Антон Демченко - Юнец Торгового Флота

— Ничего. — Пожал я плечами. — Фундамент стоящего наверху пресса. Без него, агрегат просто «переехал» бы в подвал.

Уточнять, что настоящий фундамент занимает вдвое меньше места, а кирпичная кладка появилась здесь, чтобы скрыть пока ненужную камеру для выращивания алмазов, я, естественно, не стал.

В молчании мы преодолели оставшиеся полсотни метров и, поднявшись по крутым ступеням, вышли в эллинг.

— Темно. — Констатировал очевидное Григорий Алексеевич.

— Сейчас. — Я повернул выключатель, и на стенах зажглась цепочка огней, осветив огромное пространство и возвышающуюся посреди эллинга громаду «Мурены». Да — а… не раз видел, а всё равно потрясает. Хотя, по сравнению с тем же «Фениксом» или «китовыми» причалами Китежграда… не, всё равно, «Мурена» круче!

И раздавшийся рядом слитный вздох отца и дочери только подтвердил моё мнение.

— Какой красавец! — Улыбнулась Алёна. Трефилов настороженно покосился на дочку, но убедившись, что комплимент предназначался дирижаблю, тут же отвёл взгляд. Родительская ревность, это что‑то…

— Красавица. — Поправил я девушку. — Это «Мурена», каботажная скоростная яхта. Курьер, можно сказать. Грузоподъёмность — двадцать три тонны, абсолютная скорость — сто шестьдесят узлов, потолок… четыре мили держит без проблем.

— А как с маневренностью? — Поинтересовался Трефилов, пока мы подходили к трапу, ведущему на уровень жилой палубы.

— Не очень. — Признался я, разводя руками. — Но, как видите, «Мурена» безоружна, вести бой не может, так что и особая манёвренность ей ни к чему.

— Ну да, с такой скоростью, она без проблем удерёт от любого пирата. — Покивал Григорий Алексеевич. — Хотя, пару скорострелок я бы всё же в неё втиснул.

— Я бы тоже. — Вздохнул я. — Но увы, поскольку официально владельцем «Мурены» числюсь я, вооружение мне по возрасту не положено.

— Что не мешает тебе таскать под мышкой пистолет. — Заметил Трефилов. Глазастый.

— Я вырос в очень неспокойном месте. — Чуть помедлив, проговорил я, первым поднимаясь по высоким ступеням трапа. — И без оружия чувствую себя раздетым. Но пушки — не пистолеты. Просто так не купить. Да и портовые власти будут только рады их арестовать, обнаружив на борту яхты, принадлежащей несовершеннолетнему. Ничего, еще годик и я решу этот вопрос.

— Каким же образом? — Поинтересовался Григорий Алексеевич, замыкающий нашу цепочку.

— Шестнадцать лет, отказ от опекунства. Дядька Мирон возражать не собирается. — Коротко пояснил я, останавливаясь на мостках перед широкой округлой дверью с забранным в медь иллюминатором. Поворот штурвала, щелчок кремальер. — Прошу, будьте как дома.

Алёна перешагнула через комингс первой, а уже следом за ней вошёл и отец. Коридор жилой палубы встретил нас тишиной и неярким светом дежурных ламп.

Я предложил было устроиться в кают — компании, но оба мои гостя возжелали осмотреть дирижабль изнутри. Что ж, почему бы и нет? Лишнего они не увидят, вся «лапша» спрятана за фальшпанелями и подволоком, аккумуляторы? Их и с пресловутым детектором теперь не сыскать, уж я постарался. Вот, разве что, пневматические подъёмники… но их барабаны можно обосновать так же, как я сделал это на верфи… орудийные платформы для будущих скорострелок, закрытые, чтоб не биться о поворотные станины. В общем‑то, и всё.

Обход дирижабля, в ожидании дядьки Мирона, почему‑то не торопящегося на встречу, начался с мостика, поразившего Трефилова количеством приборов. Впрочем, он быстро вспомнил, что «Мурена» — не «кит» и фактически, всё управление кораблём завязано именно на рубку. А вот Алёне было просто интересно… всё и ещё чуть — чуть.

Я как раз отвечал на очередное её «а это для чего?», когда дирижабль вдруг дрогнул, а ворота эллинга смяло, словно они были сделаны из бумаги. Абсолютно беззвучно, что неудивительно, учитывая герметизацию дирижабля. Тушу «Мурены» медленно и величаво повело куда‑то влево и купол грохнул об укреплённую рунами стену эллинга. Выматерившись, под изумлёнными взглядами едва не рухнувших на пол Трефиловых, я занял капитанское кресло и направил давно готовый к взлёту дирижабль вверх. В отличие от стен эллинга, крыша не была укреплена рунами, так что ударом купола «Мурены», её разметало в стороны.

Подняв дирижабль на десяток метров вверх, я понял, что увидеть происходящее на территории мастерских в обзор, без разворота «Мурены» на сто восемьдесят градусов, мне не удастся и, выпрыгнув из кресла, рванул к перископу. Переключившись на нижний объектив, крутанул рукояти и… замер.

Складов больше не было. Только кирпичные руины, огонь и коптящий дым, столбом вздымающийся над ними. Мастерская, вроде бы, цела, но и там видны отблески пожара. Лавка… выбитые стёкла, разбитые двери… перевёрнутая «Изотта»… и валяющиеся во дворе тела.

На автомате, я повернул перископ чуть в сторону, и взгляд зацепил бегущие к дальней роще фигурки людей.

— Кирилл? — На плечо опустилась чья‑то ладонь, и я вздрогнул. Оторвавшись от визира, повернулся… Алёна требовательно смотрела мне в глаза.

— Кирилл, что случилось? — Алёна с тревогой взглянула в лицо юноши, только что устроившего какую‑то невероятную и непонятную эскападу.

— Склады. Мастерская. Взрыв. — Механически ответил он.

— Кто‑то взорвал ваши склады? — Нахмурился отец девушки. Кирилл резко кивнул. — Кто?

— Не знаю. — Отрешённое выражение исчезло с лица молодого человека, сменившись каким‑то звериным оскалом, заставившим Алёну отшатнуться. — Но я узнаю. Обязательно узнаю.

— А что с людьми? — Тряхнув плечо явно пребывающего в помрачённом состоянии юноши, спросила она, справившись с накатившим на миг страхом. — Раненые есть?

— А? Раненые. Да… надо посмотреть. Сейчас. — Начиная приходить в себя, пробормотал он и, проскользнув мимо хмурого отца Алёны, вновь сел в кресло. Руки уверенно заскользили по тумблерам и переключателям, а в следующий миг дирижабль дрогнул и медленно пошёл вниз.

Выходить из дирижабля, своим пассажирам я запретил. Пока не осмотрюсь на месте, по крайней мере. Алёна послушалась сразу и без разговоров, а вот её отец пытался что‑то возразить, но заметив блеснувший у меня в руке пистолет, нахмурился… и отступил. Нет, у меня и мысли не было угрожать Трефилову, просто соваться в пекло с пустыми руками мне совершенно не хотелось. Кто его знает, какие сюрпризы могли подготовить нападавшие. А в том, что прогремевшие взрывы дело чьих‑то слишком шаловливых рук, я был уверен потому, что в мастерских и на складах не было ничего, даже гипотетически взрывоопасного! Но если такие склады всё‑таки взрываются, значит это кому‑нибудь нужно, не так ли?