Джулиан Мэй - Золотой торквес

На тану, фирвулагов, людей посыпалась манна, дождь ярких пузырей; их ловили, вскрикивали, находя внутри леденцы, охлажденные фрукты, маленькие восхитительные пирожные и прочие яства, как из рога изобилия сыпавшиеся на голодных ликующих зрителей всех трех рас.

– Сланшл, Розмар! Сланшл, благородная леди Творец! Сланшл!

Она стояла, опустив очи долу, полностью восстановив попорченный помост и одной серебряной рукой держась за край пустого котла. А толпа не унималась: ведь никогда прежде ни один творец не предъявил публике осязаемую органическую материю, которая и не думала исчезать. Астральные закуски Мерси были далеко не иллюзорны, это могли засвидетельствовать желудки тысяч зрителей! Поэтому талант неофитки был встречен восторженно не только в силу его новизны, но и в силу практической ценности.

– Поручаю лорду Велтейну отстоять честь нашей Гильдии на Великой Битве! – высоким чистым голосом воскликнула Мерси.

Тану устроили такой тарарам, улюлюкая отверженному лорду Творцу, что лишь немногие услышали вторую часть речи Розмар:

– Призываю Алутейна, бывшего главу Гильдии Творцов, выбрать между изгнанием из нашего благородного общества и закланием во славу нашей милосердной Богини.

– Заклание! – гордо ответил Алутейн.

Но от него уже все отвернулись, и он без эскорта проследовал к Великой Реторте и присоединился к ожидающим внутри приговоренным.

Вперед вышла Мейвар – Создательница Королей. Ей никто не бросил вызова как главе Гильдии Экстрасенсов, более того – никто не удивился, когда она назначила Эйкена во главе борцов Гильдии, кроме разве наместницы от потомства Риганоны. Наконец Верховный Властитель Тагдал провозгласил Ноданна Стратегом тану, и на этом манифестация закончилась.

С последним громовым приветствием толпа разбрелась по двум палаточным городкам, выросшим по обе стороны равнины. Остаток дня и часть ночи они проведут в пиршествах и развлечениях, пока рассвет не возвестит новый, третий день Великой Битвы – открытую схватку древней войны.

В каких-нибудь восьмистах километрах к западу от Серебристо-Белой равнины пауки, скорпионы и муравьи, обитатели Альборанского бассейна, миллионами захлебнулись в воде. Маленькие летучие хищники, такие, как осы и мухи, прожили дольше, улепетывая от подступающей соленой воды до тех пор, пока ночная влага не пропитала крылышки и не погрузила бедных насекомых в бушующую пучину.

До рассвета оставались минуты. Противоборствующие армии выстроились друг против друга в полной боевой готовности.

Превосходящие числом фирвулаги, как всегда, пешие, танцевали и подпрыгивали, сбившись в беспорядочные кучки вокруг своих капитанов, и напоминали стаи черных броненосцев. Таинственные штандарты с фестонами из позолоченных черепов трепетали на ветру, словно бросая вызов врагу, ибо победа в Битве определялась по числу захваченных знамен и слетевших голов. Маленький народ вооружился сверкающими мечами, остроконечными дубинками, цепями и алебардами самых причудливых форм. У фирвулагов не было луков, стрел и метательного оружия: оно, как и боевые халикотерии, противоречило их воинским традициям. У многих, правда, имелись копья, но фирвулаги не столько метали их, сколько пронзали уже поверженного противника, потому копья в прошлом не наносили большого ущерба иноходцам и тяжело вооруженным всадникам.

Немногие фирвулаги в преддверии Турнира сумели удержаться от ткачества иллюзий. Призрачный крылатый змей взмыл над когортой, возглавляемой Карбри Дракононодобным. На другом конце поля зловонный взрыв сопутствовал появлению чудовищного циклопа, расплескивающего соль и гной под непристойные протесты товарищей по оружию. Возле берега катилась бесформенная зеленовато-желтая студенистая масса, изрыгая безумные вопли.

Силы тану встретили эту свалку с гордым и невозмутимым достоинством. В первых рядах стояли отряды кавалерии – серые, вооруженные луками, копьями, мечами, в бронзовых и стеклянных доспехах, с развевающимися плюмажами на шлемах, послушные умственным командам офицеров в золотых торквесах. За ними тянулись эскадроны пяти метапсихических Гильдий: как иноходцы, так и всадники ослепляли всех фосфоресцентным сиянием своих лат. Принудители и психокинетики составляли самый многочисленный отряд, творцов было поменьше, экстрасенсов и целителей – еще меньше, поскольку основная часть их на этом этапе Великой Битвы выполняла обслуживающие функции.

За Гильдиями следовали контингенты из различных городов – у каждого свой прославленный чемпион и свое знамя, которое ни в коем случае нельзя уступать врагу. Позже, когда Битва разгорится вовсю, как региональная, так и гильдийная сегрегация будет забыта, и бойцы станут стекаться под знамена самых отважных, самых ловких, умеющих не только нападать, но и обороняться.

Небо над Большой лагуной отливало золотом. Едва показался нимб солнца, от него полилось ярко-зеленое сияние, лишь секунд через двадцать сменившееся белым.

– Знак! Знак! – завизжала орда фирвулагов и бросилась вперед. От топота обсидиановых ног зазвенели, задрожали соляные пустоши.

Тану ожидали врага, вытянувшись полукругом, высоко подняв знамена и удерживая в узде иноходцев.

Солнце набирало силу. Ноданн Стратег взлетел на своем закованном в латы скакуне и сверкнул перед противником, будто солнечный диск. Умственному кличу вторил громовой голос на древнем языке тану:

– На бардито!

Стеклянные трубы в руках у воительниц заблестели. Семь тысяч усыпанных каменьями щитов зазвонили, словно колокола, когда в них ударили плашмя стеклянные мечи. Дикие вопли фирвулагов перекрыл подхваченный рыцарями тану и их человеческими союзниками клич:

– На бардито! На бардито тайнел о погеконе! (Вперед, бойцы Многоцветной Земли!) Два войска схлестнулись, и началась трехдневная схватка умов и оружия. Имеющие уши да услышат гром Битвы высоко на склоне Горы Героев.

– В этом году все будет по-другому, – посулил Шарн-Мес Пейлолу.

Стратег фирвулагов в обличье черной шестиногой выдры с горящими клыками и когтями не отозвался; только опал размером с обеденную тарелку, прикрывающий его глаз, излучал недоверие. Ну конечно, он же не был в Финии!

Молодой и старый генералы, окруженные адъютантами, из-под маски своих иллюзий смотрели, как разворачиваются первые стычки. Но спустя час даже Пейлол вынужден был признать, что маленький народ держится на удивление отважно – словно бы новая, живая струя влилась в его кровь. Победа над Финией не только подняла боевой дух фирвулагов, но и заразила их новыми идеями.

Шарн в обличье трехметрового скорпиона-альбиноса, весь прозрачно-восковой, со светящимися в полостях внутренними органами, мысленно указал на приближающихся всадников.