Владимир Белобородов - Норман

– Мне сказали, что мой отец темный, и я, значит, тоже. Но я никогда ни одного темного заклинания не знала. Пришли отцы из светлого братства и сказали, что меня надо в столице проверить. Вот и отправили.

– Верь им больше, – включился в разговор мальчуган. – Они за последний сезон десятерых увезли, и ни один не вернулся. Им одаренные нужны. На эксперименты.

Мы переглянулись с Лекамом.

– Почему так решил? – спросил маг.

– Все, кого забрали, либо сироты, либо из бедных семей. Прямо зараза какая-то, все бедные вдруг становятся темными.

– А почему на эксперименты?

– Ну не в жертву же?

– Ты тоже сирота?

– Да.

– Врет, его родители в академию продали, вот и говорит, что их нет. Вот когда не станет, тогда поймешь, – вспылила Аллойя.

– То есть тебя вообще просто забрали? – поинтересовался я.

– Нет, я темный.

– Это как?

– Я жертву принес, – поникшим голосом произнес Сайл.

– Расскажи, – с натугой вытаскивая ногу из грязи, попросил я.

Лес стал перетекать в болотистую местность, но, доверяя Руче, мы шли за ней.

– Я в древней книге вычитал ритуал, решил попробовать.

– Кто жертва?

– Крыса.

Мы с Лекамом одновременно повернулись и посмотрели на парня.

– Там нужна была кровь крысы.

– Да он решил избавить библиотеку от крыс, – пояснила наконец Лоя, – нашел заклинание в книге, вырезал руну на доске и наполнил руну кровью крысы. А в библиотеке стоит амулет на использование силы. Вошел эль Варух и увидел его художества. Вызвал светлых.

Мне сразу вспомнилось неприятное лицо мага.

– Гнусный тип.

– Согласен, – вздохнул Сайл.

– Ну и как, помог темный ритуал?

– Не знаю, не успел завершить.

– Все, привал, – сдался Лекам. – Где твои питомцы?

– Руча впереди, еще локтей сто, и островок сухой будет. Новер у дороги остался, проверяет, нет ли погони.

Лекам со вздохом продолжил путь.

Мы сидели на сухом островке, блаженно вытянув ноги. Так хорошо, когда никуда не надо идти. Из кустов вынырнула Руча, подростки сжались. Вообще-то старшая из детей, как я предполагал, на круг старше меня. Они ведь, по словам Солда, с Софьей ровесницы. Но сейчас она мне казалась совсем ребенком.

– Руча, нам бы поесть чего?

Волчица (язык не поднимался назвать волчонком тушку почти мне по пояс) исчезла в кустах.

– Они же все обслюнявят. – Лекам блаженно смотрел на восход. – Я есть не буду.

– Не ешь, вся еда осталась на той лошади, что погибла. У меня в сумке только соль. После Скользкого я ее везде насовал.

– То-то я смотрю, у меня в седельных по мешочку.

– Это хасан? – спросил Сайл.

– Я знаю, кто вы! – почти одновременно с парнем крикнула Лоя.

– Давайте по порядку. – Я даже голову поднимать не стал. – Да, это хасан. Кто мы?

– Вы спасли Софью от светлых, вся академия гудела. Ваши рисунки висят по всему городу. Но тебя там нет.

– Есть, – обиделся я, – просто я изменился.

– Кстати, – подначил Лекам, – познакомься, муж Софьи.

– Как – муж?

– По законам темной магии.

– А тебе придется стать второй женой, – поддержал я Лекама.

Лоя покраснела:

– Я не хочу.

Я вздохнул:

– Жаль, тогда пойдем.

– Куда?

– Обратно к светлым. Я освобождаю только будущих жен. Я же говорил тебе – ты вторая.

До девушки начало доходить, что мы опять шутим.

– Да ну вас.

– А теперь серьезно, – продолжил Лекам. – Нейлу с лекарского знаете?

– Да.

– Что с ней?

Оба замолчали. Лекам присел. Я тоже.

– Ее десятин восемь назад светлые в подвал завели, больше никто не видел, – понуро произнесла Аллойя.

– Я видел, – оживился Сайл. – Она в соседней камере была перед моим отъездом, только это…

– Что? Не тяни! – Мне показалось, что Лекам сейчас набросится на парня.

– Она на себя не была похожа. – Парень опустил голову. – Худая, вся в синяках, волосы наполовину опалены. Ее с нами хотели отправить, но Алессон, маг лекарского факультета, сказал, что она не дотянет, подлечить надо.

Лекам встал и ушел в кусты.

– Племянница его, – пояснил я срывающимся голосом детям.

Через полчасти вернулись хасаны. Руча принесла глухана, а Новер – картинку о том, что преследователи проехали мимо. Я с пятого раза зажег костер. Сайл все это время смотрел на меня.

Содрав с глухана кожу вместе с перьями, я натер его солью и насадил на ветку, поставив на рогатины. Вернулся Лекам, молча сел у костра. Я, попросив смущенную девушку расставить босые ноги в кандалах по разные стороны бревна, на котором она сидела, попытался разрубить цепь. Поскольку топора не было, рубанул мечом. На цепи осталась лишь небольшая зазубрина.

– Вы что, не маги? – удивленно спросил Сайл.

– Нет, мы притворяемся немагами, – зло ответил я.

– И вы пошли против боевика, когда освобождали нас?

– А там был боевик? Или ты чем-то недоволен?

– Даже я смог бы снять кандалы, силы только не хватает.

– Держи. – Я сорвал оплетку навершия меча, ожидая, что Сайл стушуется.

Он с восторгом взял накопитель меча в руку, а второй, напоминая Савлентия, что-то потянул в воздухе. Заклепки кандалов вылетели арбалетными болтами. Следом он проделал то же самое с кандалами Лои. Мне оставалось только, разинув рот, разогнуть оковы.

– А можно я чуть силы возьму, – указал парень на меч.

– Возьми. – Я с удивлением увидел, что накопитель меча слегка притух.

– Это же какая у тебя искра? На мага тянет. – Лекам удивленно смотрел на Сайла.

– Проверку на силу я уже прохожу, а вот знаний не хватает.

Пока готовилась птица, я отрезал от одеяла Лекама четыре куска ткани (мое осталось на погибшей лошади), два протянул Сайлу и два Лое:

– Намотайте на ноги, а то смотреть холодно.

Лоя справилась так, будто всю жизнь только и делала, что ходила с одеялом на ногах. Ее «обувка» смотрелась даже кокетливо. А вот Сайлу пришлось помогать. В результате Лоя, наглядевшись на наши мучения, соорудила Сайлу аналогичные своим «тапочки».

– Мы с отцом, когда совсем денег не было, и не такое придумывали, – пояснила она.

Завтракали молча, около костра. Его тепло не давало продрогнуть, так как утро охладило воздух настолько, что при дыхании вылетал пар. Хасаны щурились на восходящее светило. Сайл и Лоя уснули прямо у костра.

– Когда обратно поедем? – Лекам ворошил веткой угольки костра.

– Пусть вздремнут с часть, – я пытался укрыть остатками одеяла бывших узников, но оно никак не хотело растягиваться на двоих, – потом и поедем, да и нам бы чуток поспать.

Из-под одеяла выползла грязная, но тем не менее довольно симпатичная ножка Лои. Я одернул подол ее платья, но нога все равно осталась голой, так как на подоле была огромная дыра.

Обратно добирались четыре дня. Сменных лошадей не было, поэтому приходилось их беречь. Аравин как самый выносливый нес Лою и Сайла на крупе. По дороге я заехал в захудалую деревеньку, где смог купить простенькую, пережившую не первую молодость, но еще добротную одежду и стоптанные сапоги для ребят. С размером Сайла я не угадал, поэтому его сапоги постоянно норовили спасть с болтавшихся по бокам жеребца ног. Лоя сначала поколебалась, надевать ли мужскую одежду, но после комплемента в адрес ее красивых бедер убежала в кусты. Нам пришлось отвернуться, так как кусты были еще без листвы и не особо скрывали то, что за ними происходит.