Юрий Никитин - На Темной Стороне

– Размечтались, – процедил Фред.

Голос директора стал понимающим:

– А, понятно... Вообще-то я и не надеялся, что его возьмут живым. Как бы он не старался сдаться, но наши ребята чересчур разозлены.

– Готовьте гробы, – сказал Фред мстительно. – Готовьте гробы.

– Что?

– Говорю, готовьте гробы, – повторил Фред.

Голос директора стал громче:

– Чтобы плетете? Хотите сказать, что террористу все же удалось кого-то пустить в ад впереди себя?

– Готовьте гробы, – повторил Фред. – Перед моими глазами уже девять... черт, одиннадцать трупов, потому что этот сержант тоже труп, как бы не орал... Простите, сэр, но террорист все еще отстреливается. Он методически выбивает только офицеров и сержантский состав. Ему удалось замедлить темпы операции...

Он наконец решился чуть выглянуть и тут же втянул голову за джип и даже для надежности отполз на другую сторону. Снайпер ухитряется отстреливать тех, кто поднимается по склону, но следит и за разгромленным лагерем. Единственного штатского не убил первым лишь потому, что надо было внести замешательство в ряды противника. Но сейчас пуля с легкостью может прошить джип и достать его, такого беспомощного со своим мощным магнумом против снайперской винтовки.

В руке беспокойно затрещало, голос директора прозвучал искаженно:

– Теперь его точно не допросить.

– Зато гробов понадобится очень много, – повторил Фред. Озлившись на себя, он наконец выглянул и больше не прятался. В любой момент пуля русского снайпера может ударить в лоб, но сейчас русский не позволит себе такой роскоши: коммандос, оставляя неподвижные тела, упорно поднимаются вперед и уже добрались почти до середины холма. Еще немного, и снайпер окажется в пределах досягаемости их автоматов и карабинов.

Только перед первым выстрелом Дмитрий позволил себе помедлить, дождаться, пока сердце успокоится, а дыхание выровняется. Затем поймал в перекрестье прицела полковника, снова выждал, пока тот отдаст команду на штурм, это было видно по тому, как серо-зеленые фигурки бросились к подножью холма, затем нажал на спуск.

Семь человек он уложил за семь секунд, а затем как в ускоренном фильме его пальцы ухватили патроны из открытого ящика, затолкали в магазин через проем затвора. И почти сразу же прозвучал новый выстрел, ибо титановый затвор загнал патрон на обещанные сорок процентов быстрее, а второй выстрел толкнул в плечо ровно через секунду...

Он стрелял и стрелял, выхватывая из мечущейся толпы мощным как телескоп прицелом сперва тех, кто пытался удержать ситуацию под контролем: офицеров, сержантов и капралов, а когда они все практически пали, расплескивая мозги и брызгая фонтанами крови, стрелял в тех, кто пытался руководить крутыми, но бестолковыми крепышами.

В первые двадцать секунд он выбил весь офицерский состав, это было очень легко, гораздо легче, чем когда засел на вершине и отстреливал одинаково одетых наступающих муджахедов, угадывая их командиров только по властным манерам. Сейчас он выстреливал семь патронов, молниеносно заряжал новые семь, зная абсолютно точно, что Империи уже сегодня понадобится на семь гробов больше.

Коммандос залегли за камнями. Он видел оттопыренные задницы, выставленные ноги, такое укрытие прячет от таких, как и они сами, но он на вершине, сверху видно всех, и он стрелял, стрелял, стрелял. Одному пуля попала в зад, видно было как полетели красные лохмотья, брызнула кровь, а так, где была солидная выпуклость, образовалась темнобагровая яма. Рядом с ним приподнялся второй, на лице ужас, пуля ударила его прямо в лоб.

За спиной раздались выстрелы. С восточной сторону быстро бежали вверх по склону, даже не пригибаясь, фигуры в черном. По их движениям он ощутил насколько они сильнее и тренированнее этих, что в серо-зеленом: в бронежилетах, с касках с прозрачными щитками, укрывающими лица, они выглядели инопланетными роботами, быстрыми и неуязвимыми.

Быстро переместил винтовку, выстрелил в самого уверенного, что вел отряд, тут же поймал в прицел огромного как скала детину, который на ходу строчил из шестиствольного минигана. Из шести стволов непрерывно полыхало пламя, пули хоть и беспорядочно били по холму, но из множества сотен пуль какая-то может...

Детина отшатнулся, словно в лоб ударили молотом. Осколки пластмассового щитка блеснули как мелкие льдинки под ударами ледоруба. Пулемет выпал, детина завалился на спину. Второй, что крался за его спиной, отскочить не успел, покатились вместе, а его пули летели со страшной силой, били как снаряды, разбивали головы, пробивали бронежилеты и взрывались внутри широких грудных клеток, дробя и превращая в мелкую крупу толстые кости, а внутренности в кровавое месиво.

Он поймал то мгновение, когда решается: то ли ринутся вверх, не останавливаясь перед потерями, то ли залечь и попытать достать его огнем, пока самые ловкие одиночки будут пробираться как ящерицы наверх, используя для укрытия каждый камешек. Стиснув зубы, он стрелял и стрелял, опасаясь потерять хотя бы секунду, и хотя офицеров выбил за первые полминуты, но находились герои, что сами бросались вперед и поднимали других, стыдя и поливая руганью. Таких он отстреливал в первую очередь, а уж потом тех, кто неудачно затаился за камнем.

Когда коммандос в черном осталось меньше половины, кто-то сообразил, что снайпер сверху видит их всех, запаниковал, вскочил, явно намереваюсь броситься вниз, вместо головы в шлеме брызнули красные осколки. Еще двое начали отползать, третий вскочил и побежал вниз, прыгая через валуны. Пуля догнала его в затылок. Отползающих пришлось с великим сожалением оставить на потом, перебросил винтовку направо и выпустил оставшиеся два патрона, после чего с той же молниеносной скоростью вложил очередные семь. Ящичек заметно пустел, Дмитрий бросил косой взгляд на магнум, там всего три патрона...

Как ни странно, но из группы «Дельта», не в пример спецназу из УНБ, только двое бросили карабины и мчались вниз, остальные все еще пытались продвигаться вверх. Он поразил еще шестерых смельчаков, прежде чем остальные залегли, не понимая, что делать, потому что остались не только без сержантов, но даже без самых инициативных солдат, способных брать на себя руководство в опасных ситуациях.

В небе начал приближаться мощный грохот тяжелого вертолета. Двое пулеметчиков смотрели поверх выставленных стволов крупнокалиберных пулеметов. Под прикрытием лавины огня они позволят вертолету подойти ближе, и тогда сотни пуль обрушатся на его пятачок, не останется ни сантиметра, куда не ударит пуля...

Он быстро приподнялся на колени, повел прицелом, стараясь поточнее уловить лицо пилота. Первый пулеметчик пустил пробную очередь, пули просвистели над головой, и в этот момент палец мягко коснулся плеча. Отдача толкнула мягко, он успел увидеть как разлетелись прозрачные осколки, даже краем глаза заметил залитое кровью лицо пилота, но уже упал животом на еще не остывшую от его тепла землю, в прицеле мелькнула целая группа, что попыталась воспользоваться заминкой в непрерывной стрельбе и теперь спешно поднималась к его укрытию.