднялись в воздух и беспомощно закрутились. Трещали выламываемые доски, лопалось дерево. Когда большинство веревок оборвалось или сломалась часть бортов, возы тяжело упали на свои места. Но не все. Два, зацепленные слишком крепко, наклонились наружу, и так и остались. Наклонившись, они зависли, опираясь только на внешние колеса.