Роберт Вегнер - Истории мееханского пограничья. Том I. Север

– Ты хорошо держался, – прошептал он наконец.

Вокруг него стояли его солдаты, но он их почти не замечал. Осторожно коснулся лица умирающего, кто–то снял плащ и протянул ему. Кеннет подложил свернутую ткань мальчику под голову.

– Ты настоящий солдат, малыш. Настоящий стражник.

Он встал, протиснулся через солдат и поднялся на возвышение. Встал у стола:

– Скажите мне, графиня, у нас будет мир?

– Да, лейтенант. Мы подпишем нужные договора – он смогла посмотреть ему в лицо и удивить. Он не ожидал слез.

– Это хорошо. Tahg , получит ли посольство надлежащее сопровождение на обратный путь?

– Конечно. Вы уже возвращаетесь?

– У меня был приказ доставить делегацию сюда. Я его выполнил. Один из моих людей… один из моих солдат должен быть как можно скорее похоронен дома. По крайней мере я должен это сделать. По крайней мере столько ему должна Империя.

Он поворачивался, когда графиня неожиданно заговорила:

– Лейтенант, я… Я напишу отчет, в котором точно представлю все произошедшее – прошептала она, сглотнула и добавила уже громче – все… обстоятельства. Это не должно плохо закончиться. Ваша рота…

– Моя рота – это мое дело, графиня. Он казнил ребенка, потом плюнул на наш плащ и вышел отсюда живым, забрав его с собой. Как бы Вы поступили, tahg , если бы это не был Ваш племянник?

– Оторвал бы ему голову, стражник. За позор, который навлек на мой дом – они смотрели друг другу в глаза. Кеннет не ожидал увидеть на лице правителя Винде'канна мрачного, первобытного по своей глубине чувства справедливости. – Я обещал его матери… – прошептал он.

– Останется ли его кровь между нами?

Удивление. Глаза Аэрисса стали очень холодными:

– Я обещал не идти против него, нет, что буду защищать на каждом шагу. Особенно, когда попытается вырвать трон из–под моей задницы… У него триста человек, – добавил он.

– Я знаю. – Лейтенант кивнул и пошел к своим солдатам. Им нужно было спешить.

Они собрались в отведенном им крыле замка. Тело мальчика взяли с собой, и никто не пытался их остановить. Когда выходили из главного зала, их сопровождала тишина. И стыд. Знак роты был опозорен, а человек, который это сделал, был жив и хорошо себя чувствовал. После возвращения в казармы, их осудят и скорее всего расформируют. Шестая Рота перестанет существовать.

Кеннет стоял посреди большой комнаты и наблюдал, как суетятся его люди. Они собирали оружие, надевали броню, упаковывали запасы в дорогу. Никто не смотрел ему в глаза. Никто вообще на него не смотрел. Трус. Это слово повисло в воздухе, приклеилось к стенам, заполнило все пространство. Никто не сказал этого вслух, но… Он сжал кулаки и почувствовал движение. Андан. Коренастый десятник медленно подходил к нему, не хватался за оружие, но это было и не нужно. Достаточно сказать то, о чем думало большинство.

– Господин лейтенант… – Вархенн подошел к нему первым. – Мы знаем.

– Что знаете, десятник? – Прохрипел он.

– Что по–другому бы не вышло. Тот бандит хотел нас… Вас задеть, и если бы мы достали оружие, пролилась бы кровь. Они ждали этого, все, кто стоял за дверями. И была бы из–за этого война, а никто не хочет войны на западной границе. Не сейчас. Мы знаем, что именно Вы заплатите больше всех за произошедшее. Не нужно нас недооценивать, господин лейтенант. Но нам от этого не легче – закончил он тихо.

Когда десятник начал говорить, большинство солдат застыло. Через мгновение они засуетились еще быстрее, и Кеннет поймал несколько случайных взглядов. Дьявол тебя дери, Велергорф, все знали, да? Десятник стоил своего веса в золоте.

– Хорошо! – Прорычал он. – А теперь стойте и слушайте, что ваш лейтенант хочет сказать!

Когда он закончил и задал вопрос, тридцать девять человек, все как один, выпрямились и отдали честь.

Они бежали цепочкой, тропа была узкой и два человека на ней не разминулись бы. Старая тропа контрабандистов и разбойников сокращала им путь на один день. Прошлогодний снег хрустел под ногами, вцепившиеся в скалы деревья склонились над двигающейся будто горстка духов ротой. Кроме ритмичного дыхания и позвякивания снаряжения не было слышно никаких звуков. Если кто и увидел бы их издали, то не знал бы, видел ли он людей или мираж.

Горная Стража старалась знать все дороги в горах, не только на территории Империи, но и лежащих по другую сторону границы. Это всегда было полезным. Им нужно было добраться до долины Гевенах раньше банды Навера, ведь именно туда он и направился. Сам сказал, как через три дня прибудет на ярмарку в Гавен'ле, городе к югу от Рога. По прямой от замка до Гавен'ле расстояние около сорока миль, но в горах, даже для обученного, отдохнувшего отряда, это два дня быстрого марша.

Банда должна пройти через долину, скорее всего направляясь прямо к ведущему на юг Скорбному Проходу. Это была единственная дорога для такой большой группы. Другие пути были похожими на тот, по которому сейчас бежали –узкие тропки в скалах, по ним банда шла бы несколько дней. Особенно если учесть лошадей и десять возов, о которых Кеннет узнал, бросив несколько монет конюху. Имея три сотни человек, и зная, что в долине нет достаточного количества солдат, Навер Та'Клав мог не опасаться вооруженного сопротивления. Пересек бы Рог за пару часов, поджег по пути несколько домов, или, если повезет, то и ограбил бы кого–нибудь из купцов. Так он выстраивал свою легенду, располагая к себе и привлекая охочих в банду. Вот, молодой, изгнанный аристократ бросает в замке правителя вызов Горной Страже, а когда трусливые прислужники Империи не отвечают, он переходит границу, грабит, пускает красного петуха и тут же веселится на ярмарке. Такую историю принесут люди Навера в Гавен'ле, и такой она пойдет по миру. Не будет там и слова о бедном мальчике, замученном до смерти, и обещании дяди, защищающем голову бандита.

Кеннет оглянулся на носилки, где лежало, завернутое в военный плащ, тело. Они забрали его с собой. Есть дела, которые нельзя оставить без внимания.

Бургомистра Арбердена разбудил стук в двери, и он сразу же вскочил с постели. В такое время это был недобрый знак. Если слуга разбудил его за два часа до рассвета, значит, что–то случилось.

– Входи.

Слуга на цыпочках проскользнул в спальню:

– Господин, там офицер прибыл.

– Какой офицер?

– Стражник. Из той роты, что ушла в Винде'канн…

Он почувствовал слабость в ногах. Посольство. Неудачные переговоры. Война.

– Веди его, не медли! И пошли кого–нибудь к советникам. Пусть их разбудят и отправят ко мне.

Слуга исчез за дверью, почти столкнувшись с входящим офицером. Он вспомнил его, рыжий, с короткой бородой. Немногословный.