Sleepy Xoma - Тропа глупца (СИ)

Он подошел к статуе и прочитал: «Его величество Ивилэрн Первый, низвергатель своих врагов». Между словами «первый» и «низвергатель» числился внушительный список титулов короля, которые мастер меча пропустил, не читая.

— Хм, — выдавил из себя воин.

Он не помнил такого памятника, вероятно, построили недавно, чтобы польстить королю, лизнув задницу его покойного дедушки, который, честно говоря, вошел в историю лишь благодаря отменнейшим оргиям, да смерти в луже собственной блевотины.

«И на что они рассчитывали, возводя такое»? — подумал мастер меча. — «Странные люди».

Сзади послышался топот и скрип отворяемой калитки. Антэрн обернулся и едва смог сдержать улыбку — Хис-Тир выбежал в том, во что был одет. На невысоком жилистом брюнете, чьими миндалевидные карие глаза вскружили не одну прелестную юную головку, был шелковый халат, расшитый золотыми хризантемами — гербом его семьи, — да мягкие тапочки. Длинные волосы походили больше на колтун, а мешки под глазами, которым мог бы позавидовать и Антэрн, свидетельствовали о том, что северянин опять всю ночь предавался своей пагубной страсти — читал книги.

— Хис, доброго тебе здравия. А ты совсем не изменился, — поздоровался мастер меча.

— Ант, сколько лет не виделись! — северянин довольно рассмеялся и своим резким шагом, ставшим притчей во языцах еще в школе, поравнялся с товарищем.

Тут он принял официальный вид и произнес серьезным голосом:

— Да будет род твой процветать и да здравствуют твои родители.

Антэрн, стараясь не обращать внимания на общую абсурдность сцены, ответил столь же официально:

— Благодарю за сии добрые слова и желаю твоему роду в десять раз более добра и процветания, а твоим родителям — здравия.

Они пожали другу ругу руки.

— Рад встретить тебя после стольких лет разлуки, — в голосе северянина послышались укоряющие нотки. — Ты бы, все-таки, хоть иногда заходил бы, что ли.

— Пару раз заходил, но ты все время бегал по делам, а у меня тогда тоже не было свободного времени. Извини.

— Ничего страшного. Может, познакомишь меня со своими спутниками?

— Хис, позволь представить тебе моих товарищей, — Антэрн указал на Тишайю и притихших Рииса с Эйришей. Начнем с Тишайи. Тиша, это Хис-Тир, мой товарищ по школе фехтования, Хис — это Тишайя.

Воительница грациозно склонила голову и протянула руку для поцелуя, который Хис-Тир тотчас же и запечатлел на тонких гибких пальцах.

— Госпожа, я где-то тебя видел, — проговорил он, распрямившись.

— Наверное, на одном из королевских турниров, — подсказал Антэрн. — Ты разговариваешь с Серебряной Молнией.

— О! — брови северянина резко взметнулись вверх. — Это большая честь, госпожа.

— Спасибо, — улыбнулась Тишайя.

Северянин перевел взгляд на Эйришу с Риисом.

— А кто твои оставшиеся спутники?

— Эйриша и Риис, мои ученики.

Хис-Тир моргнул. Перевел взгляд с Антэрна на молодых людей, потом — снова на своего старого друга. Помолчал, вглядываясь в его лицо, наконец, рассмеялся.

— Никогда не мог понять твоего чувства юмора. Отличная шутка.

— Я совершенно серьезен, — с каменным лицом ответил ему Антэрн.

И снова повисло молчание.

— Не врешь? — Хис-Тир недоверчиво покосился на молодых людей. — Ты действительно взял учеников?

— Да.

— Как?!!!

— Само получилось.

Северянин расплылся в широченной улыбке.

— Мастер будет на седьмом небе от счастья, когда узнает, что ты наконец-то сделал это!

Антэрн чуть заметно нахмурил брови.

— И нечего хмуриться, — рассмеялся Хис-Тир. — Ладно, пойдем-ка в дом, перекусим, и ты расскажешь, по какому делу явился в столицу.

— Хорошая мысль. Пока мы будем есть, ты, наверное, успеешь переодеться.

Северянин фыркнул.

— Соседи привыкли. Сам знаешь, когда бедняк ведет себя, точно в него вселились демоны, его называют безумцем. Когда же дурит богач, да еще посол к его величеству, все говорят, что он просто эксцентричен.

— Уверен? — с сомнение в голосе спросил Антэрн. — Я всегда думал, что подобное поведение роняет твою честь и честь императора.

Они прошли в сад, и мастер меча с наслаждением окунулся в прохладу, даруемую многочисленными деревьями, посаженными в строго заданной последовательности. Сады северян всегда были настоящими произведениями искусства: высаженные в определенном порядке, подрезанные, ухоженные, создающие итоговую композицию, суть которой сложно понять постороннему человеку. И тут не было ничего удивительного — северяне жили в лесах и жили лесами. Народ охотников, умудрившийся создать в суровом неплодородном краю империю, могущества которой опасались все соседи, просто не мог не превозносить деревья.

Шайхраны поклонялись богам в священных рощах, они продавали строительный и корабельный лес, создавали великолепные композитные луки, набранные из разных сортов древесины, и, конечно же, охотились, собирали грибы и ягоды, и вообще извлекали из чащоб своей родины максимум пользы.

— Честь? — задумчиво произнес Хис-Тир. — Какое интересное слово. Да, многие мои сородичи с ума сходят из-за чести — нахватались у вас, южан, я же всегда считал, что если посол, выбежавший в халате на улицу, может уронить честь Солнцеликого, то она не стоит и одного медяка.

Антэрн лишь хмыкнул — его товарищ всегда отличался…своеобразным взглядом на вещи. Впрочем, это ни разу не умаляло его действительно выдающегося интеллекта, благодаря которому не одно сомнительное дело завершилось к выгоде и славе императора.

В доме все уже было готово к приходу гостей — две миловидные служанки тотчас же предложили Антэрну и его друзьям пройти в рабочий кабинет хозяина, где четверку ждал сервированный стол, тазики для омовения ног, а также удобные мягкие кресла.

Когда появился Хис-Тир, одетый в кожаные брюки, невысокие домашние сапожки и длинную — до колен — шелковую рубаху, расшитую узорами, принятыми на севере, Антэрн успел утолить голод, а его товарищи — отдать дань уважения хозяйским погребам. Поэтому все они смотрел на мир в целом веселее.

Хис-Тир наполнил бокал, взял фарфоровое блюдце с сыром и уселся в пустующее кресло.

— Итак, — начал он, пригубив немного вина. — Поговорим.

Он смотрел внимательно и сосредоточенно.

— Я так думаю, что обсуждать мы станем твое ранение, Ант.

— Ты, как всегда, глазаст, — ровным голосом заметил Антэрн, взяв в руки бокал с водой.

— Пару раз ты непроизвольно коснулся груди, морщась каждый раз при этом. К тому же, я ни с чем не спутаю запах ромашки. Эта проклятая трава будет преследовать меня до конца жизни!

— Что, никак не можешь забыть тот свой бой?

Хис-Тира передернуло.

— И не говори.

Друзья на миг умолкли, вспоминая события многолетней давности. Четырнадцатилетний Хис-Тир тогда как раз увлекся очередной смазливой мордашкой, но тут выяснилось, что на эту мордашку претендует также один дворянчик, обучавшийся в другой школе меча. Товарищи, радостно потирая руки в предвкушении, подбили северянина на дуэль. Он был далеко не самым плохим фехтовальщиком, хотя, как и любой шайхран, больше уважал лук, нежели меч, отличался храбростью и даже некоторой бесшабашностью в бою, а благодаря небольшому росту, был подвижен, точно заяц.