Алекс Орлов - Крылья огненных драконов

Не то уроженцы Синих лесов.

Гельфиги готовили в обозе стрелы, тщательно обрезая оперение при свете факелов, потом красили весь запас черным аспидом, хотя объяснить, зачем они это делают, не могли. Просто знали, что так лучше.

Уйгуны готовили крючья-тройники с длинными узловатыми кожаными канатами. С помощью этих приспособлений они быстрее кошек взбирались на любую стену, однако главным их оружием были кривые мечи, которые они могли часами шлифовать и оттачивать.

Готовились к новому дню и в замке. Выметали ярусы, по которым предстояло бегать, смазывали детали метательных орудий, примеряли новые доспехи – от их крепости завтра зависело многое.

Густав фон Марингер проверял огромные арбалеты. Он прикладывался к каждому из них и делал замечания, которые выслушивали следовавшие за ним двое мастеров. Все его пожелания выполнялись беспрекословно, ведь он был не только сыном графа, но и лучшим стрелком из арбалетов-гигантов.

Словно ночные призраки, в страшноватых стальных масках ходили по ярусам гвардейцы – искусные стрелки из легких кавалерийских арбалетов. Завтра в этих шлемах и тяжелой броне им предстояло дать Отпор гельфигам. Стальные наборные перчатки защищали руки, двойная кольчуга – шею, бедра и живот. Учитывая способности гельфигов, на шлемах нельзя было оставлять даже смотровых щелей, поэтому прицеливаться приходилось сквозь частую сетку.

Во дворе стучали молотки, плотники готовили длинные желоба – еще одно незнакомое де Гиссару оружие.

Другие мастера проверяли колеса болтушек, которым назавтра предстояло много работы.

Пока велись эти приготовления, граф фон Марингер сидел в своей спальне, мучительно раздумывая, стоять ли в замке до последнего или уйти по галереям прямо сейчас, с сыновьями и приближенными, оставив на стенах одну только гвардию.

Шанс на успешное противодействие неприятелю еще оставался, фон Марингер уже знал, как уничтожить укрывавшихся в уступах стрелков. Стоит отразить одну атаку, и де Гиссар встанет перед выбором: повторить штурм или убраться восвояси, сохранив остатки армии.

«Значит, остаюсь, – решил граф. – Честь бюварда заставляет меня стоять до последнего, а в случае неудачи – что ж, сыновей жалко, но ничего не поделаешь. Остаюсь».

Даже в темноте строители не прекращали работу возле уступов. Оттуда доносился стук камней, которые заготавливали для завтрашнего дня – чтобы поставить укрепления у самого рва, оставалось сделать последний бросок.

Одна из трапеций выстрелила смоляной бомбой, яркое пламя, осветило стены уступа, однако рядом никого не оказалось. Наученные опытом прошлой ночи, когда при свете факелов гвардейцы подстрелили нескольких их товарищей, рабочие и носа не высовывали из укрепления.

Утро началось кровавой зарей – солнце с трудом пробивалось сквозь плотные облака. Но вот ветер унес их куда-то на юг, небо поголубело, густой липкий туман начал рассеиваться, затаившись лишь в крепостном рву.

Еще до рассвета строительные команды выдвинулись к уступам, сменив ночную охрану. Рабочие оставались под защитой каменных сооружений, затем по сигналу повыскакивали из укрытий и помчались туда, где предстояло соорудить последние уступы.

Торопливо захлопали трапеции, булыжники запрыгали по отсыревшей за ночь земле. Где-то вскрикнула первая жертва, ухнул от удара щит вахмистра. Пристрелявшись к новой дистанции, трапеции ударили смоляными бомбами – полыхнуло яркое пламя, по земле с криками покатились обреченные.

Де Гиссар уже почти привык к виду этих живых факелов, мечущихся в поисках несуществующего спасения, однако сегодня ему казалось, что они кричат как-то особенно пронзительно.

К полудню, как ни отбивались защитники замка, уступы прочно встали на позиции в сто ярдов. После того, как их стены были расширены, к ним потянулись команды гельфигов, которые с дистанции в сто ярдов уже могли обстреливать замок.

Перемещение стрелков было замечено, и по ним ударила дробленым камнем баллиста. Несколько гельфигов так и остались лежать на земле, а остальные, чудом избежав скачущих по земле булыжников, благополучно добрались до своих уступов.

Вскоре по дымным траекториям смоляных бомб гельфиги определили примерное расположение трапеций и начали стрелять в ответ. Черные стрелы стали перелетать через стену и падать на головы обслуги катапульт, ритм их работы сбился, строители получили долгожданную передышку.

– Ты молодец, – похвалил Мюрата де Гиссар, поскольку именно ему принадлежала идея начать обстрел скрытых за стеной метательных орудий.

– Спасибо, хозяин, но это старшина Сельмак сказал мне, что с сотни ярдов они могут испортить фон Марингеру жизнь.

– И они ее действительно испортили, – усмехнулся граф.

Однако радоваться наступившему затишью пришлось недолго, в промежутках между зубцами крепостных стен появились люди. Со склона холма, где стояли де Гиссар, Мюрат и остальные члены штаба, разглядеть подробности было трудно, однако солнечные блики на полированной броне говорили о том, что появившиеся люди в тяжелых латах.

– Ерунда, – уверенно заявил Мюрат. – Если это лучники, они не причинят нам вреда.

Однако это были не лучники, а мастера стрельбы из легких кавалерийских арбалетов. Они без спешки заняли удобные позиции и, когда рабочие, прячась за щитами, в очередной раз потащили камни, начали стрелять им в ноги.

Раненые стали валиться один за другим, истошно крича и пытаясь выдернуть из ног арбалетные болты. Гельфиги тотчас вступили в перестрелку и сделали несколько точных выстрелов, однако гвардейцы были надежно защищены и отделывались лишь легкими контузиями. Их ответ оказался куда более страшен – стальные болты безупречно находили цель, прошивая ребра и разбивая головы. Гельфиги начали нести потери и предпочли укрыться за стенами уступов.

За короткое время между линией готовых уступов и рубежом только начатых скопилось много раненых, которые стонали и молили о помощи. Некоторые пытались ползти к своим, арбалетчики их не трогали – каленые болты были дороги.

Чтобы продолжить строительство, солдатам де Гиссара пришлось воспользоваться неподъемными вахмистровскими щитами. Это был очень медленный способ, зато надежный. Вахмистры выстраивали из щитов сплошную стену, стараясь прикрыть мастеров-каменщиков. Одновременно с этим гельфиги возобновили обстрел, только теперь они были куда осторожнее.

Тем временем на стене вслед за баллистами прекратили стрельбу и катапульты, поскольку их цели уходили в «мертвую зону». Арбалетчики, однако, стрелять продолжали, и потери строительных команд росли. Стоило где-то образоваться небольшой бреши, как туда тотчас впивался болт. Ко всему прочему, гвардейцы стреляли очень быстро, поскольку на каждого из них приходилось по нескольку проворных помощников, подававших им заряженные арбалеты.