Гарри Гаррисон - Враг у порога

– Вот место их встречи. Сомневаюсь, что вы можете разглядеть эту группу островов со своих мест, но уверяю вас, они здесь. Это Азоры. На самом северном из этих островов – Грасиозе – находится порт Санта-Круж-де-Грасиоза. Там корабли из Португалии и Испании заправляются углем по пути в Южную Америку. Здесь и будет новое место сбора наступательного флота. В тот же день туда прибудут и броненосцы, по мнению всего света направлявшиеся к мысу Горн. Как только земля скроется из виду, они тоже распечатают приказы, направляющие их в тот же порт. Адмирал Фаррагут, не будете ли вы любезны. – Он сел, а адмирал Фаррагут, приблизившись к карте, очертил пальцем кружок вокруг Азорских островов.

– Время в пути тщательно просчитано, внесены допуски на непредвиденные обстоятельства, наподобие штормов или несчастных случаев. Как только оба флота потеряют землю из виду, новые приказы направят их к этой секретной точке сбора на Азорах. Изменение курса не вызовет подозрений, потому что они должны быть в море вне пределов видимости с земли именно в течение этого тщательно рассчитанного периода. По прибытии на остров Грасиоза они получают двадцать четыре часа на дозаправку топливом – после чего снова отплывают. Прежде чем я перейду к описанию последнего этапа – есть ли вопросы?

– Когда в море выходит так много кораблей, – с сомнением посмотрел на него министр военного флота Гидеон Уэллс, – у них наверняка велик шанс встретиться с другими судами.

– Несомненно, сэр, – твердо ответил Фаррагут. – Но мы находимся в состоянии войны, нам грозит вторжение, и наши контрмеры по поводу этого планируемого вторжения – чистая самооборона. Встреченные британские корабли будут захвачены в качестве трофеев. Корабли прочих наций будут взяты под контроль и последуют за нашим флотом до Грасиозы. Там они будут оставаться еще трое суток по отплытии флота. Лишь после этого им будет позволено следовать дальше. Даже если один из них отправится прямиком в Испанию, где расположен ближайший телеграф, будет уже слишком поздно. Наше вторжение уже начнется.

Но Уэллс все еще не удовлетворился ответом.

– Так много кораблей, так много изменений планов, дозаправка топливом – может возникнуть масса неурядиц…

– В таком случае это будет не из-за недосмотров в наших планах. Все расстояния строго выверены, каждая тонна угля учтена. Случайности, без них маневры подобного масштаба не обходятся, но тут уж ничего не поделаешь. Это не изменит общий план и не помешает ему.

– Какой же это? – негромко спросил президент.

– Передаю слово генералу Шерману, – адмирал вернулся на свое место.

Встав рядом с картой Ирландии, Шерман указал на нее.

– Вот где мы высадимся. Вот где будет театр военных действий – и где будет поставлен крест на угрозе вторжения в нашу страну. Британия не посмеет отослать такое множество войск на заморскую авантюру, когда враг будет у ворот, угрожая самому сердцу ее империи.

А теперь я поведаю вам, как мы это осуществим.

***

Аллистер Пейсли был любопытен – и весьма подозрителен при этом. Он всегда был готов ухватиться за удобный случай, большинство своих мелких преступлений он совершил, повинуясь мгновенному импульсу. Порой ценные вещи оставались без присмотра или дверь была зазывно распахнута. А подозрительность заставляла его видеть в каждом человеке своего врага. Пожалуй, в этом он почти не заблуждался. Уже отправив через Бельгию свой рапорт о деятельности американцев в Англии, он все еще стремился собрать дополнительную информацию. Ему платят за то, что он доставляет, и чем больше он доставит, тем больше денег у него будет. В эти дни не столько на алкоголь, сколько на куда более приятный опиум. Сейчас Пейсли сидел в захламленной меблированной комнатенке в Александрии, штат Виргиния, разогревая черный шарик в дырчатой металлической чашечке своей трубки. Когда тот хорошенько забулькал, Пейсли глубоко затянулся через длинный чубук и улыбнулся, что доводилось видеть очень немногим. Возможно, будучи ребенком, он и улыбался, но все видевшие это давным-давно на том свете. Теперь же сладостный дым развеял все его заботы. Пока у него есть деньги, он может улыбаться; это чудесно, просто чудесно!

Но не таким было следующее утро, напоенное промозглой рассветной сыростью. Сквозь полураскрытое окно врывался дождь. Вскочив, чтобы захлопнуть окно, Пейсли наступил на лужу. Весь дым ночных удовольствий теперь развеялся. Сквозь пелену дождя Пейсли с трудом разглядел здания Вашингтона за рекой. Дрожа от холода, натянул рубашку и хлебнул виски, чтобы малость согреться.

К полудню дождь перестал и жиденький свет солнца время от времени прорывался из-за туч. В пять пополудни Пейсли перешел через реку в столицу и теперь стоял, облокотившись о стену на Пенсильвания-авеню, наблюдая за толпой клерков, выходящих из военного министерства. Глубоко затягиваясь своей дешевой сигаркой, он высматривал в толпе нужное лицо Да, вот он. Серенький человечек в серой одежонке, суетливый, как крыса. Отделившись от стены, Аллистер пристроился бок о бок с ним и успел пройти шагов пять, прежде чем тот заметил его – и испуганно съежился.

– Привет, Джорджи! – бросил Пейсли.

– Мистер Маклеод, я вас не заметил, – настоящее имя Пейсли знали очень немногие, а то и вовсе никто.

– Как идет работа, Джорджи?

– Вы же знаете, нам не дают сидеть сложа руки. – Сын эмигрантов из Италии, Джорджио Весселла был несчастным человеком. Его родители, безграмотные крестьяне из Меццоджиорно, гордились сыном – образованным, работающим в правительстве. Да, он образованный человек, работающий в правительстве, но кому, как не ему, знать, как мало он зарабатывает, насколько шатко его положение. Только в военное время могли нанять на работу иностранца, которым он останется с точки зрения англосаксонских властей до скончания веков; и от подозрений ему не избавиться никогда. Теперь, и уже не в первый раз, он пожалел, что вообще встретился с этим шотландцем.

– Давай-ка зайдем сюда, выпьем по маленько”.

– Я же говорил вам, мистер Маклеод, я не пью. Разве что изредка винца.

– Все свиньи пьют, – огрызнулся Пейсли, внезапно охваченный расовой нетерпимостью. – Если не хочешь, я выпью за тебя.

Они зашли в убогую маленькую пивную, в другие Пейсли и не хаживал, и уселись за столик в углу, вдали от остальных немногочисленных посетителей. Выпив добрую порцию неразбавленного скверного виски, Пейсли утер рот тыльной стороной ладони, одновременно другой рукой постукивая по заляпанному столу серебряным долларом. Джорджио старался не смотреть на монету, но просто не мог отвести от нее глаз.

– Значит, не дают сидеть без дела?