Андрей Саликов - Дальневосточная опора прочная… [litres]

Повернувшись, я увидел крепкого, лет за пятьдесят мужчину, одетого в поношенную, но чистую форму железнодорожника. Смерил взглядом вопрошающего.

– Как началось, баб и ребятишек отправили к родне, подалее отсюда, – пояснил он отсутствие детей и женщин. – А мы с моей старухой уж как-нибудь.

У меня на языке вертелся вопрос насчёт строительства дороги, по возрасту он как раз подходит, но решил не влезать. Дело такое, хм, давнее, а вот спросить могут и сейчас, да.

– А как хунхузы? Шалят? – негромко интересуюсь у железнодорожника, предварительно убедившись, что на нас не обращают внимания.

– Да как тебе сказать… – Битый жизнью мужик нутром почуял, что неспроста паренёк это узнать хочет. – По-разному бывает.

– Понятно.

Хитрован оказался собеседничек. Понимай как хочешь, а прицепиться в случае чего не к чему. Хм, неужто «краснобородых» в социально близкие зачислили?

– Что встали? – Рык Сарнова мигом выбил из головы все ненужные мысли. – Быстро разгружаемся!

Выгрузка машин без предназначенного для этого пандуса (каторжный труд, без смеха) заняла почти четыре часа. Я понимаю, что всё бывает в жизни, но думать тоже надо головой, а не седалищем. Ведь наверняка можно в составы с бронетехникой специальные погрузочно-разгрузочные устройства ввести. А то мы на пупе броневики стаскивали (при помощи мата и подручных средств), как не убился никто, не представляю. Пришлось показать класс, поскольку у водил наезд был совершенно смешной, по моим старым меркам. Нет, я не «зазвездился», хватает и тут шофёров не уступающих, а то кое в чём и превосходящих меня. Только их всеми правдами и неправдами в кадровые части старались не отдавать. В территориальные части – и то со страшным скрипом и на неделю максимум. Потому, матюгнувшись на особо «одарённых», я аккуратно спустил всю тройку башек с платформ.

– Лёха! – Шейко, окликнувший меня, если не кипел, словно самовар, то был близок к этому.

– А кто-нибудь удосужился уточнить, мы там проедем? – ткнул я рукой в дорогу, по которой, даже на мой неискушённый взгляд, ездили исключительно на телегах.

– Хм, – проглотив готовый сорваться с языка матерок, Степан признал себе, что молодой прав. – И что теперь прикажешь делать? – ехидно спросил у этого всезнайки.

– Увы, но ничего. – Мне предлагать пустить вперёд разведку перехотелось.

– Вот то-то… – оставил за собой последнее слово Шейко…

– Устал? – озабоченно посмотрел на меня взводный.

И немудрено: вот уже три часа следуем в указанный район.

– Да, но доеду. – Хотя ног и поясницы почти не чую.

Хорошо ещё, погода стоит сухая, без дождей. Иначе этот просёлок мигом превратится в непролазную трясину, в которой броневик моментально увязнет так, что его и вдвоём не вытащить.

– Лёшка, не геройствуй. Давай сменю, – предложил Сарнов.

Сквозь открытую броневую заслонку можно разглядеть только то, что впереди. С боков, конечно, смотровые щели есть, но это так, баловство.

– Ara, a командовать потом кто будет? – Это уже Шейко мигом гасит «души прекрасные порывы» комвзвода.

Командира понять можно, пару раз я самым позорным образом клевал носом. Если так и дальше будет продолжаться, то авария неизбежна. Костю за руль сажать тоже не лучший выход, он и так почти четверть пути за баранкой провёл. Вымотается и кто броневик в бою поведёт? Я хоть и числюсь водителем (вторым), но тактически – дуб дубом, ну не учили меня этому.

– Потерпи, немного осталось, – сверяясь с картой, произнёс наконец Сарнов.

Ему ничего не оставалось делать, как время от времени толкать пацана, увы, но башнёр прав: заменить Мельникова можно, вот только итог?

– Это мы можем, – ответил я каркающим голосом. Тяжеловато вести стало, если вначале дорога была более-менее приемлемой, то сейчас она напоминала нечто похожее на полосу вождения с препятствиями. Правда, у этого был весомый плюс: занятый вождением, я не мог забивать себе голову разными глупостями, хотя изредка на хороших участках всяческие предположения упрямо старались проникнуть в мозг. Нас особо не посвящали, но, как я понял, китайцы опять к нам полезли. И, кажется, успели укрепиться, а может, и нет, хотя в последнее не верилось, не тот народ. Им приказано копать, вот они и копают со всем усердием, хорошо. Уф, упрел я, а вот остальные слегка застыли. Вон, командир извертелся весь, так ведь вроде успеваем. А ведь, похоже, все…

– Стой, глуши, – приказал Сарнов. – Экипаж, на выход.

Уй, б… как хреново, спина затекла – не разогнёшься. Поняв, что сам я не выберусь, Сарнов и Шейко покинули машину через левую дверь. Меня аккуратно вытащили и прислонили к борту.

– Кость, захвати карабин, – попросил я.

Мы с ним помирились, парень он хотя и шебутной, но нормальный, без гнили. Лезть за своим барахлом и оружием мне сил не хватило.

– Ой, хорошо-то как! – чувствуя, как уходит тяжесть, я с удовольствием потянулся.

– Лёх, ты что, ты же еле на ногах держишься. Куда тебе ещё и винтарь? – возмущённо замахал он руками. – Давай, вон, расхаживайся.

– Положено, – только и смог я вытолкнуть из себя.

Сделав пару шагов, остановился, пережидая накатившую слабость. Обернувшись, убедился, что не одинок: ещё пара водителей выглядела не лучше, а последнего сейчас извлекали из нутра броневика.

– «Положено», – передразнил Костя и нырнул в броневик.

Спустя минуту вылез, держа в руках подсумки с карабином. Навьючив всё моё имущество на себя, он собрался было подхватить меня под руку.

– Кость, чёрт, да я сам дойду, – попытался отмахнуться я.

– Сам, сам… Так иди, – пробурчал он. Увидев, что мне полегчало, успокоился. – Ладно, пошли.

Кое-как мы (вернее, я) доковыляли до палаток.

– Эй, пехота! – окликнул стоящих у палатки бойцов Шейко.

– Чего тебе? – спросил крепкий парень, подходя к нам.

– Водитель наш умаялся. Есть где прилечь? – влез в разговор неугомонный Тельцов.

– С чего бы? – язвительно осведомился тот. Пускать в палатку захребетника в его планы не входило. – Вон, шалаш из лап сделай.

– Слушай, посиди за баранкой часа три, а перед этим попробуй броневик разгрузить с платформы, – начал заводиться Шейко.

Почуяв начинающуюся свару, к нам направились ещё двое парней, кажется, из второго экипажа.

– Ладно, не шуми, – примирительно ответил стрелок, мигом сообразив, что проще дать место для этого заморыша, чем после лаяться с остальными, отстаивая жилище.

До меня этот диалог долетал, словно издалека. Хотелось одного – рухнуть и спать.

– Э-э, парень, да ты совсем ослаб. Давай сюда…

Это было последнее, что я слышал. А затем почувствовал, что меня уложили на что-то, и отключился.

– Подъём! – Голос Тельцова показался мне иерихонской трубой.