Алла Вологжанина - На тропе Луны

– Опять выделываешься? Умелец какой.

– А ты, хоть и не умеешь ничего, зато храбрая, – заметил он, глядя на нее как-то искоса и оценивающе. – Или глупая. К тебе приходят и говорят, пошли, мол, в параллельный мир. А ты такая: «Не, ну а че? Пошли…»

Она пожала плечами. Никогда не думала, что скажет это вслух…

– Я волк. Думаешь, тут каждый второй – оборотень? В таких, как я, люди не верят даже. Поверят – убьют, чтобы дальше спокойненько не верить. Ну и вообще, в последнее время столько всего творится – у меня уже боялка перегорела, вот ничего и не боюсь. Так мы тропу искать будем? Превращусь-ка я, наверное…

Диймар отскочил. Даже не то чтобы отскочил… отпрянул. Ей стало смешно.

– Сказку читал про Красную Шапочку? Сам-то не боишься с серым волком по лесу шастать?

– Тебя, что ли, бояться? Попробуй напади.

Но в глазах мелькнул испуг. Ага, побаивается. При случае еще подразним… Хотя откуда ему взяться, случаю? В Трилунье у нее найдутся дела поважнее, например, надо узнать все, что можно, о волках. И еще на бумажных змеев посмотреть. И луны пересчитать…

Мир кувыркнулся ей навстречу, вместо человеческих мыслей голову враз заполнили волчьи: как замечательно она сейчас пробежится, разомнет лапы. А проголодается – так у мальчишки шея тонкая, кровушка, должно быть, вкусная…

Но мальчишка… ах да, Диймар вдруг протянул руку и положил ее на волчью макушку, вровень со своим плечом. Осторожно потрепал, тронул за ухо…

– Хорошая, – тихонько сказал он, – и не страшная даже.

Ну ладно, пусть поживет, пока она не голодна. Мальчик и волчица выбрались на какую-то полянку, крошечный пятачок без деревьев. Теперь им стало видно щербатую луну и луч, упавший от нее на землю. Волчица заворчала – бледновата тропа. Идти по такой – лапы увязнут.

– Пойдем, – нетерпеливо шепнул ее спутник, – не выделывайся.

Лунная тропа тускло мерцала под лапами. Не тянула за собой, как в прошлый раз, пыталась вывернуться. Каждый шаг не то чтобы давался с усилием, нет… Скорее, стало понятно, что значит открывать эту самую лунную тропу, буравить собой вязкое, неподатливое пространство.

Мальчик в почти красной шапочке и девочка в волчьем теле шли то ли через лес, то ли над лесом. Карина не уловила момент, когда земля и небо поменялись местами. Очертания их смешались, превратились в странное пространство, которое она в прошлый раз не рассмотрела, – лоскутное одеяло из фрагментов разных миров: клок то облака, то моря, то камня, то тротуара. И все зыбкое, как во сне или тумане…

– Межмирье, – шепотом сказал Диймар. – Точка, где соприкасаются Земля и Трилунье. То есть для миров – точка, а нам через нее тащиться и тащиться. Мы сейчас в глубине измерений, идем насквозь. Тебе не понять, но это невероятно. Сюда лет десять ни один человек не заходил. Кроме меня, конечно, – добавил он самодовольно. – А ты не ворчи, ты вообще не человек… ну, не совсем. Знаешь, мы, четырехмерники, можем строить искусственные коридоры. Внутри одного мира это удобно, а между двумя мирами – почти верная смерть. Да ладно, что я тебе объясняю? Идем, не тормози. Лунная тропа покажет, где выход в мой мир.

Карина-волчица вывернулась из-под его руки и пробежала несколько шагов вперед. Лунная тропа упиралась в статую. Вернее, огибала ее, оставляя возможность протиснуться вплотную к изваянию. Каменный мальчишка, занесший кулак, словно застывший в драке, чем-то смахивал сразу и на Арно, и на Митьку. За ним проступали контуры Третьего города луны – Карина узнала и дома на окраине, и высокую тонкую башню, увенчанную огромным шаровидным «верхним этажом», – словно яйцо на вязальную спицу накололи.

– Пришли, – выдохнул за спиной Диймар и цепко ухватил ее за плечо.

За плечо? Она и не заметила, как превратилась обратно. И похоже, превращение прошло не слишком удачно – футболка вросла в левый бок и натягивалась при каждом движении, причиняя боль.

Диймар подтолкнул ее в спину, и Карина шагнула на уже знакомую брусчатку мостовой.

Вернее, никуда она не шагнула. Она осталась на месте, словно и не было этого последнего шага. Пространство не расступилось. Или Третий город луны отодвинулся ровно на такое же расстояние. Следующий шаг и еще сотня шагов не помогли им войти в Трилунье. Диймар шумно засопел, оттолкнул Карину и почти бегом бросился в город. Но не тут-то было. Он словно уперся в невидимую, неосязаемую, но абсолютно непроницаемую стену. Он бежал и бежал, даже всхлипнул пару раз и, видимо, совсем в отчаянии въехал кулаком по этой преграде. Жутковатое было зрелище, эдакая пантомима – ничего не отделяет от города, но войти туда невозможно.

Карина наблюдала за этим бегом в никуда, пока самой жутко не стало.

– Прекрати уже, – сказала она наконец. – Ясно же, не попасть туда. Что это за фигня? И что делать будем?

– Тропа дальше закрылась. – Встрепанный мальчишка кое-как обтер лицо краем футболки. – И даже тебе не поддается. Ничего мы уже не сделаем, остается только возвращаться и на полнолуние надеяться.

Они побрели назад. Вокруг сгущалась темнота. Карине стало любопытно, неужели между мирами тоже бывает ночь? И какая же планета в это время отворачивается от солнца?

– Темнеет, что ли? – спросила она.

– Ты бы лучше обратно в волка, – нервно отозвался Диймар. – А то, если нападут, я тебя им первым делом скормлю, имей в виду.

Вот тебе и раз. То «милашкой» обзывал, причем кавычки там точно присутствовали, то скормить кому-то собрался, джентльмен. Карина уже раскрыла рот, чтобы высказать все, что думает, как вдруг нарастающая тьма колыхнулась и словно разделилась на отдельные комки-сгустки.

Сгустки тьмы приблизились, у них отчетливо выступили ноги – высокие, тонкие, но явно очень сильные. Недосущества пустились в галоп, перебирая этими ногами, как лошади. Затем выделились длинные змеистые хвосты и, наконец, громадные, вытянутые, прямо-таки крокодильи пасти, полные острых зубов. Ослепительной белизной полыхнули глаза. И эти жуткие твари с каждым шагом уплотнялись, обретали физические тела, становились все ближе и ближе… Может, это их боялся Диймар? А она сама в каком кошмаре могла их видеть? Откуда-то ей знакомы эти собаки-призраки?

– Глубинные гончие, – выдохнул Диймар. – Одна… две… пять. Паучертова императрица! Сбрызни куда-нибудь, не мешай.

И мальчик почти неуловимым жестом достал из ниоткуда тонкий шест, с виду безобидный. Движения стали… собранными? Или наоборот, плавно-текучими, угрожающими. Да уж, лучше сто раз подумать, прежде чем в драку с таким лезть.

Первая гончая, получив удар концом шеста в грудь, отлетела, нелепо перебирая лапами и роняя с оскаленной пасти клочья пены. Ее визг не прозвучал, а словно отразился в сознании Карины. Она хотела кинуться на помощь Диймару, но зачарованно замерла – его странное оружие то ли жило собственной жизнью, то ли, наоборот, стало такой же частью тела бойца, как рука. Движения шеста сливались в сплошные восьмерки, и гончие отлетали от них, как теннисные мячики от ракетки, но снова и снова, упорные и неутомимые, набрасывались на мальчишку.