Джеральд Старк - Путь героев

Гвардейские чины переговаривались в своем углу, мэтр Кодран погрузился в раздумья, Ларбера, Меллис и ее брат о чем-то ожесточенно спорили полушепотом, и время от времени Эвье зло шипел на них: «Да замолчите же!». Сам Золотой Леопард устроился в единственном уцелевшем после давешнего разгрома кресле, массивном, вырезанном из цельного древесного ствола с причудливо переплетенными ветвями и похожем скорее на трон. Не настоящий трон, конечно, – но все без исключения понимали, что слово герцога будет решающим на предстоящем совете, главным вопросом коего станет вопрос о наследовании власти в Рабирах.

Что же до единственной личности (каковой, собственно, дожидалось собрание и чье слово могло быть еще более весомым), то означенная личность вопиюще отсутствовала в зале совета и вообще в имении Рунель. Одноглазый маг, едва догорел погребальный костер, осведомился, в каком именно месте совершался ночной обряд. Услышав ответ, повел себя крайне странно: схватился за голову, изрек несколько скверно звучащих слов из речений зингарских мореплавателей и спешно отбыл в неизвестном направлении – причем отправился пешком. Сопровождать его никто не рискнул.

И вот уже на небе зажглись первые бледные звезды, а Эллар точно в воду канул.

Просперо кашлянул и негромко хлопнул ладонью по столешнице, целиком накрытой картой Лесного Княжества, недавно завершенной и представленной герцогу для подробного ознакомления.

– Думаю, ждать дальше бесполезно, – решительно произнес он. – Впрочем, сколько знаю Одноглазого, он появляется именно тогда, когда в нем возникает необходимость. Приступим же… Ньель, Серлон, мэтр Кодран, мы вас слушаем.

Общий доклад капитанов кавалерийских, егерских и лучных сотен, с добавлениями и уточнениями почтеннейшего ученого мужа, долженствовал подвести итоги вызнанного людьми в Рабирийских холмах. Названия поселений, перечни числа умерших и выживших заставляли Рейе и Иламну одинаково удрученно хмуриться, что было вполне объяснимо – их страна, прежде надежно хранившая свои тайны, теперь лежала перед людьми, открытая для пристального изучения… и для завоевания.

В заключение Серлон добавил, что известия о диковинной стене мрака оказались верными от первого до последнего слова. Кое-кто из егерей, кто посмелее, решились приблизиться к темному стоячему облаку и на своей шкуре выяснили: колдовская преграда отбрасывает на пяток локтей любое прикоснувшееся к ней существо, не причиняя тому вреда и не делая различия между людьми и уроженцами Рабиров.

– Выходит, мы вроде как тут заперты, – с нарочитой бодростью объявил сотник. – Выйти нельзя, войти тоже. Однако почтовые голуби с соколами вылетают беспрепятственно, стена, какая бы здоровенная ни была, все ж не до неба. Если они смогли улететь, то есть надежда на ответ с той стороны… И вот еще что, ваша милость. По нашему разумтению, стоило бы перебраться с озера ближе к Алимане. Скажем, в Токлау. Там и люди остались, из тех, что прибыли сюда по торговым делам, и какое-никакое укрепление имеется. Вдруг этой стене надумается исчезнуть? Тогда мы сразу об этом узнаем. Опять же, от Токлау до переправы рукой подать…

– А как же разрешение загадки тракта? – въедливо напомнил месьор Кодран. – Неужели мы бросим начатое дело на полпути?

– Хотелось бы уточнить, какое именно дело, – вполголоса, но достаточно внятно произнесла Иламна. – Беспрепятственное разгуливание по княжеству? Или, может, кто-нибудь желает учинить еще парочку увлекательных церемоний, дабы окончательно истребить наш народ? Вы говорите, говорите, не стесняйтесь. Нам выбирать особо не из чего. Мы и так теперь непонятно кто, непонятно что, – она перешла на громкий доверительный шепот: – Рейе, имей в виду – по округе болтается полтысячи вооруженных до зубов людей. Пока они согласны нам помогать, но кто сумеет предсказать, что взбредет им в голову завтра? Вдруг они поймут, с какой легкостью могут присоединить Забытый Край к своим владениям? И что тогда? Что тогда с нами будет? – последние слова она почти выкрикнула, ударив маленьким кулачком по краю скамьи.

– Иламна, – растерянно начал Просперо, столько лет знавший верную помощницу Драго за особу трезвомыслящую и серьезную. – Леди Иламна, но подумай сама: если бы мы хотели захватить Рабиры, за минувшие дни у нас имелось достаточно возможностей…

Гулька прошипела в ответ что-то невнятное и съежилась, укрывшись своей подозрительностью, как прохудившимся щитом.

– Извините ее, – Рейенир оторвался от пристального разглядывания собственного кольца с печаткой в виде силуэта летучей мыши над горами. – В последнее время Иламне, как и нам всем, пришлось несладко. Но доля правды в ее словах есть – неуемное любопытство, боюсь, не доведет до добра ни вас, ни народ Холмов… Желаете узнать, куда ведет мощеная дорога? Съездите, узнайте. Доберетесь до столицы, она и в самом деле существует. Будет ли только вам с этого польза и удовольствие, вот вопрос…

– Досточтимый Кодран, возьмете два… нет, три десятка сопровождения и отправляйтесь хоть завтра, – решил Пуантенец. – Можете также прихватить с собой тех, кого сочтете необходимым, но при малейшей опасности, даже при намеке на таковую немедля разворачиваетесь и аллюром мчитесь назад. Ежели начнете возражать и ссылаться на ученые интересы – разрешаю гвардейцам доставить вас обратно с кляпом во рту, слышал, Ньель? Остальные начнут готовиться к маршу в Токлау… Рейе, вольно или невольно я вынужден перейти к вопросам, напрямую касающимся тебя и положения дел в Холмах. Я обещал Драго позаботиться, чтобы его наследник получил причитающееся ему по праву, и я это сделаю. Как только разберусь, что к чему. При нашем последнем разговоре Князь советовал непременно отыскать своего пропавшего невесть куда управляющего и упомянул вещь под названием Лесной Венец. Кто может хотя бы приблизительно объяснить, что он имел в виду?

– Мы видели Лайвела в девятнадцатый день Первой летней луны, утром, – жестом попросив разрешения говорить, начал Эвье Коррент. – Потом он куда-то уехал и пропал… Я нижайше прошу прощения, но Лесной Венец, случаем, не то украшение, которое носил его покойная светлость Драго?

– Плетеный обруч шириной в два пальца, из стилизованных золотых и серебряных веточек, посередине большой звездчатый сапфир очень чистой воды, – на одном дыхании выложила свои наблюдения Меллис. – Когда мы нашли Князя, украшения при нем не было. Наверное, стоит еще раз обыскать пепелище?

– Обыскать нетрудно, – согласно кивнул сотник Ньель. – Но, может, на всякий случай подыскать умельцев, которые сковали бы вторую такую же штуковину?

– Законный наследник имеется, дело за зримым олицетворением власти… Сразу вспоминается история Кофийской тиары, – задумчиво протянул Ариен Делле, пояснив: – В 1290 году при штурме аквилонской армией Хоршемиша сгорел королевский дворец и сокровищница вкупе с хранившимися там регалиями. Следующему монарху на церемонии коронации пришлось удовлетвориться новенькой тиарой, в которую, если верить слухам, вместо драгоценных камней вставили пригоршню стекляшек. А еще нечто подобное случилось лет пятьдесят тому в Шушане Шемском, когда злоумышленники похитили скипетр градоправителя.