Джон Робертс - Грозовые Земли

Когда они приблизились к городу, дорога, по которой они путешествовали, соединилась со множеством других, или, может быть, это те дороги присоединились к ней, и движение стало весьма оживленным, начиная от караванов, гораздо более крупных, чем их собственный, и до крестьянских отдельных телег, которых те порой везли сами.

Некоторые из вьючных животных оказались незнакомы Ансе, хотя большинство и казалось помесью насков и горбачей. Кабо было немного, хотя юноша почувствовал облегчение, когда заметил, что те, которых он видел, мало чем отличались от его собственного.

В этом странном чужом месте Анса почувствовал, что его прежняя уверенность начинает испаряться. Присутствие массивных, нависающих стен пугало его, он был уверен, что люди, которые жили в таком месте, должны очень отличаться от людей, которых когда-либо он знал. Разве что пещерные жители могут обитать в строениях, подобных этим!..

Его первый пристальный взгляд на стену не уменьшил дурных предчувствий Ансы. Камни фундамента, расположенные с двух сторон ворот, были огромные, каждый по крайней мере десять футов в высоту и сорок в длину, и уходили вниз на неизвестную глубину. Он не мог вообразить, сколько труда требуется, чтобы обтесать такие камни, каким образом дотащить их до места и установить в стене. Он показал на них Фьяне, которая ехала рядом с ним.

— Безусловно, — сказал он, — только волшебство могло выполнить все это.

Она покачала головой, столь же озадаченная.

— Не могу себе представить. Это, должно быть, работа великанов.

Сами ворота были сделаны из толстого дерева, отделанного бронзой. Сразу же за ними дорога шла вверх, как пандус, заканчиваясь на колоссальной рыночной площади. По краям ее были размещены складские помещения и лавки купцов.

Они расстались с остальными членами каравана. Хотя они и были чужеземцами в этом месте, люди на рынке уступали им дорогу и проявляли уважение. Очевидно, всадники на кабо были для горожан аристократами. Однажды группа всадников проехала мимо них, и Анса впервые увидел воинственных сюзеренов, о которых говорил Самис.

Всадники были такие же темнокожие, как остальные граньянцы, но лица их были более узкие, носы крючковатые, а губы тонкие. Их черные волосы скорее были вьющиеся, а не прямые, и они носили не набедренных повязок, как низкорожденные, а плотно облегающие штаны, рубашки и короткие кожаные жилеты, обильно расшитые цветной нитью. У них было и оружие: длинные узкие кинжалы с резной рукоятью. На всех были ювелирные украшения из золота и серебра.

Они смотрели на него высокомерно, он отвечал тем же. Он не привык опускать глаза перед кем бы то ни было и не видел причин так поступать.

— Нам нужно найти место, чтобы остановиться на отдых, — напомнила Фьяна.

— Каким образом мы найдем его? — удивился он.

— Я полагаю, мы просто спросим, — сказала она. — В таком городе, как этот, с толпами постоянно прибывающих гостей, должна быть масса постоялых дворов.

Он с сомнением осмотрелся вокруг.

— Может быть, лучше остановиться в лагере за городом?

— Ты просто ищешь любую причину, потому что чувствуешь себя в этом городе неудобно. Я тоже, но как бы то ни было, мы остановимся здесь. Это наилучшее место для изучения того, что нас интересует, и у нас будут разнообразные возможности, поэтому давай поспрашиваем.

Не смея возражать ей, Анса сделал так, как она сказала. Около рынка было много гостиниц, но они были переполненные, жалкие и кишели паразитами. К полудню они нашли постоялый двор для более состоятельных путешественников. Здесь они устроили своих животных и сняли номер с просторными комнатами, выходящими на террасу, с которой открывалась широкая перспектива города и долины, лежащей за ним.

Комнаты были чистые, с портьерами, низкими столиками и подушечками. После краткого осмотра Анса уселся на балконе, а горничная поставила перед ними еду, и юноша решил, что, возможно, он и привыкнет ко всему этому.

— Ну что, — сказала Фьяна, присоединяясь к нему, — не лучше ли это, чем еще одна ночь в лагере? — Она оторвала кусочек лепешки и обмакнула ее в горшочек с медом.

Анса выбрал шампур с копченым мясом ящерицы.

— Пока все кажется сносным. Что будем делать дальше?

— Я дам знать в городе, что у меня есть лекарственные средства, которые я готова продать. Некоторые из них очень редкие и дорогие. Это должно привлечь внимание людей из самых высших кругов. Разговаривая с ними, мы сможем понять ситуацию в городе, что они предполагают делать с Гассемом.

— Почему ты думаешь, что эти люди будут разговаривать с двумя странниками, которые только что пришли из пустыни?

— Люди всегда разговаривают с теми, кто, как они считают, может вылечить их. — Она нахмурилась, глядя в свою чашку. — Я допускаю, что это не такой уж хороший план, но это все, что я могу сделать в настоящий момент.

Он пожал плечами.

— Это стоит нескольких дней. Если здесь мы не сможем ничего выяснить, мы можем отправиться на запад, по направлению к Соно. На границе мы обязательно соберем какую-нибудь информацию.

Она взглянула на него.

— Ты действительно не проявляешь энтузиазма относительно этого задания, не так ли? Это просто повод совершить путешествие и увидеть что-то новое.

— Я думаю, что то, что мы делаем, никому не нужно. Мой отец и Гассем родились для того, чтобы уничтожить друг друга, и все дело только в том, как это произойдет. Я мало что видел из жизни южан, но то, что я видел, не убеждает меня, что они смогут победить Гассема. Они даже могут сдаться ему без боя.

— И ты не хочешь узнать об этом?

— Да, хочу. Это может быть ценным. Скажи мне… — Он наклонился вперед. — Что бы вы, каньонцы, делали, если бы Гассем собрался пойти на север?

— Никогда никакая попытка завоевать нас не оканчивалась успехом, — заявила она.

— Но вас никогда не пытался завоевать кто-то вроде Гассема. Все, что нам удастся узнать здесь, мало поможет, когда Гассем начнет атаковать.

— Знание всегда в помощь, — сказала она, затем улыбнулась. — И сам сбор сведений может доставить удовольствие. А теперь прекратим разговоры и давай поедим. Это первая приличная трапеза за последние дни.

С этим Анса никак не мог поспорить, и они приступили к еде. Затем, насытившись, он покинул гостиницу и пошел побродить по городу, а она занялась своими делами.

Здесь все было непривычным. В деревнях он никогда далеко не удалялся от открытого пространства, которое обычно хорошо просматривалось со всех сторон. Здесь же он мог подняться на самую высокую гору города и спуститься по другой стороне в небольшую долину, которая также была городом. Рядом с гостиницей был храм. На его крыше стояли три колонны, каждая из которых была увенчана статуей, изображающей создание с крыльями летучей мыши, возможно, божества. Он отметил это в памяти в качестве ориентира, потому что знал, что быстро потеряется в незнакомом месте.