Павел Корнев - Спящий

Сейчас для счастья мне хватило бы и такой малости. Жаль, не судьба.

Возникла даже мысль позвонить Лилиане, но прежде чем я успел претворить ее в жизнь, вернулся растрепанный Томас Смит. Сыщик заказал кружку светлого, расплатился и встал рядом со мной.

– Лев, уверен, что ритуал уже состоялся? – спросил он, сделав несколько жадных глотков пива.

– Демоны тебя в этом не убедили? – ответил я вопросом на вопрос. – В самом деле?

Сыщик вздохнул и вытер с усов пену.

– И что теперь?

– Понятия не имею.

– А контакты в лейб-гвардии?

Я рассмеялся.

– После сегодняшнего фиаско?

– Твои предложения?

Допив кофе, я поставил пустую чашечку на ближайший стол и тяжело вздохнул.

– Надо поговорить с Мораном.

Томас поморщился и приподнял руку с замотанными бинтом обрубками пальцев.

– Уверен? А если он как-то связан с произошедшим?

– Вот и узнаем наверняка. – Я поежился от пронзительного ветерка, дувшего с воды, и позвал сыщика за собой: – Идем, других вариантов у нас все равно нет.

Смит немного поколебался, потом сдался и двинулся вслед за мной, но видно было, что окончательно его убедить не получилось. Пока извозчик вез нас к оставленному у Риверфорта самоходному экипажу, сыщик напряженно молчал, а затем принялся нервно вышагивать из стороны в сторону в ожидании прогрева парового движка.

– Уверен, что это хорошая затея? – не выдержал он в конце концов.

– Не уверен, – признался я, надевая пиджак. – Но какие варианты? Если договоримся, Моран решит все наши проблемы.

– А если не договоримся?

Я лишь улыбнулся. Такой исход устраивал меня гораздо меньше, но я был готов и к нему.

– Дьявол! – по-своему расценил мою улыбку Томас Смит. – Не хочу ничего знать!

– Не беспокойся, я все сделаю сам.

– А демоны? Что, если они выберутся из катакомб?

– В город им дорога закрыта, – уверил я сыщика. – Какой бы ритуал ацтеки ни провели, он проявит себя исключительно под землей.

От потустороннего воздействия Новый Вавилон, как и большую часть империи, защищали мощные электромагнитные передатчики, и сомневаться в их действенности у меня не было никаких причин. Наука сильнее магии.

– Хорошо, Лев! – вздохнул Томас, поглаживая повязку на шее. – Хорошо! Как мы поступим?

Я пожал плечами.

– На работе к Морану не подобраться. Надо выяснить, где он живет, и… поговорить по душам. Уверен, я с этим справлюсь.

Томас Смит кисло глянул в ответ и вдруг сообщил:

– Я знаю, где он живет.

– В самом деле? – изумился я.

– Да! – сознался сыщик. – Да, я тоже думал поговорить с ним с глазу на глаз. – И он вновь прикоснулся к повязке на шее. – Не люблю, знаешь ли, когда бритвой по горлу!

По пути мы заехали за чемоданчиком ирландского убийцы и, пока Томас поглядывал по сторонам, я блуждал с фонариком по высокой траве. Отыскал чемодан, проверил, надежно ли закреплен на стволе пистолета глушитель, несколько раз вхолостую спустил курок, потом дослал патрон и спрятал «Веблей – Скотт» под пиджак.

Сыщика эти манипуляции нисколько не вдохновили, но отказываться от предложенного мною плана он не стал. Иных способов разобраться в происходящем у нас попросту не было.

Бастиан Моран жил в тихом районе поблизости от Посольского квартала. Между его домом и Старым городом протянулся безымянный канал, мутные воды которого служили своеобразной границей между строгостью исторической застройки и вычурностью современной архитектуры модерна.

Дабы не смущать частную охрану комплекса из трех пятиэтажных зданий, Томас Смит решился, положась на волю случая, бросить самоходную коляску в соседнем переулке и провел меня через небольшой, мрачноватый на вид сквер к общей ограде домовладения.

– Пятый этаж, третье и четвертое окно от угла, – указал он мне квартиру главного инспектора. – Семьи у него нет, любовницу если и содержит, то где-то в другом месте, а прислуга на ночь расходится по домам. Консьерж вооружен, через парадное тебе не пройти.

– И не собирался, – хмыкнул я, закинув на плечо прихваченный из «Форда-Т» моток прочной веревки.

Сыщик подсадил меня, помогая забраться на ограду; я распластался на ней и осмотрел территорию с высоты двух с половиной метров. У канала и парадных горели газовые фонари, но в глубине комплекса сгустились густые тени.

– Ну все, пошел, – выдохнул я и скользнул вниз.

Укрываясь за аккуратно подстриженными кустами, я подобрался к крайнему зданию, осторожно выглянул из-за его угла и сразу понял, что пробраться незамеченным к дому старшего инспектора – задача не просто нетривиальная, а попросту невозможная, если только ты не легендарный японский ниндзя.

Поэтому рисковать я не стал, прошелся по аккуратному газончику, подпрыгнул, схватился за нижнюю перекладину пожарной лестницы и легко взобрался на крышу с резными фигурами печных труб. Стараясь не топать по кровле, я перебрался на противоположный край и тихонько рассмеялся себе под нос: глазомер меня не подвел, расстояние между соседними домами и в самом деле не превышало полутора метров.

Не мало? Но и не много.

Я быстро глянул вниз, убедился, что во дворе никого, а потом сжался и резко распрямился, подобно выскочившей из крепления пружине. Миг полета над двадцатиметровой пропастью завершился ударом о соседнюю крышу, ботинки гулко стукнули по железному листу, и, гася инерцию движения, пришлось кувыркнуться через голову и распластаться на животе.

Несколько секунд я лежал и напряженно вслушивался в тишину, но никто не поднял крика и не засвистел в свисток. Было тихо, лишь в какой-то квартире на одном из верхних этажей по-прежнему крутили пластинку Билли Мюррея «Любая девица».

Убедившись в отсутствии опасности, я поднялся на ноги и сразу зашипел от боли в недолеченном до конца бедре. К счастью, обошлось без судорог, на подвижности последствия ранения никоим образом не сказались.

Машинально отряхнув пиджак и штанины, я перебрался к краю крыши и замер в тени печной трубы. Вид с высоты открывался просто чудесный: темная линия канала и строгая архитектура Посольского квартала за ней, высоченные шпили с сигнальными огнями и тусклые огоньки звезд в подернутом серой дымкой небе.

Мне всегда нравилось наблюдать за ночным городом. С самого детства.

Вспомнилась фамильная усадьба на склоне Кальварии, сердце защемило от глухой тоски. И сразу зашуршало за спиной.

– Красота, драть! – объявил Зверь, выбираясь из-за дымовой трубы. – Скажи, Лео, почему люди не живут на крышах?

– Дьявол! – выдохнул я. – Напугал!

– А что так? Совесть не чиста? – осклабился альбинос, демонстрируя полную пасть клыков, и достал сигару. – Посидим, покурим?

– Убери! – потребовал я, хотя глаза вымышленного друга светились едва ли не ярче любого сигаретного огонька.