Джон Робертс - Грозовые Земли

— Ну что, капитан, — сказал Тагос. — Пора начинать работу, ради которой мы вышли в море. — Он оперся о поручни рядом с Иласом. На левой руке у него не хватало мизинца и одной фаланги безымянного пальца; на обоих запястьях красовались широкие бронзовые браслеты, оставлявшие на коже зеленоватые следы. — Хотя я лично считаю, что лучше бы нам двинуться на юг.

Илас спокойно выслушал его. Дисциплина на пиратском судне соблюдалась отнюдь не так строго, как на военном или даже торговом корабле. Все пираты привыкли высказывать, что у них на уме, без всякого почтения к рангу.

Конечно, никто не подвергал сомнению право капитана устанавливать ход и планировать операции, а также командовать в бою; по закону, ему принадлежала и треть любой добычи. Но во всем прочем пираты были сторонники полной демократии, порой доходившей до анархии.

— Во-первых, — начал объяснять Илас, — в это время года ветер для нас неподходящий. Во-вторых, там, на юге, сейчас слишком большая конкуренция. Все торопятся разграбить прибрежные города, словно тучи падальщиков. Ну и наконец, последние два года королева Шаззад занималась тем, что восстанавливала патрульную службу вдоль бывшего чиванского побережья. Я слышал, что чудесные дни пиратской вольницы на юге уже сочтены.

Тагос кивнул.

— Тогда как север потихоньку жиреет… А теперь, когда весь флот собрался в Касине, патрулировать эти воды будет некому.

— Вот именно.

— Но ведь это всего на один мореходный сезон, командир.

— Само собой. Но ведь и за один сезон человек может заработать столько, чтобы спокойно уйти на покой. Разве пристало пирату задумываться о будущем? Мы ведь все-таки не торговцы. Мы живем от сезона к сезону, захватываем любую добычу, которая попадается на пути, и пережидаем шторм в порту.

Тагос заухмылялся.

— Верно сказано! — но тут же посерьезнел: — Думаешь, это хорошая мысль — отправиться на Грозовые Острова? Кто может сказать, что взбредет в голову этим дикарям… К тому же они наверняка и так очень богаты.

— Никто не может считать себя слишком богатым, — резонно указал Илас. Склонившись к своему помощнику, он добавил приглушенным голосом: — Из самых достоверных источников мне стало известно, что невванский флот собирается захватить эти острова. Возможно, для нас это последняя надежда урвать кусочек от их богатства.

— Вот оно что? Думаю, Невва зря сцепилась с этими дикарями. Ведь теперь король Гейл уже не сможет придти им на помощь.

— Воистину так. Но какая нам разница, если королева потерпит неудачу? Все, что ослабляет ее флот, придает силу нам. К тому же никто не знает, что уготовило нам будущее. Если Гассем умрет, островитяне останутся без вождя. Если силы его рассеяны, то на островах мы найдем обильную добычу. К тому же они хороши собой, и их женщины и дети будут высоко цениться на невольничьих рынках.

— И мы поспеем туда первыми! А ты не глупец, капитан! — одобрительно заметил Тагос.

— Вот поэтому я и капитан, — ничуть не обидевшись, отозвался Илас.

Ему очень нравилось, как все складывается. Он набрал отличную команду головорезов и получил превосходный корабль. Разумеется, он всегда считал, что по благородству рождения имеет на все это полное право, но в окружающем мире с его мнением пока мало кто считался. Илас всегда наслаждался морской свободой и обладал инстинктами хищника.

Больше всего на свете ему бы хотелось заполучить владения и титул. На протяжении многих поколений его предки были землевладельцами, но не аристократами. Однако сам он чувствовал, что имеет полное право на титул. Он жаждал этого так сильно, так горячо, что начинало ныть сердце…

Илас никому не доверял, но не думал, что королева Шаззад его предаст. Ее считали суровой, порой беспощадной, но справедливой и беспристрастной правительницей. Она всегда держала слово. Разумеется, при их договоре не было никаких свидетелей, и она всегда могла отказаться от собственных обещаний, но пират в этом сомневался. На протяжении своей жизни он имел дело с самыми разными людьми и с их худшими представителями. По его глубочайшему убеждению, очень мало кто мог на людях выказывать себя порядочным человеком, оставаясь негодяем и предателем в душе. Шаззад занимала престол на протяжении многих лет, и до сих пор никто не смог бы сказать о ней дурного слова.

Вот Лериса — совсем другое дело. Пират не стыдился того, что при одной мысли об этой женщине у него все холодеет внутри. Илас прекрасно сознавал, что его нельзя назвать хорошим человеком, но он хотя бы оставался человеком. Что касается Лерисы и Гассема, то тут у него имелись сомнения. Они скорее напоминали демонов из потустороннего мира, воплотившихся на земле во всей своей красе и мощи. Они обращались с другими людьми не просто как с нижестоящими, по обычаю всех властителей и монархов, но скорее как с существами совсем иной породы.

Лишь безумец мог без страха взирать на такие создания, а Илас Нарский, каковы бы ни были его прочие недостатки, отнюдь не был глупцом.

Один из моряков, родом с далекого севера, знал какой-то городок, или скорее, большой поселок, лежавший рядом с побережьем в устье реки. «Морской змей» со своей неглубокой посадкой вполне мог подойти туда со стороны реки совершенно незамеченным, ибо русло делало крутой изгиб прямо перед городом. Там матрос несколько лет провел в унизительном рабстве и теперь мечтал отомстить. Было решено, что город станет их первой жертвой.

Озаренный светом луны, «Морской змей» неслышно скользил по течению. Весла опускались бесшумно, уключины были обмотаны тряпьем. Подобно призраку, хищный корабль разрезал ночной туман. Пираты тревожно озирались по сторонам в поисках случайных рыбаков, которые могли бы их заметить и поднять тревогу. Но им повезло, и никем не замеченные они добрались до самого поселка. Там, где была речная излучина, они спокойно бросили якорь и пешком направились по берегу.

Бывший раб указывал дорогу, и вот наконец они увидели перед собой городок на берегу реки. Залитый рассеянным лунным светом, он излучал призрачное сияние. Дымок над крышами, вившийся из очагов, создавал дополнительное облако тумана.

В былые времена поселение окружали деревянные стены, но за последние годы укрепления пришли в упадок, и не было даже часовых. Пираты восприняли это как знак богов и подползли ближе к спящему городу. До рассвета оставалось еще не менее трех часов, — время, когда сон глубже всего, и люди, даже случайно пробудившись от какого-то звука, торопятся вновь поскорее заснуть.

Выстроившись в колонну, они миновали пролом в стене и без единого звука зашагали дальше. Не слышалось ни голосов, ни шума потревоженных животных. Вскоре они добрались до центра поселка. Как и во всех таких городах, здесь располагался рынок.