Андрей Силенгинский - Крепость Тельцов

— Ясно! — рявкнул Танаф и, повернувшись к подчиненным заорал: — Ну, что встали! Ты, ты, ты и ты — берите свои дюжины, ищите подходящее дерево хоть по всему ущелью, но через час здесь должен быть таран. Остальным — очистить площадку перед воротами. Через час здесь не должно быть ни камней, ни кустов. Выполнять!

Поднялась суета, солдаты бросились исполнять приказания. Между тем Михашир и его люди, задрав головы, разглядывали верхнюю кромку стены, пытаясь предугадать, что ждет их по ту сторону.

Святое упрямство — они успели! Они заняли подходы к воротам до того, как жирные битюги Глаза вскарабкались на холм. Стрельцы и тельцы оказались проворней. Особенно стрельцы, клеймо предателей жгло им пятки. В полном соответствии с приказом они рассыпались, укрылись за камнями, перекрыв дорогу, отогнав самых резвых врагов. Под их прикрытием солдаты Лоота успели выстроиться у ворот.

Видя, что попытка наскоком прорваться к воротам не удалась, воевода Глаза отвел своих головорезов к подножью холма. Сверху, от стен Ариссы, они выглядели чернильным пятнышком, растекшимся по бурой бумаге степи. И все бы ничего, если б не огромная черная волна, медленно накатывавшая от лагеря.

Перевалившись через край стены, Михашир бросил быстрый взгляд по сторонам. Пусто, лишь несколько осенних листьев кружат в последнем танце, подхваченные крошечным вихрем. Через мгновение слева и справа между зубцами стали появляться головы его людей. Первым, отдуваясь, взобрался белобрысый телец Кайалу. Гора мускулов, взгляд мудреца, слава отчаянного рубаки. С первого взгляда и не скажешь, что парню всего двадцать с небольшим. Михашир назначил его своим заместителем, и телец старался изо всех сил. Вот только тараканье лазанье по стенам не было его коньком.

— Забирайся, — сказал Михашир, протягивая руку. — Ну…

Рывок — и Кайялу рядом и, вытянув шею, с ужасом заглядывает в пространство между зубцами.

— Ты что, чудик, высоты боишься? — спросил Михашир.

Кайялу виновато кивнул.

— Герой, — похвалил Михашир, еще раз оценив расстояние до земли. — Только в следующий раз предупреждай.

Они помогли взобраться остальным, и поспешили к ближайшей башне, надеясь, что внутри найдут спуск со стены. Спуск нашелся. Преодолев несколько пролетов каменной лестницы, две дюжины солдат вышли в город.

— Тихо как, — произнес один из них.

Остальные закивали, озираясь. Город действительно был будто погружен в сон. Впереди, облепленная домишками, высилась Цитадель. Кривые улочки, уводившие вглубь жилых кварталов, деревья, выглядывавшие из-за оград, даже сами камни, из которых была сложена мостовая, — все замерло, Арисса будто затаилась, прислушивалась, выжидая чего-то.

— Там вроде кто-то лежит, — сказал, указывая куда-то вглубь квартала, абсолютно лысый низкорослый солдат, имени которого Михашир не знал.

— Потом разберемся, — сказал Михашир, — сейчас все к воротам.

От внутренней части города подход к воротам отгораживало старое каменное сооружение. Похоже, когда-то горожане намеревались выстроить на этом месте сторожевую башню, однако по каким-то причинам оставили эту затею, доведя высоту башни всего до двух третей стены. В торцевой стене сооружения чернел прямоугольный проход, настолько низкий, что даже самому невысокому из людей Михашира пришлось бы согнуться в три погибели, чтобы не ссадить макушку о притолоку.

— Арисса слишком долго не воевала, — покачал головой Михашир.

— Интересно, почему первая команда не открыла ворота? — Кайялу почесал затылок.

— И куда они все подевались? — подхватил лысый, озираясь.

— Может быть там завал, — предположил Михашир, — и они направились к главным воротам…

— Надо посмотреть… — с этими словами Кайялу шагнул к проходу, но тотчас вперед чернявой молнией метнулся странный тип, которого все и за глаза и в глаза звали Выскочка Фалай. Он был из убежденных, идейных подхалимов, и сколько бы ни били его солдаты, как бы брезгливо ни относились к нему командиры, подобострастно выгнутая спина Фалая была непременным атрибутом любого затевавшегося дела, сулившего возможность выслужиться.

— Разреши, господин?! — он застыл, преданно заглядывая в глаза Кайялу, будто пес, ожидающий подачки.

Кайялу скривился, будто в нос пахнуло дерьмом, пальцы сжались в кулаки, лицо сделалось багровым. Тем не менее, парень овладел собой, лишь не смог скрыть презрения в голосе:

— Валяй.

Отвесив поклон, Фалай повернулся к проходу. Однако лишь только он стронулся с места, маска подхалима исчезла, явив новое лицо Выскочки. Пригнувшись, двигаясь с хищной грацией охотящейся кошки, Фалай приблизился к проходу и, прислушиваясь, замер на несколько секунд, прижавшись спиной к стене у его края.

— Шут гороховый, — Кайялу досадливо сплюнул под ноги.

— Фалай, встань красивше! — хохотнул кто-то из солдат. — Расправь плечи. Не сутулься, ты же воин!

Все дружно загоготали.

Тем временем, видимо, удостоверившись, что опасности нет, Фалай послал начальству последний выразительный взгляд и шмыгнул внутрь.

— Не заблудись там, в темноте, — подначивали вслед солдаты. — Если что, иди на красную рожу Кайялу. Или зови на…

Гомон оборвался, когда, брызжа кровью, из темноты прохода к ногам Кайялу выкатилась отрубленная голова Фалая. Глаза вытаращены, рот распахнут в так и не родившемся крике. Сделав несколько оборотов, голова замерла, обращенная к шутникам, уставив на них укоризненный невидящий взгляд.

— К-какого рожна… — затравленно озираясь, выдохнул Кайялу.

Разбойники есть разбойники, Лоот скривился от презрения. Похоже, командир головного отряда не отличался ни выдержкой, ни дисциплинированностью, ни элементарной сообразительностью. Лава основного войска еще пребывала в движении, еще текла по равнине, не имея ни формы, ни цели, еще не опустел лагерь, кольцо повозок продолжало изрыгать все новых и новых головорезов, когда головной отряд вдруг качнулся вперед и устремился к единственной узкой дороге, ведущей по склону холма к запертым воротам Ариссы.

— Приготовились! — крикнул Лоот. — Угостите ублюдков от души, чтоб здесь и остались!

Глупая, глупая это была затея. Крутой склон, усыпанный валунами, устланный многочисленными коварными осыпями. Узкая дорога длиной в тысячу шагов извивается змеей, заставляя идущего бесконечно долго играть роль добровольной мишени для стрелков, засевших на вершине холма. И все же Глазов горе-воевода отправил людей на бойню.

Зазвенели луки, стрельцы даже не целились толком, но там, внизу, будто ураган прошел. Тем не менее, уцелевшие разбойники упрямо двигались вверх. На тех, что наступали в авангарде, не было даже доспехов, а в руках эти бедолаги держали маленькие круглые щиты, абсолютно бесполезные под градом стрел. Их лбы были скрыты под желтыми повязками, так что даже и не узнать, из какой земли явились эти безумцы. Опустошая колчаны, лучники дюжинами косили несчастных, а те все шли и шли, покорно, будто скот на убой.