Юрий Мещанов - Вольница обречённых (СИ)

Корнил Шахов вздрогнул, словно приходя в себя. На мгновение перед его взором мелькнули наполненные ужасом глаза крестьянской девицы, которую он убил сегодня утром за городом. Сейчас Вера покажет его трофей мужу и за ним придут. Бессудное убийство простолюдинки, угроза смерти своему господину, домогательство к его жене, обещание поднять мятеж. Обвинений хватит, чтобы уже завтра воеводу обезглавили на городской площади. Шахов поднялся на ноги и достал из сундука своё оружие -- саблю, кинжал, второй кинжал, засапожный нож. Что же, надо идти до конца. Если Вера Строгова готова прикрыть свою верность мужу чужими смертями, так тому и быть. Он как и обещал, прикончит несколько человек, прежде, чем его арестуют. Хорошо бы, если бы за ним пришёл Егор Михайлов. Его Корнил Шахов никогда не любил. Хотя главный телохранитель очень серьёзный боец, с хорошим опытом рукопашных схваток. Но если наброситься неожиданно, то он справится. В любом случае, он утащит за собой на тот свет ещё пару человек.

Хотя, может ему повезёт и Вера Строгова не станет... В дверь настойчиво постучали. "Корнил, ты у себя?" - воевода узнал голос Петра. Понятно, решил лично арестовать предателя. Корнил взял в руки саблю и кинжал. Но пока не стал доставать их из ножен. Открыл дверь. Князь стоял на пороге, с ним были ещё четверо телохранителей, не считая Егора Михайлова. Пётр дружелюбно улыбался. Наброситься на них прямо сейчас или дождаться, когда они первые себя проявят? После недолгих колебаний, Корнил решил подождать. Ему стало любопытно.

-- Я тебя везде ищу, а ты в комнате сидишь. Пойдём со мной.

-- Куда, господин?

-- Здесь рядом, - подмигнул ему Пётр. - Саблю оставь, она не понадобится.

Вот как, решили на хитрость пойти. Разумно. Корнил бросил на кровать ножны с саблей, но обуваясь, припрятал в сапоге нож, а в рукаве кинжал. Они пошли по коридорам резиденции. Интересно, ему что-нибудь скажут или нападут без предупреждения? Может, сразу прикончить князя? Вот он, совсем рядом идёт. Только протяни руку и вонзи сталь ему в шею. Но Пётр шёл совершенно спокойно. Это смущало. Они оказались на улице. Вот это опасно. На открытом воздухе у их сабель будет преимущество перед короткими лезвиями его ножа и кинжала. Надо было нападать в коридорах. Ладно, нечего ждать. Нужно нападать. Корнил незаметно сжал рукоять кинжала. Пусть первым умрёт идущий ближе всего телохранитель. За мгновение до смертельного броска они остановились. Пётр улыбаясь указал на стоявшие перед ними несколько огромных саней, доверху гружёных оружием.

-- Смотри, Корнил, что мне Сонмище Мудрости прислало! А, как тебе? Я поэтому сказал тебе не брать саблю. Тут вон, всего навалом.

-- Это же здорово! - напряжение мгновенно исчезло, оставив зияющую пустоту, которая заполнилась смехом. Корнил Шахов весело смеялся. Князь всего лишь решил показать своему воеводе оружие.

-- Ты чего так смеёшься?

-- Так здорово же. Столько оружия! - Корнил снова засмеялся.

-- Что же, хорошо, что тебе весело! Слушай, воевода, я знаю, что ты не любишь этого, но тем не менее. Я послезавтра с князем Юрьевым опять на охоту уезжаю. Давай с нами.

-- Нет, господин, спасибо. Я здесь останусь. Послезавтра, значит?

***

Воевода Корнил Шахов и жена изгнанного державного князя Вера Строгова вышли за ворота поздним вечером. Дежуривший офицер из Поместной стражи Юрьевых понимающе кивнул Шахову. Вера накрылась накидкой, а лицо закрыла платком. Это были не её вещи. Их дал ей воевода.

-- Почему он не задержал нас? - спросила Вера, когда они отошли подальше.

-- Не первый раз уже хожу. И тоже с девушкой. Это её накидка и платок. Она так же всегда лицо прячет.

-- Так ты всё продумал заранее! Отвлёк внимание стражи... А кто она?

-- Из кухонных прислужниц, Элма. Знаешь такую?

-- Глухонемая?

-- Она всё слышит, но не разговаривает. Ей сваяльцы два года назад язык отрезали.

-- Бедная... А ты с ней, ну...

-- Конечно, - с улыбкой подтвердил Корнил Шахов. - Внимание хозяина трактира тоже надо было притупить.

-- Вот с ней бы и кувыркался, я тебе зачем?

-- Нравишься ты мне. Пришли...

Хозяин городского трактира, на заднем дворе у которого был гостевой дом, принял воеводу очень радушно. Воевода платил, а в нынешнее время войны и смуты гости были редкостью. Проводив их до свободной комнаты, трактирщик не обратил на спутницу Шахова никакого внимания. Воевода всё продумал.

Корнил закрыл дверной засов, подбросил в очаг полено. Стал разжигать лучину. "Не надо, - остановила его Вера, - давай в темноте". Воевода снял пояс с саблей и кинжалом, сапоги. Молодая женщина стояла неподвижно. Шахов разделся сам и аккуратно снял одежду с неё. Он вёл себя очень сдержано, хотя Вера чувствовала, что мужчину почти трясёт от желания. Он повалил её в постель и тут же оказался сверху. Она никогда не собиралась изменять своему законному мужу, но так сложились обстоятельства. Ей пришлось уступить домогательствам воеводы, чтобы сберечь жизни других людей. Чтобы уберечь своего мужа. Надо отвлечься, думать о чём-нибудь другом. Вера зажмурила глаза и представила себе летние поля, что были видны со стен Древгорода. Реку, дорогу, возделанные участки земли. Но твёрдое как камень естество возбуждённого воеводы, ненасытно прорывавшееся в её тело, всё же заставило молодую женщину застонать. Он слишком долго желал её, поэтому всё закончилось быстро. Но долгое ожидание имело и другую сторону. Корнил скоро восстановил силы и принялся терзать её вновь. Поля за Древгородом, солнце и летняя река. Думать о них, только о них!

Каждый сам за себя

Агата Лоскутова проснулась и некоторое время просто лежала, греясь в объятиях своего любовника. Всеслав Строгов ещё спал. Она села на постели и посмотрела в окно. Сквозь приоткрытые ставни в комнату пробивался лучик утреннего солнца, смешанный со свежим прохладным воздухом наступившей весны. На улице было тихо, острог ещё спал. Лишь слышно было как дворовый мужик колол дрова для кухни. Раздался плеск воды, это прислужницы таскали воду для кухонных нужд. Солнце встаёт, значит спит только хозяйка Вешневодья, государь и его телохранители. Простой люд уже бодрствует.

Агата сладко потянулась и легла на правый бок, положив голову на ладонь согнутой в локте руки. Осторожно открыла одеяло, обнажив своего любовника по пояс. Стала рассматривать шрамы на его груди, животе и руках. У её мужа, Егора Михайлова, тоже были на теле шрамы. Но он всё же бился как простой ратник и никогда не командовал сражением. Всеслав рассказывал Агате как в битве на Багровых полях он по глупости погнался за побежавшим было врагом и был жестоко наказан за самонадеянность. Рассказывал как его супруга, Зима, прикрыла его своим телом и спасла от расправы. Державный князь сразу предупредил Агату, чтобы она не питала ложных иллюзий. Ему хорошо с ней, но он никогда на ней не женится. "Ну и пусть", - решила для себя женщина. Раз муж от неё сбежал, то лучше быть беззаконницей государя, чем заложницей или хуже того, походной потаскушкой у ратников. А ведь такое запросто могло случиться, не сумей она тогда на берегу реки убедить офицера в своей огромной ценности. Утащили бы в лагерь и изнасиловали.