Виталий Каплан - Последнее звено

– Ну, то есть не всех, конечно, – уточнил боярин. – Их же не сто человек, а, по самым скромным оценкам, несколько тысяч – и это только в княжестве, не говоря уже о других странах Круга. Но сейчас тут собралось почти все руководство. Все главари. Мы бы по отдельности за каждым десятки лет охотились, а тут – все сразу, как на блюде…

– И что с ними теперь будет? – мрачно спросил я.

– Как что? – удивился Волков. – Ты разве не понял сам? Зря, что ли, в пророчестве говорилось: «разумом востер»? С ними не будет ничего. Понимаешь – ничего, – по слогам произнес он. – Их через несколько дней отпустят. В этом-то и весь замысел, в этом весь смак! Дать им сбыть свое пророчество – и оставить с носом! Теперь они нисколько не опасны. Теперь между ними разнесется известие, что ничего не вышло, что юноша, полностью соответствующий видениям мудрого Антония, отказался выполнять отведенную ему роль. Другого не будет, заметь. Твой случай уже не спишешь на ошибку. Ты тот самый, из последнего звена цепи, это они все признали. Все требования пророчества выполнены точнейшим образом – и ты отказался… Другого способа спасти мир у них нет. Ни в коем случае нельзя их сейчас преследовать. Эта секта теперь исчезнет сама по себе.

– А если бы я согласился?

– Мы, конечно, намеревались ворваться в зал раньше, чем они начнут ритуал… Хотя, как видишь, возникла непредвиденная заминка, едва не стоившая тебе жизни. Но если бы мы сняли твой труп с мраморного круга… Тогда было бы гораздо хуже Пришлось бы вылавливать всех последников… всех, кто хоть краем уха слышал о свершившемся обряде… Потому что иначе – катастрофа… Пришлось бы их пожизненно содержать в темницах…

– В крысиных порубах? – прищурился я.

– Нет никаких крысиных порубов, – жестко произнес Волков. – Это старая страшилка, которая до сих пор приносит немалую пользу. Что-то же должно пугать людей, не боящихся испортить свою линию. Может, когда-то, в самые давние века, такое и было… Но обрекать людей на долгую и мучительную смерть – это же вредить народной линии еще сильнее, чем быстрой казнью. Доказано наукой.

– А Буня?

– Акакий наш Акакиевич? Ты поверил той чепухе, что нес Фролов? Что только своей смертью ты спасешь ему жизнь? Арсений Евтихиевич, конечно, очень умный и находчивый человек, но под конец он готов был скормить тебе любую чушь, только бы убедить… Жаль его… человек ведь достойный, много полезного изобрел… И что его потянуло в ересь? Хотя это ж у него наследственное…

– Так что лее будет с Буней?

– Успокойся, ничего страшного. То самое поселение, о котором тебе уже рассказали… Буня болтает много лишнего – значит, пускай живет там, где его некому будет слушать. Избушка в тайге… Раз в месяц будут привозить припасы… Местоположение его будет отслеживаться… Ты ведь уже знаешь про сродство кристаллов?

– Но как же… Ведь Арсений Евтихиевич не врал, что многие жаждут его крови… – решил я расставить все недостающие точки. – Вы же знаете, на чем Буня делал деньги… Кого он выслеживал, ловил на нарушениях и заставлял делиться… И только тот их человек, который пробрался к вам в Сыск, может его спасти… Вы же слышали… Дмитрий Никифорович.

Волков улыбнулся.

– Возможно, Андрей, в твоем шаре судьи слушаются купцов и чиновников, но, поверь, у нас не так. Что же до их человека в Сыске… Думаю, тебе не повредит узнать. Да входи ты, Митя, чего за дверью торчишь? Тут еще остались сладкие персики.

Седовласый Митя вошел в комнату, остановился, внимательно оглядел меня.

– Ну что, Чижик, понравилось, как мои орлы работают? Чик-чирик, и ни пуха, ни перышек.

– Как там дела, Митя? – поинтересовался боярин. – Все последнички целы?

– Три разбитых носа, один треснувший зуб, вывих ключицы, уже вправлен. Повязали, разместили пока там же, в зале. Потом, когда «Огнегривая» пришвартуется, будем вывозить частями.

– Ну, добре. Ладно, ступай, Митя, пригляди там… А мы с юношей продолжим нашу увлекательную беседу.

Да… Вот тебе и дядя Митя. Многомерный дядя…

– Ну, – улыбнулся Волков. – К чему перейдем теперь?

Вопрос у меня был. Очень неприятный вопрос.

– Скажите, Александр Филиппович, а зачем потребовалось совать меня в усадьбу князя-боярина Лыбина? Вы же не станете утверждать, что это произошло случайно?

– Не стану. – Волков взял с блюда персик и деловито вгрызся в мякоть. – Персики – да, персики – сила. Видишь ли, Андрей, тут тема сложная… Тут к нашему плану добавился еще один, совсем с другого боку… Нам это не было нужно, но верховному князю отказывать не принято. А он лично просил…

– О чем? – Я ничего не понимал. Какая-то еще параллельно-перпендикулярная операция…

– Очень неприятная история с этим Лыбиным. Оторва-боярин – случай редчайший. О том, что он над людьми измывается, конечно, было известно. И в Приказе, и верховному. Все, что касается носителей княжеской крови, в обязательном порядке докладывается на самый верх… Но понимаешь ли, по закону ничего сделать было нельзя. Откровенно говоря, несовершенные у нас законы. Они не учитывают редчайшие случаи. А действует общее правило – что не запрещено, то разрешено. Жестоко обходиться с холопами у нас не принято. Законы просто не предусматривают такого. И потому выродок оказывается в полном праве. Нам бы эллинский свод уложений взять, у них это все куда лучше продумано… Но понимаешь ли, тогда, пятьсот лет назад, при князе Путяте, мы решили, что пойдем своим путем, что у думских бояр головы не хуже… Был тогда вредный подъем народной линии, этакий угар независимости. Между прочим, с тех лет еще идет обычай – верховных князей только древними словенскими именами называть. Наш-то Яромысл до того, как на престол взошел, Никитой был…

– Ну как же, редчайший случай, – оборвал я лекцию по истории. – А дед Василий? Вы поинтересовались судьбой вашего человека, Александр Филиппович? Вы так легко устроили эту операцию прикрытия, распродали челядь… Вы знаете, что деда Василия ждала каменоломня в Крыму? Вы знаете, что его сдали в корсунские холопьи ряды, как лошадь на живодерню? Вам не стыдно?

– Стыдно, стыдно… Ну не успел я найти его следов… не было времени плотно заняться этим. – Впервые я видел боярина смущенным. – Дал распоряжение своим помощникам… и закрутился, не проверил. Остальных-то собрали, кроме Светланы… Не захотела расставаться с купцом-вдовцом… я так подозреваю, дело у них идет к свадьбе… А остальных нашел. Вот, кстати, держи.

На ладони у него появился ножик. Тот самый Алешкин подарок… тот самый инструмент решения достоевских вопросов… Ножик, который отобрали у меня в тверской темнице сразу, как доставили с Буниной хазы.

– Как Алешка? – глухо спросил я.