Макс Аллан Коллинз - Мумия

– Согласен, есть и такой вариант, – кивнул Бени. – Но я предпочел бы сдаться.

– Отдавай свой патронташ.

Бени, выпутываясь из ремней и передавая снаряжение капралу, добавил:

– Можно и просто убежать. А есть и другие возможности. Держу пари, что развалины вокруг изрыты подземными ходами. Чем мы, собственно, обязаны Легиону? Благодарностью за черствые бисквиты и жестокость?

– Возможно, ты и прав, – рассеянно ответил Рик, надевая патронташ Бени поверх своего собственного.

Пытаясь перекричать нарастающий шум от криков туарегов и топота их коней. О'Коннелл рявкнул:

– Револьвер тоже отдавай. Как я понимаю, пользоваться им ты не собираешься.

- Бери. – Бени безоговорочно протянул Рику оружие, как привязанный, последовал за капралом вдоль стены. – Ты знаешь, как давно не поступали на войне? С этими тупыми дикарями вполне может пройти. Прикинемся мертвыми.

О'Коннелл тяжело вздохнул и на ходу откинул барабан револьвера, проверяя, есть ли в нем патроны:

– Эти, как ты выразился, «тупые дикари» поставили нас в безвыходное положение. А впрочем, можешь попробовать все свои приемы. Уверен, что закончится это печально. Тебя сначала хорошенько помучат, а потом посадят на кол. Ты сдохнешь здесь от солнечного удара.

– Но это было всего лишь предложение...

– Черт возьми, и как тебя вообще занесло в Легион?

Такие вопросы, по этике, принятой среди наемников, задавать не полагалось. Большинство легионеров следовало лозунгу «Наша Родина – Легион!», так как в своих странах их разыскивала полиция. Правда, сейчас, когда приближающиеся туареги готовились всех их прикончить, такая оговорка была простительна.

Бени пожал плечами:

– Меня разыскивают по всей Венгрии за ограбление синагоги. Синагоги – это моя слабость, а иврит, кстати, один из моих семи языков.

– Грабить церкви... – покачал головой О'Коннелл, засовывая револьвер Бени за пояс. – Да ты еще хуже, чем я предполагал.

– Святые места обеспечивают самую богатую поживу, – певучим тоном школьного учителя поведал Бени. – Храмы, мечети, соборы... Да и кто их охраняет?

– Практически никто.

Вот именно! А как насчет тебя, Рик? – Бени продолжал идти за капралом, чтобы с высоты стены обозреть позиции, занятые легионерами. За линией вставших на колено и изготовившихся к стрельбе солдат расхаживал полковник Гуизо, очевидно, обдумывая план сражения. – Что же ты натворил такого, чтобы записаться в Легион пропащих?

О'Коннелл повернулся, чтобы ответить, но маленький мадьяр оказался настолько близко к нему, что они столкнулись носами. В попытке удержаться на ногах Бени судорожно вцепился в мундир Рика. Однако это привело лишь к тому, что они оба свалились с развалин стены вниз, взметнув облако песка.

– Итак, – продолжал как ни в чем не бывало Бени, поднимаясь на ноги и отряхиваясь, – что же ты натворил? Неужели пришил кого-нибудь?

– Пока еще нет, – сузив глаза, ответил О'Коннелл, проверяя, в порядке ли его оружие.

– В чем же тогда дело? Грабеж? Вымогательство? А, кажется, я понял! Слышал о последнем американском достижении, Киднэппинг?

– Да заткнись ты наконец! – Рик шел по песчаной дюне с обратной стороны стены, пока не добрался до разрушенных ворот. Здесь он остановился возле обвалившихся пилонов арки, через которую когда-то въезжала колесница Верховного жреца Осириса.

Бели нахмурился:

– Я же рассказал тебе свою чертову историю. Теперь твоя очередь!

Атакующие всадники находились уже в полумиле от позиций легионеров, и производимый туарегами шум постепенно нарастал, грозя превратиться в оглушительный. Если бы не сложившиеся обстоятельства, как отметил про себя О'Коннелл, его голос прозвучал бы сейчас мягко и мелодично:

– Была весна. Париж. Мне так хотелось произвести должное впечатление на одну молодую очаровательную леди... И еще моя душа жаждала приключений.

То, что он жаждал приключений напившись как свинья, О'Коннелл решил опустить.

– Думаю, теперь приключения не за горами. – Бени указал в сторону позиций, где полковник Гуизо по всем признакам впал в панику.

Со странным безразличием и отрешенностью О'Коннелл и Бени увидели, как их командир бросился наутек.

Поздравляю с повышением в чине, – расплылся в издевательской улыбке мадьяр.

Теперь четкая линия горизонта превратилась в туманную мглу, в которой скакали, размахивая кривыми саблями и вопя, сотни всадников. Многие из них были вооружены винтовками, добытыми у погибших ранее легионеров.

– Проклятье! – пробормотал себе под нос О'Коннелл, Затем, придав своему голосу, насколько возможно, командные интонации, он закричал: – Берегитесь, ребята! Не стреляйте, пока не будете различать белки их глаз!

– Не могу поверить, что это сказал ты! – буркнул Бени, стоявший позади капрала.

Копыта взметали песок. Крики прорезали воздух. Туареги тоже понимали, что входят в зону поражения. Они вскидывали на скаку винтовки и прицеливались...

– Так ты со мной, парень, да? – О'Коннелл посмотрел на стоящего за ним Бени.

– Твоя сила передается и мне, – ответил Бени, сжимая винтовку обеими руками.

Воинственные вопли туарегов превратились в какое-то птичье улюлюканье.

– Вот и все, братишка, – промолвил Бени и пустился прочь так, что его ноги, казалось, едва касались песка.

О'Коннелл позволил себе сухо улыбнуться, вздохнул, наскоро помолился про себя и крикнул солдатам:

– Берегитесь. ребята! Берегитесь!

Рик держал винтовку, но пока не прицеливался. В ушах у него гудело от топота и несмолкаемых криков. Выждав еще некоторое время, он наконец скомандовал:

– Огонь!

Стоявшие на коленях легионеры дали дружный залп. Слитный выстрел множества стволов прозвучал как взрыв. Сила залпа оказалась убийственной, десятки атакующих всадников разом вылетели из седел. Некоторые умерли раньше чем коснулись песка. Их трупы и трупы коней образовали настоящую баррикаду, о которую спотыкались следующие всадники.

«Неплохо!» – подумал О'Коннелл, в свою очередь припадая на колено. Легионеры быстро перезаряжали винтовки, но краем глаза Рик видел, как то один, то другой солдат падают, сраженные пулями туарегов.

– Огонь! – снова скомандовал капрал.

На этот раз О'Коннелл присоединился к стреляющим, Следующий залп показался ему еще более оглушительным. Кони и люди беспорядочно валились на песок, создавая настоящий хаос из тел.

«Очень неплохо», – подумал Рик, хотя и понимал, что положение отряда безнадежно.

Легионеров оставалось двести человек, но что такое двести, какими бы храбрыми и меткими они ни были, против двух тысяч противников?..

Теперь принялись стрелять туареги. В отличие от дружных залпов легионеров их пальба представляла собой беспорядочную трескотню. Свинцовый град, сопровождающий движение туарегов в развевающихся одеждах, делал их похожими на всадников Апокалипсиса, мчащихся через облака дыма от собственных выстрелов.