Александр Гребенников - Пояс жизни. Трилогия (СИ)

Девочка вновь повернулась к статуе и стала внимательно рассматривать черты ее лица. Она уже собралась выпалить словесный поток с утверждением, что это все-таки не настоящая Артемис, как вдруг резкая боль, словно игла, поразила ее в голову.

— Наверное, Артемис разозлилась на меня за то, что я так плохо говорила о ней в ее же храме, — промелькнуло в голове девочки.

Она хотела попросить у богини прощения, но не смогла ни повернуться, ни шевельнуться, ни произнести ни единого слова, словно какая-то неведомая сила сковала все ее члены. Затем сознание помутилось, и девочка словно провалилась в небытие.

Видя, что происходит со спутницей, Цилия всеми силами пыталась привести ее в чувство. Она просила, умоляла, трясла за плечи, била ладонями по щекам. Все напрасно. От собственного бессилия (а в большей степени от того, что под рукой нет ее заветного чемоданчика), Цилия зарыдала.

— Что я теперь скажу профессору? — думала она, продолжая всхлипывать.

Она вновь потрясла Танию, схватив ее за плечи, но девочка по-прежнему не шевелилась. В какое-то мгновение, Цилие показалось, что девочка не дышит, и что сердце ее остановилось, но нет, Тания вдруг глубоко вздохнула, будто зевая после продолжительного сна, закашлялась, и, обхватив свою голову обеими руками, со стоном опустилась на мраморную плиту, покрывающую пол храма. Цилия присела напротив и, взяв девочку за руки, глядя ей прямо в глаза, стала засыпать ее вопросами.

— Что с тобой? Как ты себя чувствуешь? С тобой раньше бывало что-нибудь подобное?

— Нет, Цилия, со стоном ответила девочка, — никогда ничего такого со мною не было. Очень болит голова и все вокруг будто кружится.

— Давай я помогу тебе встать, и пойдем на воздух. Там тебе станет полегче.

Цилия взяла девочку подмышки и подняла на ноги.

— Тания, обопрись на меня и пошли.

Девочка, поддерживаемая старшей подругой за плечи, едва передвигая ногами, вместе с ней добралась до выхода из храма. Оказавшись на воздухе, она сделала несколько глубоких вдохов, пропитанного запахом моря, вперемежку с ароматом цветов, растущих в цветниках вокруг храма, и, действительно почувствовала некоторое облегчение. Девочка почувствовала, как силы постепенно возвращаются к ней. Она еще раз глубоко вздохнула, и уже гораздо увереннее пошла по дорожке, посыпанной мелким гравием, шуршащим под ногами, в сторону таверны, где их ожидали друзья.

Перед Квинтом вновь бесшумно распахнулась дверь, за которой с факелом в руках его ожидала та же самая жрица, которая привела его сюда. Он шагнул в проем двери, которая тотчас захлопнулась за его спиной. Жрица двинулась по коридору в обратную сторону. Квинт последовал за ней. Оказавшись за пределами храма, он с удивлением обнаружил, что вокруг совсем стемнело, и только тонкий серп Луны и яркие бусинки звезд освещали окрестности. С моря дул легкий ветерок, неся ночную прохладу на выжженную днем под палящим солнцем, землю. С удовольствием вдохнув ночной воздух, Квинт бодро зашагал к таверне, над дверью которой горел единственный на всю округу фонарь. У коновязи тихонько заржала лошадь. Около нее Квинт различил человеческую фигуру и направился прямиком туда. Там он обнаружил Аврелия, беспокойно вглядывающегося в темноту в сторону храма Артемис. Услышав шаги, юноша повернулся на звук и инстинктивно сжал рукой рукоятку меча, висевшего у него на боку.

— И с кем это ты собираешься биться на мечах, Аврелий Лициний Сцинна? — Весело спросил Квинт, выходя на освещенное место.

— А! Это Вы, профессор?

— Конечно, я! А кого ты еще здесь хотел увидеть?

— Девушки до сих пор не вернулись, и я очень беспокоюсь за них. Они ушли уже довольно давно, причем, уходя, оставили все оружие здесь. Вдруг с ними что-то случилось.

— Давай пойдем им навстречу. Пойди, возьми у хозяина таверны какой-нибудь факел.

Аврелий со всех ног бросился в таверну, но, едва добежав до двери, резко остановился, прислушавшись. Где-то, совсем недалеко, послышались шаги и еще звуки, похожие на стоны. Аврелий побежал на звук. В нескольких сотнях шагов от таверны, он чуть не столкнулся с Цилией, поддерживающей, еле бредущую Танию.

— Что случилось? На Вас кто-то напал? Что с девочкой?

— Никто на нас не нападал! — Ответила Цилия. — Чем задавать вопросы, лучше помоги. Ей очень плохо!

Аврелий подхватил Танию на руки, и, дав Цилие немного отдышаться, понес девочку к таверне.

— Так что же произошло? — повторил юноша свой вопрос.

— Если бы я знала! Ее вдруг, будто парализовало. Я не знаю из-за чего, и ничем не могу ей помочь. Мой чемоданчик остался в павильоне в городе.

Навстречу из темноты выплыла грузная фигура Квинта.

— Что тут у Вас? — отдышавшись от быстрой ходьбы, спросил он у молодых людей.

— Девочке стало плохо. — Ответила Цилия. — Мне нужно срочно доставить ее домой для осмотра.

— Подожди, расскажи все по-порядку.

Продолжая идти к таверне, Цилия повторила свой рассказ Квинту.

— Похоже, Валтасар перестарался, — подумал Квинт, — не нужно было проводить ему глубокое сканирование мозга девочки. Хвала небу, что все обошлось. — А вслух произнес, — Успокойся, Цилия! Ей сейчас нужен покой, а до Царских садов слишком далеко. Тания не сможет ехать верхом. Давайте заночуем в таверне, а утром, если ей не станет лучше, наймем повозку и отвезем девочку в город.

— А если ей станет хуже? — Выпалила Цилия.

— Что-то мне подсказывает, что утром девочка будет совершенно здорова, но, если ты настаиваешь, Аврелий или Луций могут сейчас поехать в город и привезти твой чемоданчик.

— Я готов! — Тяжело дыша, ответил юноша.

— Вот и прекрасно! Донесешь девочку до таверны, и можешь отправляться в путь. А где, кстати, Луций? Что-то я его не вижу!

— Он в таверне, ждет нас к ужину. — Ответил Аврелий.

— Замечательно! Честно говоря, я изрядно проголодался, — открывая дверь в таверну, и пропуская вперед Аврелия с девочкой на руках, произнес Квинт.

Цилия постелила на одну из скамей свой плащ, и Аврелий осторожно уложил на него Танию. Девочка вся дрожала, как в лихорадке. К ней подошел Луций.

— Ого, да похоже, она подцепила какую-то местную заразу! — Воскликнул он.

— Успокойся, Луций! — ответил с порога Квинт. — Это не заразная болезнь. У девочки нет жара. Это совсем другое.

— Тебе-то откуда знать? — Сорвался Луций. — Ты что, врач?

— Нет, друг, я не врач, — спокойно ответил Квинт, — но если я говорю, значит, знаю, о чем говорю. Все, давайте ужинать! Завтра мы отправляемся в Мемфис, и нам нужно хорошенько отдохнуть. Эй, хозяин! — позвал Квинт суетящегося у очага хозяина таверны. — Найдутся в твоей таверне несколько комнат для усталых путников?

— Найдутся, благородный господин! — Ответил тот.