Элизабет Бойе - Меч и сума

Подзорная труба была новенькой и блестящей. По полированной меди тянулись выгравированные письмена. Килгор был подавлен, но его обуревало любопытство.

— Я еще не пользовался ею, — гордо сказал колдун. — Но я всегда знал, что она когда-нибудь пригодится.

— Хм. Тебе придется подождать, пока взойдет луна, — заметил Килгор.

— Есть и другие явления, помимо луны, которые можно наблюдать. И они не зависят от времени суток или года, — ответил Скандерберг, направив трубу на юг и приникнув к ней глазом. — Ха! Вот он! Он всегда появляется на рассвете. Взгляни!

— Если ты настаиваешь, — со вздохом сказал Килгор. — Тем не менее послушно поглядел в трубу. Далекая местность как бы прыгнула к нему, стала ближе, яснее. Он увидел лес, примыкавший к последним домам, мимо которых они прошли. В подзорной трубе деревья качались под ветром, но на вершине холма, где они сидели, не было ни одного дерева. Запела птица — это был серый дрозд. Килгор хорошо видел его. Он поспешно оторвался от трубы и покачал головой.

— Очень хорошо, — сказал он, стараясь скрыть свое неподдельное удивление, — но я не видел ничего, кроме старого леса, ничего такого, чего следовало бы опасаться.

— Просто ты смотрел не туда, — сказал Скандерберг, снова заглянув в трубу.

Затем он одним словом заставил все части трубы и даже большую треногу убраться в суму.

— Идем. Я решил, что к концу следующей недели мы должны быть в Хэльфскнолле. — Взяв суму, он деловито закрыл ее.

— О, это же всего тринадцать дней! Человек на лошади мог бы за это время добраться, но мы-то пешком… Ведь нам нужно пересечь весь Нек, затем пройти Колдбек и Готнеф, чтобы подойти к болотам Херонесса. Ты можешь посмотреть по своей карте.

— Не могу, — коротко ответил колдун.

— Не пойдем же мы прямо через болота, — сказал Килгор. — Это гиблые места. Там уже много столетий пропадают люди.

— Туда, наверное, суются одни дураки, если знают, как опасны эти болота и все равно лезут, — сказал Скандерберг. — Дураки или умные. Но тебе, парень, можно не думать о трясинах и прочих опасностях болот. Я доставлю тебя в Гардар. Тебе следует думать, как победить Сурта и всех врагов, которые там встретятся: великанов, троллей и прочих. В противоположность тому, что думаете вы, смертные, болота вполне проходимы, хотя и небезопасны, должен признать. Поверь мне, старику, ведь я не дожил бы до этого возраста, если бы был глуп, и ты не станешь намного старше, если не будешь слушать меня. Предоставь мне заботиться о более важных вещах, а твоя забота — колдуны и великаны.

И прежде чем Килгор успел спросить, что может быть важнее колдунов и великанов, Скандерберг подхватил свою суму и резво пустился вниз по склону. Килгор поспешил за ним. Он немного отдохнул, а Скандерберг, казалось, полностью восстановил силы. Он шел так же быстро, как и в начале пути, как будто позади не было долгой дороги.

Килгор надеялся, что в полдень они отдохнут подольше, хорошенько поедят и поваляются на траве. Когда солнце уже было прямо над головой, Килгор попросил остановиться. Скандерберг пробурчал о том, что нужно добраться до Хэльфскнолля. Он говорил об опасностях ночного пути: тролли, темные эльфы, а кроме того, можно попасть в трясину.

— Я отказываюсь идти, пока мы не поедим, — упрямо заявил Килгор, скидывая с плеч мешок. — Потом мы пойдем вдвое быстрее.

— Вы, смертные, почему-то считаете, что солнце создано, чтобы подавать вам сигналы к обеду. Мы бы и так скоро остановились, — примирительно добавил Скандерберг, жадно глядя на еду, которую достал Килгор.

— Они быстро поели, и у Килгора возникло странное беспокойное ощущение — они остановились в очень неприятном зловещем месте: старой роще. Стволы деревьев здесь имели жуткую окраску, походили на лица с глазами, смотрящими на них. Килгор заметил, что и колдун подозрительно поглядывает по сторонам. Вскоре они снова упаковали мешки, и Килгор был рад, когда они, наконец, двинулись дальше.

В конце первого дня пути они остановились на вершине большого холма, который обозначал границу Шильдброда. Здесь дорога разветвлялась: на запад шла дорога в Готнеф, на восток — в Колдбек, а центральная вела в Нек.

Всю ночь наши путники слышали на дороге шум: ржание лошадей, мычание коров, блеяние овец, скрип телег и людские голоса. Шло великое переселение на юг. Килгор вспомнил зеленые леса и луга Шильдброда и подумал, что этим несчастным предстоит приятное путешествие по гостеприимной земле.

На следующее утро он бросил последний взгляд на родную землю. «Расстаюсь на время», — подумал он, но в его мозгу остались слова Скандерберга. Возможно, он вернется нескоро, а может, и вообще не вернется. Килгор потряс головой, чтобы избавиться от мрачных мыслей. Ему не хотелось думать об опасностях путешествия.

Нек вовсе не был приятной страной. Всего несколько селений и деревень, а в основном по сторонам дороги высились пустынные курганы — следы великих битв, между которыми гулял пронизывающий ветер. У дороги стояли жалкие серые и черные овцы с колокольчиками. Они жались к пастуху, одетому в лохмотья и опирающемуся на посох. Его фигура четко вырисовывалась на фоне затянутого тучами неба.

Пастух и овцы провожали путников взглядами. Килгор шел по пятам за Скандербергом и думал, что Нек так и не смог избавиться от дикого темного прошлого и превратиться в цивилизованную Страну, как Шильдброд. Цивилизация еще не коснулась этой пустынной страны. Отряд воинов на косматых лошаденках мог в любой момент кинуться на них из засады, потрясая копьями. А место здесь было таким, что даже спрятаться негде. Вздрогнув, Килгор быстро осмотрелся по сторонам, надеясь, что в этих диких древних пустошах не увидит ничего ужасного. И единственным существом, которое он видел, был пастух в рваном плаще и с посохом.

Семь дней карта Скандерберга вела их через холмы и холодные равнины, а затем Нек остался позади.

Как и надеялся Скандерберг, за это время они не встретили ни души.

Килгор постоянно жаловался на трудности пути — ведь они шли по бездорожью. Он утверждал, что здесь почти никто не живет, и они могли бы спокойно идти по дороге, без риска встретить кого-либо. Когда Скандерберг был в спокойном состоянии духа, он не обращал внимания на причитания Килгора. Но когда ему это надоедало, он возмущался:

— Черт побери! Это тебе не прогулка для развлечения! Путь опасен даже здесь. А ты только и можешь, что жаловаться! А до чего же ты прожорлив! Ты съешь все, что мы взяли, задолго до того, как доберемся до гардарской дороги.

Килгор находил мало удовольствия в путешествии с колдуном. Херонесс оказался еще более неприглядным, чем Нек. В нем не было никаких возвышенностей, а некогда знаменитые быстрыми как ветер скакунами пастбища высохли и пожухли. Земля покрылась мерзлой травой. Выжили самые неприхотливые растения вроде репейника, который теперь назойливо цеплялся за полы их плащей.