Юрий Мещанов - Вольница обречённых (СИ)

***

Разговор с сыновьями пошёл совсем не так как хотелось Чернеку. Предельный князь замышлял спокойно изложить им всю опасность раздоров, подвести к мысли о необходимости сохранения мира и единства в семье. Но Прохор с Орлом никак не хотели разделять тревог отца, твёрдо встав на своём. Чернек Озеров не ожидал такого единения своих младших сыновей. Очевиден был их сговор против старшего брата, которого они никак не хотели признавать своим господином. Неясно было лишь то, насколько серьёзной поддержкой смогли заручиться младшие братья в войске и стражах. Выяснить это сейчас было невозможно, поэтому Чернек терпеливо продолжал объяснять сыновьям какие угрозы несёт раздор Дому Озеровых. Прохор и Орёл на уговоры поддавались слабо. Братья считали державную власть окончательно поверженной, а потому не представляющей серьёзной опасности. Суломатье располагалось в глубине рустовесских земель и посему иноземное вторжение Прохора и Орла не страшило вовсе. Они просили отца разделить предел между тремя братьями. Вместо одного наследника, назначить трёх.

Волк вошёл в опочивальню к отцу, ведя под руку свою жену Валеску. Первая супруга Волка оказалась бесплодной и Чернек Озеров устроил их развод. Вместо неё предельный князь подыскал сыну более молодую супругу, которая полностью оправдала возложенные на неё надежды, родив владыке Старогулья внука и внучку. Валеска не отличалась излишней горячностью, всегда пряча своё подлинное настроение за строгим выражением лица. Но при том молодая женщина обладала привлекательностью, заставлявшей мужчин задерживать взгляд на правильных линиях её стройного тела. Сидевший в кресле Чернек Озеров, беседовавший со своими младшими сыновьями, первый заметил вошедших и сделал им знак рукой.

-- Отец, - заговорил Волк, - мы только что прибыли и сразу пришли к тебе.

-- Мой господин, - Валеска сделала изящный поклон.

-- А где мои внуки? - поинтересовался Чернек.

-- Я оставил их в остроге, ниже по течению реки Самал.

-- Понятно, - Чернек насторожился, когда заметил, как услышав название острога, Прохор с Орлом странно переглянулись. - Валеска, ступай. У меня с сыновьями важный разговор. Женщинам при нём не место.

-- Да, отец, - Валеска с поклоном удалилась.

Когда дверь комнаты закрылась, Чернек обвёл рукой своих сыновей. "Вы так долго не виделись, - сказал он, - порадуйте меня, поприветствуйте друг друга". Братья неохотно обнялись, больше ради удовольствия отца, нежели по собственной воле.

-- Привыкайте чтить старшего брата как меня. Ибо он мой единственный наследник.

-- Отец, - заговорил Орёл, - давай отложим этот разговор на другое время. К чему это всё? Ты ведь жив, идёшь на поправку. Обговорим все условия в другой раз.

-- Нет! - выкрикнул Чернек. - Мы всё решим здесь и сейчас. Раз и навсегда. И больше никогда не будем возвращаться к вашим глупым препирательствам, - предельный князь решил давить до конца. Иногда такое упорство приносило ему желанную победу, иногда толкало в пучину поражения. Но поделать с собой он ничего не мог. Таков уж был характер Чернека Озерова.

-- Хорошо, - голос Прохора был так же решителен. Чернек забыл, что передал свой характер сыновьям. - Давай решим здесь и сейчас. Мы с Орлом требуем, чтобы ты назначил трёх наследников своих земель. Раздели Суломатье между нами тремя. Ты ведь можешь. Кто тебе запретит? Ты победил державную власть и никто более не волен указывать тебе как распоряжаться своими землями. Объяви трёх наследников.

-- Нет! Не за тем я всю жизнь воевал, всю жизнь защищал нашу страну и наш Дом, чтобы мои дети развалили итог всех моих стараний. Власть над Суломатьем унаследует Волк по праву старшего. Таков древний порядок.

-- Да, таков древний порядок, - поддержал отца Волк.

-- Не забывай, брат, - заговорил Орёл, - что по древним порядкам ты должен назначить братьям хороший оклад и дать им под командование какую-то часть войска. А что ты дашь нам? Казна пуста, войско уменьшилось. Мы сыновья предельного князя, а ты предложишь нам должности полковников? Денег мало, крестьяне разорены, а нам тоже нужно кормить наши семьи.

-- Такова участь всех младших сыновей. Нельзя дробить земли, мы тут же станем лёгкой добычей для любого соседа.

-- Какого соседа, отец? Внешние границы далеко, а Юрьевы и Булатовы нам вполне дружелюбны.

-- Сейчас дружелюбны, а что будет через год или через десять?

-- И всё же мы требуем разделить наследство на троих, - Прохор и не думал уступать, хотя при желании его отказ можно было посчитать мятежом и отправить на плаху. Может так и следует сделать?

-- Нет! - Чернек решил заставить младших сыновей смириться с его решением. - Вы смирите свою алчность и немедленно поклянётесь мне признать Волка вашим господином.

Предельный князь вскочил с кресла и вцепился в ворот кафтана Прохора. Голова закружилась, но он устоял на ногах. "Вы признаете Волка своим князем и прекратите раздоры! - кричал Чернек. - Вам всё понятно? Вам ясна моя воля?! Я волен приказывать и таков мой вам приказ!" Ярость предельного князя придала ему сил. Он легко тряс за шиворот молодого крепкого Прохора и оттолкнул Волка с Орлом, которые пытались его успокоить. Вот он, напор, который всегда ошеломлял его врагов и приводил к покорности подданных. Сыновьям придётся принять волю своего отца. Но почему так кружится голова и вдруг резко пошли на убыль силы из мышц? Чернек стал сползать на пол. Рубашка пропиталась чем-то тёплым и липким, кафтан Прохора и его руки были испачканы кровью.

-- Отец, успокойся! У тебя разошлись раны.

-- Что?

Чернек Озеров перестал кричать и наконец обратил на себя внимание. Знакомые ощущения. Боль разорванной плоти и обильно текущая из ран кровь. Смерть. Это пришла смерть, столько раз касавшаяся князя своими когтистыми лапами на поле сражения, теперь решила прибрать его в безопасной опочивальне. А он ещё думал, что его друг Лесьяр Строгов умер глупо! Судя по липкой красной луже, расплывшейся на полу, лекарь ему уже не поможет... "Клянитесь! - Чернек из последних сил сгрёб своих сыновей в охапку. - Я умираю. Клянитесь на моей крови, что будете верно служить старшему брату как служили мне. А ты, Волк, клянись быть честным господином своим братьям". "Но отец, давай не сей...", - попытался возразить Орёл. Но Прохор немедленно одёрнул брата. Тот больше не возражал. Братья поклялись выполнить волю своего отца. Спустя несколько минут, Чернек умер. Прибежавший лекарь ничем не смог ему помочь.

***

Ратники Старшей дружины, Железного войска и Поместной стражи застыли с копьями в руках в двух десятках шагов от погребальной ямы. Но на лицах бойцов не было привычного грозного выражения и готовности выполнить любое приказание. В глазах их скорее читалась растерянность. Многие испытывали искреннюю скорбь. Позади воинов толпились горожане. Ими владели те же чувства скорби, растерянности и неопределённости.