Юрий Никитин - На Темной Стороне

– Шифр?

– Ка... Ул... ка... еще раз ка, но уже латинское...

Валентин отодвинул картину, за ней открылся массивный сейф с двумя стальными верньерами с делением. Дмитрий подумал, что код примитивный, но до чего же удачно срабатывает: если в слове, к примеру, «Коза», русское "К" заменить на латинское "К", разницу не заметить, однако для компа это совсем другая раскладка клавиатуры: в зависимости от программы либо допустит к своим внутренностям, либо поднимает тревогу. Он сам, Дмитрий, сумел бы заготовить немало разных ловушек. Но здесь, похоже, считают себя в полной безнаказанности.

Валентин всмотрелся в два верньера:

– Сколько оборотов?

Генерал сипел, губы стали синими. Ермаков дернул за кисть, повернул, верхняя губа по-волчьи приподнялась самым краешком, показывая длинный желтый клык.

– Семь влево... на правом... пять вправо... на левом...

Тарас рывком вздернул генерала и подтащил к сейфу. Валентин покрутил верньеры, нажал Enter. Внутри щелкнуло, массивная дверка дрогнула и слегка выдвинулась.

Тарас отшвырнул генерала обратно в кресло. Валентин потянул дверцу, глаза быстро просканировали полки с бумагами, тугие пачки с долларами, отдельную малахитовую шкатулку, все вроде бы чисто, да и с чего здесь мины, оглянулся на Ермакова.

Полковник с бесстрастным лицом вытащил папку, одну сразу сунул в свою сумку, остальные передал Валентину:

– Выгребай все, потом разберемся.

Племянник медленно поднимался, мотая головой. Лицо было покрыто отвратительной кашей, от него мерзко пахло. Тарас брезгливо отодвинулся, перехватил кивок Ермакова, сделал быстрый скользящий шаг, рука мелькнула как кобра в прыжке.

– И этого, – кивнул Ермаков в сторону генерала.

Дмитрий уже с автоматом в руках прикрывал отход, все может случиться, за спиной послышался хруст, потом еще. Тарас никогда не упускал случая потренироваться в нанесении точных ударов. А определить, какой из них действительно точный, можно проверить только на практике.

Еще в коридоре слышали как грохот сотрясает землю. По ту сторону окна страшно блистало, словно великаны работали с электросваркой. Валентин раскрыл входную дверь, отпрыгнул от косой завесы ливня. Холодный ветер ворвался в комнату, поднял бумаги и с грохотом свалил торшер.

– Пошли, – сказал Ермаков холодновато, – не сахарные.

Он ступил на мокрое крыльцо, скупая улыбка раздвинула губы. Полоса ливня тут же пошла дальше, оставляя чистый вымытый мир. Дальние верхушки деревьев вспыхнули под лучами солнца. Свет быстро бежал в их сторону, изгоняя тьму, очищая мир, как они только что очистили дачу.

– Ну и полковник у нас, – раздался за спиной Дмитрия голос Тараса. – Как рассчитал!.. Чтобы, значит, дождик переждать!

Он захохотал, отпихнул Дмитрия и пошел за Ермаковым по красиво уложенной плитами дорожке к воротам. Створки распахнуты, но джип Ермаков оставил по ту сторону. Ливень стряхнул на крышу ворох листьев и сора, колеса в луже чуть ли не по оси. Тарас оступился, подняв ворох брызг, выругался, его совсем не спецназьи ботинки уже не первый месяц просят каши,

Ермаков сел на заднее сидение, сразу начал просматривать бумаги. Тарас опустился рядом с Валентином, тот за рулем, а Дмитрий вдвинулся на сидение рядом с полковником, стараясь не потревожить. Валентин вырулил на дорогу, джип пошел по-жигулячьи, тихий и неприметный, и лишь когда выбрались на магистраль, Валентин оглянулся, никто ли не видит, вдавил педаль почти до упора, затем открыл приемник и нажал на верньер громкости, вместо того, чтобы повертеть.

Мотор рыкнул, машина рванулась как крылатая ракета, а усиленный мотор все набирал и набирал обороты, пока Тарас не забеспокоился:

– Ты... того... Дорога после дождя...

Валентин вздохнул и сбросил газ:

– Это я так...

– Да ладно тебе, – отозвался Тарас. Глаза его отыскали в зеркальце заднего вида полковника, тот читал бумаги, голос стал чуть громче: – Кому это нравится? Мы элита среди элитных частей. А чем занимаемся? Нас учили такой же группой ядерные центры захватывать, а мы за мафиози гоняемся!

Валентин хмыкнул:

– А ты тем скажи, кого вовсе сократили. Они бы рады даже за карманниками.

– Ну да, средств недостает. На такие вот дачи!

Дмитрий с таким напряжением смотрел в их спины, что в шее начало покалывать. У полковника в руках могут быть секретные бумаги, куда рядовому десантника лучше не заглядывать, есть разные допуски, разные степени секретности, но с другой стороны: если не хотят, чтобы он видел, надо либо прятать, либо не допускать его самого...

Он скосил глаза на бумаги. На губах Ермакова блуждала полуулыбка. Он спрятал листки в сумку на боку, глаза его встретили взгляд Дмитрия.

– Ну, вернем награбленные деньги, – сказал Дмитрий. – Ну и что? Таких генералов у нас вагон и маленькая тележка. За нашим ворьем никакой Кречет не уследит.

Ермаков искоса взглянул на злое лицо молодого десантника:

– Уверен? Кречет не сыпет выговорами. Он начал расстреливать крупных казнокрадов. Ты еще не знаешь, данные не обнародованы, но расхищение собственности сократилось всемеро! Чувствуешь разницу?

– А этот? – не сдавался Дмитрий.

– Этот успел еще до Кречета. И перевел в швейцарские банки. Но кто тебе сказал, что это будет возвращено... гм... таким традиционным и не оправдавшим себя способом?

Дмитрий уставился на Ермакова.

– А... как?

– Мы самостоятельная группа, – напомнил Ермаков. – Мы получаем задание, а затем... затем сообщаем о выполнении. Или даже не сообщаем, если и такие случаи. А как выполняем – никакой штабист не проследит за каждым нашим шагом и не растреплет дома жене, любовнице и попутчику в такси. Понял?

Дмитрий кивнул, в груди росло теплое и вместе с тем тревожное чувство. Полковник слишком ему доверяет, рассказывая такое о спецподразделении. Либо он так уж хорош, либо... дела идут не настолько хорошо, иначе не стал бы откровенничать с желторотым новичком.

– Да, – прошептал он, – если такое нам доверие... то просто мороз по шкуре идет!

– Хорошо сказал, – кивнул Ермаков. – Обычно здесь начинают ликовать... Но больше доверия – больше ответственности. Да, мы получим те наворованные и вывезенные из страны миллиарды долларов! Но не все вернем так уж прямо. Что-то и оставим...

Он улыбнулся, показав крупные зубы, похожие на лошадиные, но сама улыбка была настолько волчьей, что мурашки пробежали по спине Дмитрия.

Если что-то и оставят, сказало в черепе громко и отчетливо, то на других счетах и на другие имена. И уж явно не для того, чтобы приумножать богатство проклятой Империи!

Вечером Тарас отыскал Дмитрия в бытовке:

– Ну как тебе сегодняшняя прогулка?

– Да почаще бы, – ответил Дмитрий.