Александр Гребенников - Пояс жизни. Трилогия (СИ)

Демеций подал пустую чашу Диохилу, показывая, чтобы тот наполнил ее. Эллин налил в чашу вина и вернул ее триерарху. Тот вновь залпом осушил ее, встал и вышел из пещеры. Спустя какое-то время, он вернулся в сопровождении центуриона и двух легионеров. Квинт пригласил их к огню. Когда все расселись вокруг полыхающего костра, он обратился к солдатам:

— Рассказывайте, что Вы видели!

— Мы с Гаем стояли в карауле на корме корабля, благородный господин. — Начал один из солдат. — Было очень холодно, и мы решили спрятаться под кормовым навесом, а чтобы дождь не захлестывал под навес, взяли кусок парусины, и стали привязывать ее с подветренной стороны. Вот тогда мы его и заметили. Еще не совсем стемнело, и мы отчетливо видели, как в бухту заплыло это чудовище. Оно доплыло почти до середины и остановилось. Затем вода вокруг него забурлила, и чудовище стало погружаться.

— Да, да, — воскликнул второй легионер, — оно стало погружаться, а вода вокруг, вдруг осветилась ярким светом. Море на этом месте и сейчас светится, господин. Можешь сам убедиться.

— Мы обязательно посмотрим, только пока расскажите, какое оно было, это чудовище, на что похоже?

— Его полностью видно не было, но над водой возвышался огромный горб.

— Так может быть это кит? Демеций, ты же был за Геркулесовыми столбами? Неужели никогда не видел китов? — Спросил Квинт, обращаясь к триерарху.

— Китов я видел, благородный Квинт, но ни один из них не светился в темноте.

— Откуда тебе знать, если Вы всегда ночуете на берегу?

— Не всегда! По пути в Британию, мы шли и по ночам, и китов видели в тех водах. Они не светились. Только выбрасывали в воздух фонтаны воды.

— Это сам Нептун, или кто-то из его сыновей! — В суеверном страхе шептали оба солдата.

— Пойдемте, посмотрим на Ваше чудовище, тогда и сделаем выводы, кто это или что это. — Властным голосом прервал всех Квинт.

Он накинул свой палий и жестом указал следовать за ним. Все присутствующие последовали примеру патриция и двинулись из пещеры к берегу, где едва различалась темная громада «Горгоны». Поднявшись на борт, все прошли на корму. Вдалеке, посреди бухты действительно вода была подсвечена в радиусе нескольких десятков метров, и это свечение не менялось в зависимости от сильного волнения на поверхности, что свидетельствовало о том, что источник света действительно находился глубоко под водой, возможно даже на дне. Квинт, о чем-то задумавшись, укоризненно покачал головой, и, не произнеся ни единого слова, покинул корабль. Остальные последовали за ним, бросая вслед патрицию недоуменные взгляды. Очутившись вновь в пещере, Квинт сбросил намокший палий, и, опустив руку на плечо Аврелию, отвел его в сторону.

— Я знаю, что это такое, мой юный друг, но боюсь, не смогу этим людям сказать правду.

— Так что же это, профессор? — Шепотом, чтобы никто не услышал, спросил юноша.

— Это катер Луция. Ведь я просил его никак себя не проявлять! Ну что за неосторожность! Кто просил его включать наружное освещение!

— Луций сопровождает нас? Почему Вы не сказали об этом?

— Я был против, но он настоял, и мне пришлось согласиться, с условием, что он окажет нам помощь лишь в том случае, если нашим жизням будет что-нибудь угрожать. Только прошу тебя, Аврелий, никому ни слова, даже Цилии. Я свяжусь с Луцием и сделаю ему выговор.

Квинт вновь накинул палий и вышел из пещеры в темноту ночи. Он осмотрелся по сторонам, и осторожно ступая по мокрым камням скал, протиснулся в узкую расщелину, скрывшую его от посторонних взоров. Здесь он извлек из-под палия крошечную коробочку коммуникатора и коснулся сенсора вызова. Через несколько мгновений в воздухе возникло слабое свечение, в дымке которого, можно было разглядеть часть рубки катера и сонное лицо Луция.

— Квинт! — Удивленно воскликнул Луций. — Что случилось?

— Это я у тебя должен спросить! Чем ты думал, когда включал освещение? И почему зашел в бухту в надводном положении? Я же просил тебя!

— Я… Прости, виноват, я не мог пройти под водой. Там подводные скалы. Я вынужден был подняться на поверхность…

— А свет зачем? Тебя засекли часовые! Как прикажешь им объяснять!

— Я не подумал, прости! Просто при погружении наружное освещение включается автоматически. Сейчас перейду на ручной режим.

Квинт выглянул из-за скалы, где видна была, как на ладони вся бухта, посреди которой хорошо было различимо светлое пятно. Спустя несколько мгновений свечение погасло.

— Все, я сделал! — сказал Луций.

— Вижу. И прошу тебя, впредь будь осторожней. Римляне приняли твой катер за морское чудовище или за морского бога, или еще черт знает за кого! Пусть продолжают так думать, но чтобы впредь подобное больше не повторялось, или я запрещу тебе следовать за нами! Ты все понял, Луций!

— Да, командор, я все понял, и обещаю, больше подобные проколы не повторятся.

— Хорошо! Я отключаюсь! Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Квинт!

Квинт вновь дотронулся до сенсора. Свечение вместе с Луцием исчезло. Квинт спрятал коммуникатор и, двигаясь в темноте на ощупь, вернулся в пещеру.

Следующий день никаких изменений в погоде не принес. Все тот же пронизывающий до костей холодный северный ветер, сопровождающийся въедливым дождем. О продолжении плавания не могло быть и речи. Путникам, застигнутым непогодой, ничего не оставалось делать, как коротать время, сидя у огня в пещере, развлекая друг друга различными историями. Старый Диохил, казалось, был неисчерпаем. Он рассказывал одну историю за другой, а остальные внимательно слушали его, особенно юная Тания. В сознании девочки возникали образы Геракла и Одиссея, Ахилла и прекрасной Елены, всемогущих Олимпийских богов. Когда Диохил закончил очередной рассказ, Тания восхищенно стала его упрашивать:

— Еще, пожалуйста, еще! Расскажи еще что-нибудь!

— Дай передохнуть, ягоза, — добродушно ответил старик, — у меня горло пересохло и язык отваливается.

— А давайте я Вам расскажу притчи моего народа. — Неожиданно предложил Тобий.

— Давай, рассказывай! Мы с удовольствием послушаем твои истории! — С восторгом ответила девочка.

Иудей придвинулся ближе к огню, и, в свойственной ему мягкой манере начал рассказ о сотворении мира.

— Всего за шесть дней! — удивленно воскликнула Тания, оглядывая все вокруг себя. — Быть такого не может! Создать все-все, и небо, и землю, и звезды, и Солнце с Луной, и животных с растениями, и людей, и все это он один! Никогда не поверю!

— Ну, почему же один! — Возразил ей иудей. — У Всевышнего множество помощников.

— Каких таких помощников? — Воскликнула девочка. — Ты же сам сказал, что все вокруг сущее и не сущее, создал он один.

— Он все задумал, а создавать все ему помогали его верные помощники, ангелы.