Джулиан Мэй - Узурпатор

– Мы поддерживаем заключение Кастелайн, – заявил Диармид Кеог.

Лидер Метапсихического Мятежа невидящим взором глядел в стену.

– Есть еще один путь. Рискованный, правда.

На веранде повисла гнетущая тишина.

– Я вижу их, – продолжал Марк. – Они находятся в районе так называемых больших широт, где вечное затишье. Паруса свернуты, весь психокинез направлен на тягу, но судно все равно движется очень медленно. Поэтому выбросить их на сушу не составит труда. Гораздо тяжелее будет найти где-нибудь на юго-востоке подходящий теплый ветерок и вернуть наших шалунишек домой.

– Неужели это возможно?! – вскричал Питер Даламбер.

– Что скажешь, Джорди? – спросил Марк.

– Далековато, – с сомнением отозвался Крамер, что-то быстро подсчитывая в уме. – Благодаря первому резкому броску они оторвались на две тысячи километров. Нам нужен мощный тропический циклон… вот такой примерно. – Он построил для Марка мысленную проекцию. – Такие встречаются севернее экватора.

– Нет, безнадежно.

Крамер пожал плечами.

– Так я же и говорю. Можно прождать две недели, а они к тому времени уже войдут в зону западных ветров, где их шиш достанешь.

– А если вот такой? – Марк представил физику еще один метеорологический образ. – С африканского побережья.

– Гм, не хило! Только сможем ли мы повернуть его на запад – вот вопрос. Впрочем, неважно. Не вернем их домой, так отгоним в Марокко, и пусть там загорают.

– Черт побери, Джорди! – взорвался Стейнбреннер. – Да у нас хватало сил, чтобы отвращать ураганы от Окалы, так неужто мы не сумеем взнуздать нужный нам ветер?!

– Одно дело, Джефф, отвратить воздушные массы, другое – собрать их и повернуть против планетарных ветров, что дуют в это время года. В нашем распоряжении всего сорок два ума, из них шесть или семь в творчестве и психокинезе – полные нули… Адская работенка, доложу вам.

– Да еще учтите, они без борьбы не сдадутся, – напомнил Диармид Кеог.

Дейдра спроецировала в уме разрушительный шквал, который беглецы породили, едва заметив погоню, а Диармид прибавил:

– Видите, наш сыночек Нейл руководил потоплением любимых родителей, а под его началом так дружно трудились Фил Овертон и Хаген, как будто они уже посвящены в Единство. Да, в том, что детки окажут сопротивление, сомневаться не приходится.

– У них ружья… – дрожащим голосом вставил Ван Вик.

– Не будь идиотом, Джерри, – оборвала Патриция. – Ведь с нами теперь Марк. С его принудительной силой все эти ружья для нас не более опасны, чем рогатки.

– Они ни перед чем не остановятся, – упорствовал Ван Вик.

– Вот именно, – тихо проронила Корделия, – самой жизни не пожалеют.

Марк вернулся к созерцанию своих прежних образов.

– Надо попытаться спасти детей. И выиграть время для выработки нового плана… Что мы имеем?.. Клу, Элаби и Оуэн в Европе, Фелиция пока отсутствует, Эйкеном Драмом можно манипулировать. Я должен подумать, изучить ситуацию со всех сторон.

– Ты двадцать семь лет думал, – упрекнул его Ван Вик.

Но мысли Марка были уже далеко.

– Крамер прав: не обязательно возвращать детей назад, главное – не пустить их в Европу. Это вполне нам по силам. Высадим их в Африке и найдем способ взорвать оборудование, так, чтобы никто не пострадал. Прежде всего надо нейтрализовать их угрозу, а потом уж искать собственные решения. – Он оторвался от своих размышлений, и каждый ум ощутил его принудительно-гипнотическое прикосновение. – Звездный поиск! Он мог бы стать нашим спасением, если бы оказался удачным… Моя мечта… и мое поражение загнали нас сюда, в плиоцен, однако мы верили, что еще не поздно начать все сначала. Но и здесь звезды не улыбнулись мне, поэтому дети разуверились в моей мечте и заимели свою. Они сделали свой выбор, и от этого так просто не отмахнешься. Двадцать дней, пока мотался от звезды к звезде, я обдумывал возможные последствия их поступка, и до сего момента они не выходят у меня из головы. Окончательное решение я оставляю за собой. Но все-таки давайте проголосуем.

– Убить! – выпалила Корделия Варшава.

– Самый надежный вариант, – согласилась Патриция Кастелайн.

Наступило минутное колебание, но из всех присутствующих лишь Геррит Ван Вик присоединился к двум женщинам, выступавшим за смертный приговор. Прочие предпочли помилование, хотя и сопряженное с некоторым риском.

Марк изложил им свой новый замысел – как, обеспечив собственную безопасность, пойти навстречу желаниям детей. Однако в случае провала под угрозой оказывалась не только жизнь мятежников, но и жизнь ни о чем не подозревающих обитателей Многоцветной Земли.

– Таков в общих чертах мой план, – заключил Марк Ремилард. – Кто за?

Бывшие члены галактического Консилиума единогласно одобрили предложение и тем самым вновь утвердили его своим лидером.

– Хорошо. Нынче же ночью свяжусь с Оуэном. А завтра начнем реконструкцию поискового оборудования и сборку нового агрегата. Да, пусть посидят в Африке: мы покамест не готовы к встрече с ними. Думаю, в конце августа, если ничего не случится, можно будет отплыть в Европу.

Угрюмая фея в белой кожаной юбке нетерпеливо расхаживала по балкону Черной Скалы; глаза лесной лани, словно два прожектора, ощупывали склон.

– Здесь ты в полной безопасности.

Элизабет стояла в дверном проеме, одетая в старый хлопчатобумажный комбинезон красного цвета, который запомнился Фелиции еще на постоялом дворе, и теперь она воспринимала его как давнего друга, как связующую нить с прошлым. Уже две недели ворон ежедневно прилетал в маленькое шале, садился на край балкона и превращался в испуганную девчонку. Но, несмотря на огромную силу убеждения, которой обладала Элизабет, несмотря на то, что во время долгих разговоров с ней Фелиция отдыхала душой, она упорно отказывалась остаться. Сегодня их беседа затянулась на два часа.

– Прошлой ночью мне опять являлись кошмары.

– Бедная ты моя!

– Еще немного – и я не выдержу, закричу в голос. Если это случится, я умру, захлебнусь в золоте и в дерьме.

– Да, – согласилась Элизабет, – если не будешь лечиться.

Взгляд Фелиции стал совсем безумным; хищные стальные когти потянулись к мозгу Элизабет, но та недаром была Великим Магистром коррекции – успела поставить непроницаемый барьер, и когти лишь беспомощно поскребли зеркально-гладкую поверхность.

– Я… я нечаянно, – оправдывалась Фелиция.

– Нет, нарочно, – с грустью возразила Элизабет. – Ты готова убить каждого, кто угрожает тебе своей любовью.

– Нет!

– Да. У тебя в голове короткое замыкание. Хочешь, покажу тебе разницу между твоим мозгом и тем, который можно считать нормальным?

– Покажи.

Образы ужасающей сложности громоздились под сводом черепа, но корректор снабдила их пояснениями, доступными даже необученному ребенку. Минут пятнадцать Фелиция рассматривала обе проекции, прячась за своим экраном. Потом приоткрылась щелочка, и в ней засветилось робкое, стыдливое любопытство.