Алла Вологжанина - На тропе Луны

– Вот елки-палки!

С отошедшего от них буквально на несколько шагов Митьки слетела всякая невозмутимость. Карина следом за ним завернула за угол домика и…

Человек лежал на боку подминая телом левую руку. А правая, вытянутая вперед, разрывала землю… когтями. Смерть и омертвение пространства настигли волка в момент превращения. Странная, то ли резаная, то ли рваная рана на шее казалась трещиной на папье-маше или гипсокартоне… или из чего там эта мертвая реальность сделана?

Нож, вернее, жутковатое приспособление с тремя лезвиями на одной рукояти, которым нанесли рану, валялся рядом.

Ужас уменьшает поле зрения, не позволяет оторвать взгляд. Карине понадобилось усилие, чтобы отвернуться.

Второй человек застыл в странной позе – полуприсев на одну ногу. Рука его явно творила в воздухе знак, когда из другой руки выпало оружие.

– К-кто это? – Горло казалось пережатым, вместо нормальной речи получился полузадушенный писк.

– Это охотник Андрей Ластовер, между прочим, отец Антона, которого Эрнест тогда вырубил, – любезно пояснил Диймар. – Он убил вот этого волка, и на весь Полумесяц навалилось омертвение. Это побережье так называется… называлось.

– Глупость какая. – Митька подошел прямо к омертвевшему знаккеру зачем-то повторил его позу. – Ага… сначала ударил этим… усушенным катаром, практически шею ему вскрыл. Отскочил, для верности решил знак сотворить…

– Что еще за катар? – зло спросил Диймар.

На лбу у него запульсировала жилка. Злится. Даже бесится. И не спросить не может – любопытство же. И от этого еще больше бесится.

– А, это в нашем мире у индусов, ну… у одного народа, есть такое оружие, только побольше, скорее короткий меч, чем нож. На первый взгляд одно лезвие, но при определенном движении выскакивают еще два, – нарочито-буднично сообщил Митька. – Не мешай, ладно? Я ситуацию представить пытаюсь. Значит, этот охотник сотворил знак. Не понятно теперь, успел или нет. Волк умер, и рвануло омертвение. Этот… Ластовер, что, не соображал, что делает? Член клуба самоубийц?

– Слушай ты, детектив…

– Я не детектив, я охранник, забыл? – Митька что, специально заводит Диймара? Зачем? – Поэтому я не понимаю. Охотник не мог не знать, что волков осталось мало и смерть любого вызовет омертвение. И он убил волка. Бред какой-то…

– Слушай, ты… – Диймар скрипнул зубами. Карина уже собралась встрять, но тот взял себя в руки и продолжил почти спокойно: – Он прекрасно соображал, что делает. Просто просчитался. Он думал, что вот они скомпенсируют смерть волка, – и указал на край поляны, где картонной декорацией нависал розовый куст, а под ним…

Мальчику было лет семь. Худой, с челкой на глазах, он, в точности как Митька Карину, заслонял собой совсем крошечную толстенькую девочку лет трех. Лицо мальчишки было сердитым и перепуганным, он вздернул губу – то ли рычал, то ли кричал что-то. А малышка, похоже, не очень-то и понимала, что происходит.

– Он пришел за ними, – Диймара передернуло, – но они слишком были маленькие. Их присутствие не перекрыло смерть взрослого волка. Их прятали… – его голос сорвался, – вот в этом доме.

Карина оглянулась на дом и поняла, что в дверях стоял кто-то еще. Статуя… То есть не статуя. Омертвевший человек. Высокая женщина, заметно беременная, в ужасе подносила руки к лицу. Но не донесла и застыла. И было видно, что у нее такие же, как у Диймара, острые нос и подбородок. И прямые волосы точно так же капризно падали на плечо.

– Ой… – выдохнула Карина, – это твой дом, да? Это твоя…

– Их прятали у нас, – перебил ее Диймар. – Ларса и Эленку. Нас с братом бабушка забрала на три дня всего, мы ребят с собой звали, но их увозить было нельзя. Там еще… папа в доме. Он хотел из окна на охотника выпрыгнуть… Не успел, так и омертвел одной ногой на полу.

Карина молчала. Что тут можно сказать?

Митька присел возле детенышей, всматриваясь в лицо Ларса. Потом зачем-то погладил по голове омертвевшую Эленку.

Диймар шумно дышал через нос, стискивая зубы.

– Ларсу было восемь, а Эленке три или четыре, не помню.

– А тебе?..

– Мне семь, а братишке год всего…

Получается, что это омертвение произошло примерно в одно время с земным. Ну, плюс-минус немного…

– А сколько тебе сейчас?

– Пятнадцать.

– Митьке тоже почти столько…

– Ах, вот как? Ни минуты без Митьки, каждое второе слово – об охраннике…

Вот что за дурак? Нашел время…

– Что ты чушь несешь? Он не охранник, он мой друг!

– О как!

Диймар вдруг наклонился к Карине совсем близко. Глаза у него оказались не карие, а совсем светлые, почти желтые. И очень злые.

– Вообще не понимаю, как вы еще живы оба, – почти выплюнул он ей в лицо, – защиту даже ставить не умеете, а сами потащились в омертвение непонятно с кем. Идиоты.

Очередная жилка дернулась у него под глазом. Псих ведь, самый натуральный. Карина поднялась на цыпочки, едва не боднув его лбом.

– Не такие уж мы идиоты. В омертвении глубины нет. Что ты нам сделаешь без своих распрекрасных ритуалов, а, будущий знаккер и даже, может, символьер Шепот?

Вот черт, а дыхание у него – словно он какую-то мятно-ореховую конфету ел только что.

– Это у пространства глубины нет, – по тонким губам мальчика пробежала улыбка, – а у вас есть. Мы – четырехмерны, и тут наши глубины соприкасаются. Это свойство абсолютной трехмерки. Чуешь, чем пахнет?

Ничего она не чуяла. А Диймар, видимо, понял это и усмехнулся. Вдруг положил Карине руку на плечо. Она почувствовала, что он ее слегка толкнул, но… его ладонь вдруг нырнула в глубину.

– Э, ты что творишь? – Она попробовала вывернуться, вытащить руку, но не вышло. Диймар только зло усмехался, сверля ее своими желтыми глазищами. А Митька, рассматривающий детенышей, вдруг захрипел и схватился за горло.

– Как удачно получилось. – Диймар шевельнул рукой. Карина ничего особенного не ощутила – как будто рука мальчишки так и лежала на поверхности ее плеча. Зато явно ощутил Митька. – Выход из твоей глубины оказался прямо у него в горле. Какой-то долбаный символизм! Я могу спокойно его придушить. Если только ты не… Ха! Ты ведь сделаешь все что угодно, чтобы я твоего дружка отпустил, да? Все, что я скажу! Даже на Иммари сама побежишь, как миленькая.

Что сейчас творилось внутри у нее – словами не описать. Если коротко, то ей хотелось крушить все вокруг, а лучше – всех вокруг. Но еще почему-то Карина вчувствовалась в этот момент. И с ужасом поняла, что останавливать происходящее ей почему-то не слишком хочется.

Вот только бы вывести из-под удара Митьку. Как? Да любой ценой. Она же действительно сделает все, что скажет Диймар. И он это тоже понял.

– Ну что? Что бы мне от тебя потребовать? Может, чтобы…