Денис Лукашевич - Эратийские хроники. Темный гном (СИ)

- Сча! – Тролль жестко улыбнулся, даже оскалился, обнажив большие желтоватые зубы. – Они паладинам не ровня. Да и вряд ли подпишутся за нас! А главное – я чую дым.

- Дым? Уф! Может, кто-то развел костер…

- Костер? – Гурдел покачал головой. – Нет, так пахнет только дым от горящих хат.

Тролль ловко перемещался в густом подлеске, легко проламывая заросли орешника и молодой ольхи: скрываться он больше не видел смысла, теперь главную роль играла скорость. От боггартов не укрыться, а вот оторваться от них можно было. На дороге без лошадей они обречены, но здесь же – стоило побороться. Только одно смущало Гурдела: впереди раскинулся приснопамятный Большой Ларвийский Погост, но тролль, как, собственно, и любой нелюдь не разделял человеческих суеверий. Было дело, когда и тролли являлись всего лишь суевериями, легендами перепуганных людишек. А раз так, то за любыми сказками, в худшем случае, скрывались такие же существа из плоти и крови, как и он. А раз так, то и его клинку будет работа.

В просвете между деревьями резанул глаз блеск полированных лат, послышался топот копыт.

- Демоны Бездны! – прошипел тролль и резко свернул вглубь леса. А вслед за ним, цепляясь одеждой за обломанные ветки, побежал полуэльф.

Краем глаза он заметил какое-то движение, будто часть упавшего и уже покрывшегося мхом дерева отделилась и устремился им наперерез. С другой стороны тоже что-то двигалось.

- Боггарты! – прошипел, задыхаясь, Героним. – Они рядом.

- Клянусь демонами, они меня достали! – рыкнул Гурдел и мгновенно развернулся, одновременно выхватив из-за пояса свой тяжелый тесак.

Полуэльф, к чести будет сказано, тоже не сплоховал: скинул со спины свой проклятый топор и быстро размотал тряпки. Плотоядно сверкнул полумесяц остро отточенного лезвия.

Боггарт выскочил прямо под ноги Геронима и попытался резануть по сухожилиям длинным узким кинжалом. Удивительное дело, но привычное, отработанное до инстинктов движение натолкнулось на метнувшуюся навстречу секиру: скрежетнуло лезвие и скользнуло в сторону. Черненный обух, увенчанный оскалившимся черепом, с мягким хрустом врезался в вытянутую физиономию гоблиноида и отбросил его назад.

Первый еще валялся на земле, вяло шевеля конечностями и сипя разбитым носом, а второй боггарт уже выскочил из кустов, страшно выкатив глаза. Головоруб крутнулся замысловатым финтом, и следопыт согнулся, будто его смяло. И не мудрено: некоторых сминало и не так, когда грудину пробивала тяжелая секира. Жуткий чмокающий звук раздался снова, и глаза у Геронима стали вовсе бешеными. Головоруб отпустил свою жертву только тогда, когда та осела на землю сморщенным трупиком, шелестя пергаментной кожей. Третий, и последний боггарт остановился на пригорке и медленно попятился назад, полуэльф взвыл раненым зверем и бросился за ним следом, но его мигом смял тролль.

- Не увлекайся! Гляди…

От тракта к ним устремились дружинники и паладины.

- Порублю! – прохрипел Героним, вращая безумными глазами. – Всех!

- Ага, щас! – Тролль тянул его прочь. – Тут даже твой волшебный топор не поможет. Бежим!

Дальше двигались уже молча. Паладины остались далеко позади: они совершили глупость, когда попытались на лошадях догнать их в лесу. Животные просто завязли в колючих зарослях, а сами воины Света в своих тяжелых доспехах были слишком неповоротливы, несмотря на всю их чудесную подготовку.

Тем временем, менялась и местность. Она плавно понижалась, а деревья становились меньше и тоньше, странная болезнь корежила черные стволы и порой можно было наблюдать причудливые переплетения, похожие на лесных великанов, застывших навеки в замысловатых борцовских захватах. Сырость и холод поднимались от земли и оседали на одежде ледяной моросью. Шляпки огромных бледных грибов вздымали лесную подстилку, с глухим вздохом взрывались облаком спор, когда Героним неосторожно наступал на них. Темнело.

Все сложнее становилось ориентироваться в лесу, и полуэльфу, и даже троллю приходилось внимательно смотреть под ноги, стараясь не споткнуться о какую-нибудь корягу, вросшую в землю. Оттого сильно уменьшилась скорость передвижения. Хорошо хоть, что и преследователи испытывали такие же трудности.

- Осторожно, паутина! – рыкнул Гурдел и вовремя толкнул Геронима: прямо перед между двумя изуродованными чудовищными рыхлыми наростами елей протянулась паутина, размером больше постельной простыни.

Она, казалось, была сшита из толстых суровых нитей, белевших в быстро тускнеющих сумерках: страшно было даже представить паука, способного создать подобное. Героним аккуратно обошел паутину и двинулся дальше.

Стало темно, хоть глаз выколи, и скорость уменьшилась до медленной осторожной ходьбы. Беглецам приходилось передвигаться практически наощупь. Даже звезды и те – спрятались за густым пологом низких туч. Выручало лишь одно: в густой темноте то и дело вспыхивали зеленые и голубоватые огоньки, похожие на глаза сказочных тварей. Правда, из-за них в душе поселился липкий страх, заставлявший вздрагивать от каждого шороха.

Но недолго Герониму и Гурделу довелось странствовать в ночном лесу. Вскоре из темноты вынырнула невысокая серая стена, сложенная из основательных булыжников. За ней клубилась густая тьма теней, из которой выглядывали черные островки надгробий и остовы мертвых кладбищенских деревьях, на ветвях колыхались космы седого бородатого мха.

Сквозь разрыв выглянул полный Месяц, Слепой Глаз, Бельмастый как его прозывали в народе, и осветил гранитных горгулий, оседлавших старинные вычурные склепы.

- Неужели это то, что я думаю? – Героним настороженно остановился, оглядываясь вокруг.

- Именно! Добро пожаловать на приснопамятный Большой Ларвийский Погост, - сказал Гурдел и перелез через стену, окружавшую кладбище. Оглянулся, махнул рукой: - Ты идешь?

7.

- Может, вернемся, а? – Героним умоляюще посмотрел на тролля.

- Ты боишься? – широко усмехнулся Гурдел. – Такой, прости Свет, инте… интле… интялигентный человек, прости – полуэльф, и верит в сказки о живых мертвяках?!

Героним смутился.

- Не то, чтобы… Но знаешь, дыма без огня не бывает. Кто знает, что здесь есть… Вряд ли местные боятся Погоста в силу привычки…

- Что ж, тогда на всякого трупака у нас есть твоя могучая проклятая секира, зачарованная самим Горгонадцем! Кто нам что сделает?!

А вокруг вздымались древние надгробия, суровые, лишенные каких-либо надписей и эпитафий, каменные параллелепипеды, цилиндры и пирамиды. Порой встречались жутковатые изваяния, грубые и приземистые: странные твари, пузатые, рогатые, с куцыми обрубками крыльев за спиной. А под ногами ощущалась мягкая кладбищенская земля, покрытая короткой, похожей на нежный мех, травой.