Евгений Мисюрин - Пенсионер. История первая. Дом в глуши

– Поверь мне, Питер, Роза самая настоящая воровка. Ты можешь обещать, что никому не скажешь то, что сейчас узнаешь?

Ван Рюйтер обречённо кивнул.

– Я и так пошёл на должностное преступление. Человек умирает однажды, Стринг. Говори, что я должен знать?

– Ты уже слышал, что я зарегистрировал в Ордене алмазный прииск?

Питер кивнул.

– Я никому не говорил, но алмазы мы там нашли. Решили разделить на всех, мало ли, что дальше у девочек в жизни будет. Так вот, Роза Гольдман их спёрла и спрятала в дупле того самого пня возле пилорамы. Я для того и следил за ней ночью.

– Тогда с ней следует поступить как со всеми ворами – изгнать из города без вещей и оружия. Поверь, в этом случае она не проживёт и дня. И много вы нашли алмазов?

– Пока немного, Питер, но шахта никуда не делась, и мы теперь знаем, что алмазы в ней есть. Так что всё ещё впереди. А из города Розу выгонять никак нельзя. Подобного Орден тебе точно не простит. Они раздули помпу о том, как заботятся о поселенцах и хотели под этой вывеской отвезти девушек в Кейптаун. И вдруг окажется, что начальник полиции Лимпо казнил одну из них за воровство. Представил?

– Да. Официально орден борется с преступностью. Премии за убийство бандитов и всё такое. Тогда, может, отдать её им и дело в шляпе?

– Прости, Питер, но Роза мне нужна. Более того, мне надо чтобы она призналась в своём преступлении. Её надо допросить. И допросить так, чтобы она ничего не смогла скрыть. Благодаря тебе и твоей мамбе я смогу почувствовать прямую ложь. Но узнать правду выше моих сил.

– Возьми пятицветик.

Я вопросительно посмотрел на собеседника.

– Пятицветная орхидея. Растёт в джунглях на лианах. Вся полиция Дагомеи использует экстракт пятицветика в качестве сыворотки правды. Пятипроцентный раствор на три часа отбивает волю и человек рассказывает всё, о чём его спросят.

– Браво, Питер! Ты гений! – у меня мелькнула совершенно авантюрная мысль. – Пригрози ей использованием пятицветика и Роза признается в краже, обещаю. Дай ей десяток листов бумаги и три дня срока, и ты получишь увлекательную детективную повесть. Просто скажи, что, если через три дня она не опишет всю свою грешную жизнь, ты вколешь ей пятицветик.

– Что же она на самом деле натворила? Я так понимаю, что-то страшное, раз предпочтёт признаться в краже, лишь бы не допрашивали под пятицветиком. Но, Стринг, это уже твою дело. Я предпочту всего этого не знать. А потом её куда?

– Отдадим Ордену. Пусть они с ней разбираются.

Я довольно хлопнул ладонью по столу. Ещё один кусочек мозаики встал на своё место. Теперь далее.

– Скажи, Питер, ты не знаешь, никто в Лимпо не сдаёт дом? Неудобно как-то занимать служебное жильё представителя Ордена.

– Неудобно? – Начальник полиции удивлённо поднял брови, – а, по-моему, наоборот. Мэри расцвела, когда вы с девочками к ней въехали. Она так хотела сексуальных приключений…

– Ей, может, и удобно, а нам – нет. Мы там как в гостях. Уж лучше снять домик и жить спокойно.

– Не надо снимать. На северной окраине, у казарм колониальной пехоты, стоит биологическая станция Кейптаунского университета. Раньше там работали супруги Валенштедт, мир их праху. Когда ещё университет пришлёт к нам новых биологов, а станция стоит бесхозная. Если вы её займёте, все будут только рады.

– А там хоть жить-то можно?

– Съезди, посмотри, – предложил Питер и, глядя на моё вытянувшееся от удивления лицо, успокоил. – Можно, можно. Нормальный жилой дом. Даже с садом. Тебе понравится.

Надо бы съездить посмотреть на эту станцию, потом уже перевозить имущество и девушек. А то вдруг там какая-нибудь лаборатория, совершенно непригодная для жилья. Или рассыпалось всё в труху. С такими мыслями я подошёл к Ниве и взгромоздился за руль.

Стоило выехать со двора, как сзади на сиденье послышалась возня и в зеркале появилась всклокоченная рыжая голова.

– Смит уехал?

– Жанна, ты что, всё это время под сиденьем проторчала?

– Ничего смешного. Ты представляешь, что он бы со мной сделал?

– Так это был тот самый Смит, с Дельты?

– А кто же ещё. Я едва его заметила, сразу нырнула сюда и даже дышать боялась. Как ты говоришь, не отсвечивала.

– Можешь начинать дышать. Все уехали. Из девочек на месте были только Фарида и Анжи. Но Анжи решила остаться в Лимпо, целая депутация за неё просить приходила. Меня даже чуть не застрелили. Так что Смиту осталась одна Фарида.

– Нужна ему эта Фарида, – Жанна фыркнула. – Он за мной приезжал.

– Не только. Думаю, что ещё и за Розой.

– А что Роза? Зачем ему роза? Он что, флорист?

Мы синхронно улыбнулись.

– Гена, а куда мы едем?

– Смотреть наш новый дом.

– Товарищ Сухов, ты что, купил здесь дом?

– Всё прозаичнее. Начальник полиции предоставил нам служебное жильё.

– Тюрьму что ли?

– Ну почему сразу тюрьму? И вообще, это служебное жильё не от полиции, а от Кейптаунского университета. Биологическая станция. Она уже два года, как пустует – станция есть, а биологов нет. Вот нам и предложили там пожить, чтобы здание без ухода совсем не развалилось.

Не позже, чем через десять минут мы приехали к большому двухэтажному дому, окружённому оранжереями. Было заметно, что дом пустует. Вдоль стены ветер намёл кучу листьев и мусора, краска на двери и окнах облупилась, но в остальном всё было хорошо. Даже стёкла оранжерей были целы.

Замка во входной двери не было. Внутри пахло пылью, полы скрипели под ногами, но жить в доме было можно. Если запустить сюда бригаду моих девушек, вооружённых тряпками, через полдня дом примет обжитой вид. А мне за это время несложно будет подтянуть то, что болтается и починить то, что сломалось. Я вышел обратно, загнал машину во двор и сразу за углом увидел отличную стоянку на две машины, засыпанную щебнем, и перекрытую от солнца посеревшим соломенным навесом. От неё в дом вела задняя дверь. Тоже без замка.

– Вылезай, шпиёнка. Здесь никто не видит, пошли в дом.

– Жанна, а как долго идёт телеграмма в Русскую Республику? – Спросил я, едва мы успели войти внутрь.

– Какая телеграмма? – не поняла Жанна.

– Ты мне сказала, что ходила в Фиссу отправить сообщение на Родину. Как долго оно идёт?

– А, вон ты о чём. Мелинда с караваном везёт сообщения в Лумумбу, когда едет за товаром. А там уже есть наши, они сразу же радируют в Демидовск. Иногда отвечают тут же и она привозит ответы обратно. Но мне не повезло. Пока Демидовск передаст мой текст в институт, пока те напишут ответ… Так что, ответ мне придёт через неделю, когда Мелинда снова за товаром соберётся.

– Ну вы Штирлицы… а почему Роза отправляла телеграмму с почты?

– Так она же, наверное, в Новодессу писала, папочке. Туда – пожалуйста. А я – в закрытое учреждение. В лабораторию так просто не напишешь, у неё даже адреса нет.