Виктор Тюрин - Хочешь Жить - Стреляй Первым

— За всеми троими уже давно следят мои люди.

— Черт. Черт! Джек ты понимаешь, что если что-то пойдет не так, начнется резня! И ирландцы, и Дикий Джим Мортон не замедлят этим воспользоваться. Тогда нам конец! Нам всем конец! Начнется такое…. я даже не могу передать словами!

— Подожди. Не торопись. Лучше скажи, почему Чак Коннерс на ножах с Малышом Израэлом?

— Из-за устричного бара на перекрёстке улиц Парк Плэйс и Бродвея… Стоп! Понял твою мысль. Если Малыша не будет в живых, а Чаку пообещать…. Тут есть о чем подумать! Если мы получим поддержку на ближайшей сходке хотя бы двоих вожаков, то можно считать…. Но об этом еще рано думать! Том Меррик в хороших отношениях с Чаком. Так. Что я могу предложить Тому?

Сержант намного лучше меня знал мелких главарей в банде и об их отношениях между собой. Знал, кто с кем в приятельских отношениях, а кто кого ненавидит. Перестав нервничать, он с головой ушел в работу, пытаясь создать ситуацию, которая помогла бы перетянуть бандитских вожаков на нашу сторону. Прошло минут пять, пока он поднял на меня глаза. Попытка прочитать в его лице хоть что-то, ничего не дало, оно было непроницаемым. Я замер в ожидании того, что сейчас он скажет. До этого были эмоции, разговоры и мысли, а сейчас надо было решать. Его колебания нетрудно было понять, это решение может окончательно утвердить его в качестве главаря, а может стать последней ошибкой в его жизни. Некоторое время мы смотрели друг на друга, затем он развернулся к окну и некоторое время смотрел на быстро темнеющий небосвод, потом придвинул кресло к столу. Сел. Налил виски в стаканчик. Взялся за него, потом отставил. В который раз поднял на меня глаза, с минуту испытующе смотрел на меня и только потом, даже не сказал, а громко прошептал: — С богом, Джек.

Я встал, уменьшил до предела свечение керосиновых ламп, после чего зажег перед окном, одну за другой, две спички. Сержант внимательно смотрел за моими действиями. Я вгляделся в темноту за окном. В условленном месте зажженная свеча прочертила огненный крест, после чего потухла. Пересек комнату, сел в кресло. Наши глаза встретились.

— Ночь нам предстоит длинная, Сэмми. Есть время подумать, что нам делать дальше.

Рано утром Сержант вызвал к себе остатки 'старой гвардии Мясника'. Вместо четверых приехало трое. Чак Коннорс. Меняла Дик. Билл Тонтон. Том Меррик не приехал и не прислал вместо себя человека. Все трое уже знали, что случилось, именно поэтому явились во главе вооруженных групп, как бы говоря, что не верят Сержанту. Ввалившись в кабинет, вместе с ближайшими подручными, главари расселись в приготовленные для них кресла, а затем молча уставились на Сержанта. Лица как камень, глаза злые. Некоторые из сопровождающих их бандитов держали руки на оружии, торчащем из-за их поясов. Больше всего меня беспокоил Меняла Дик. Судя по злобному и наглому взгляду, шарящему по нам, тот искал хоть малейший повод для драки. Этот тип, похоже, не был склонен задумываться, прежде чем нанести удар. Чак Коннорс, бандит лет тридцати пяти, пытался выглядеть вызывающе, но если присмотреться, в его глазах легко читалась растерянность, а за нею прятался страх.

'Этот, похоже, будет выжидать до последней секунды, лишь бы не прогадать'.

А вот Билл Тонтон был для меня большей загадкой. Насколько я знал, он всегда стоял особняком среди остальных главарей. Все вопросы старался решать сам, не прибегая к чужой помощи. Его девизом вполне могли стать слова: 'Хочешь хорошо сделать дело, сделай его сам'. Лицо, словно высеченное из камня, украшенное несколькими шрамами и сломанным в двух местах носом, дышало хищной силой. Я слышал, что за все пять лет, с того самого дня, как появился в банде, он не пропустил ни одной солидной драки в ее составе.

Пока все устраивались на своих местах, напряжение не было так заметно, но прошло несколько минут и оно стало тяжелым, нависнув над всеми нами черной грозовой тучей. Напряженность была видна в каждом движении находившихся в комнате людей, в их взглядах, в легком дрожании пальцев, когда они закуривали или отрезали ножом кусок от пачки спрессованного жевательного табака. Наступил тот момент, когда не нужно было хвататься оружие, чтобы превратить кабинет в поле боя, вполне могло хватить одного неправильно истолкованного слова. Если подобное случиться, шанса уцелеть в этой перестрелке я не видел, а ведь все шло к этому, хотя никто еще не сказал ни слова.

'Чего ждешь, Сэм?! Пока нас… — но только я успел так подумать, как тот поднялся, приковав к себе взгляды всех присутствующих. Бандиты были готовы к оскорблениям, угрозам, наглым требованиям, но абсолютно не были готовы к той речи, которую преподнес им Сержант. Ее основу приготовил я, а обработал текст, снабдив оборотами речи девятнадцатого века, сам Сержант. Когда я зачитал ему набросок речи в первый раз, он пожал плечами и сказал, что подобного бреда никогда в жизни не слышал. Потом он начал говорить то, о чем не трудно было догадался поначалу его вступления: — И если ты думаешь, что это я буду говорить перед ублюдками, которые придут решать жить мне или умереть, то ты еще больший дурак, чем я думал!

Мне долго пришлось уговаривать его оставить речь такой, какая есть. Сейчас я наблюдал и радовался, глядя, как у вожаков широко открываются глаза и раскрываются рты от изумления. Основу этого бреда составляли выжимки из речей политиков двадцать первого века.

— …У нас, что мало врагов! Смотрите, с какой завистью смотрят они на наши победы! Не думайте, что они дремлют! Нет! Вы в этом убедились этой ночью! Их подлый удар вырвал из наших рядов самых стойких и крепких бойцов! Их смертью они решили внести разлад в наше единство! Судя по вашим суровым, жаждущим мести лицам, им это частично удалось! Враги ждут, когда мы начнем рвать друг другу глотки, а затем, улучив мо?мент, ударят нам в спину! Но мы не дадим им этого шанса! Сплотим свои ряды, джентльмены! Станем плечом к плечу единой стеной!

Он говорил громко, четко и проникновенно, точно проповедник с амвона. Слова о вере друг в друга, о сплочении рядов, об опасности внешних врагов, выжидающих момент, чтобы ударить нам в спину, слетали с его губ легко и непринужденно, благодаря трехчасовому заучиванию.

— Сержант, ты что несешь! — первым опомнился Меняла Дик. — Какие такие внешние враги?! Или ты хочешь сказать, что наших парней грохнул кто-то со стороны, типа Дикого Джима?! Так говори, если знаешь! А то какое-то там… единство и хрен знает еще что!

— Послушайте! Я собрал вас для того, чтобы узнать ваше мнение по поводу случившегося!

— Наше?! А почему ты думаешь, что мы что-то знаем?! — продолжал надрываться Меняла. — Мы сами пришли для того, чтобы узнать, что произошло!