Алексей Вязовский - Я спас СССР. Том IV [litres]

– Приболел, значит? – интересуюсь я. – Врач сказал проверять температуру каждые два часа. Вон градусник. – Я киваю в сторону стола. – Давай меряй.

– Мне ничего пока не говорили, – занервничал Айзеншпис. – Да сейчас может ничего и не быть, ночью подскочит.

Юрик пересел на свою кровать, завздыхал.

– Валюта – это бабочка, – я продолжил давить на наседку, – 88‑я статья. Что тебе там следак, интересно, обещает? Двадцатку?

– Да у меня ничего интересного, – еще больше занервничал Айзеншпис. – Лучше ты расскажи, с кем родине изменил?

Угу, теперь мне все окончательно ясно. Но сил разбираться с этим подсадным не было, меня снова прилично знобило. И я лег обратно на кровать, придал своему голосу побольше трагизма.

– Меня цэрэушники вербанули, когда я в Монте-Карло казенные деньги проиграл в рулетку.

– Да ладно?! – «Продюсер» открыл рот, уставился на меня. – А что обещали?

– С Мэрилин Монро свести. Нравится она мне. Можно даже сказать влюблен. – Я сонно зевнул, вытер пот со лба. Достал уже, скорее бы ужин.

– Не может быть! Она же погибла два года назад?

– Это, Юрик, версия для лохов. Ее просто цэрэушники прячут. Она же важный свидетель.

– Чего свидетель?

– Как чего? Убийства Кеннеди. Она спала с ним.

– Да ладно?!

Наконец до Айзеншписа доходит комизм ситуации, и он начинает злиться:

– Ты меня чего, за лоха держишь?! Да я в Лефортове центровой, меня там все знают!

Барыга ты валютный, а не центровой! На Лубянке что тогда делаешь? Вот сам себя и раскрыл, дурилка картонная.

– Я, Юр, вздремну. А как проснусь, расскажу тебе как все было на самом деле. Лады?

– О'кей, сказал Пантелей. – Айзеншпис вздыхает, тоже ложится в постель.

Нет, мало его Димон отварил. Надо было еще и сотрясение мозга ему устроить…

Ужин проходит в полном молчании. Выслушав еще несколько моих смешных и не очень баек, «продюсер» резко теряет ко мне интерес, и мы ложимся спать. Всю ночь меня бросает то в холод, то в жар – я кашляю как заведенный, – но это никак не нарушает бодрый храп Айзеншписа. А утром его сразу забирают. Якобы на «процедуры». Вслед за этим у меня в палате появляется сначала доктор с обходом, а потом сразу Измайлов.

– Скоро сорок восемь часов закончатся, – с ходу приветствую я следователя. – Так что либо отпускайте меня, либо официально предъявляйте обвинение.

– Ну, и куда вы, Русин, пойдете? – ненатурально удивляется полковник. – Вы же на ногах еле держитесь. Вот мы вас подлечим, рентген сделаем…

– И без вас найдется кому подлечить. – Я сажусь на кровати. – Мне прокурора требовать?

– Зря вы так, Алексей. – Измайлов качает головой. – Будет вам к вечеру обвинение. Но сначала…

В дверь без стука заходит невысокий круглолицый мужчина в штатском. Залысины блестят, будто бильярдный шар. Измайлов мигом подскакивает со стула, поедает глазами вошедшего. Ясно. Пожаловало начальство.

– Юрий Борисович, – мягко, с полуулыбкой произносит вошедший мужчина. – Сходи-ка, перекури. Мне с нашим «пациентом» надо пообщаться.

– Так точно, Денис Филиппович! – Измайлов моментально испаряется из палаты.

Я вглядываюсь в «Филиппыча». Это же Бобоков! Знаменитый глава 5‑го Управления КГБ. Борец с диссидентами, антисоветчиками и националистами. Так боролся, так боролся, бедный, что Союз сгинул в истории. Зато сам генерал очень неплохо примкнул к одному из членов Семибанкирщины.

– Заместитель начальника 2‑го Главного управления КГБ генерал Бобоков, – представился борец с антисоветчиками, усаживаясь на освободившийся стул. Я вглядывался в лицо Дениса Филипповича, и на меня начало накатывать что-то инфернальное. Сердце сильно забилось, меня окатило жаром. В палате почему-то резко потемнело. Лицо Бобокова подернулось дымкой, расплылось, потекло. Неподвижными оставались только его глаза – черные провалы без зрачков. Будто в бездну заглянул.

– Какой слабенький посланник, – хмыкнул «генерал». – Что, без Слова-то растерялся?

– Кто вы? – Я едва смог выдавить из себя вопрос.

– Да и монада твоя, Вика, кажется? – Бобоков приблизил ко мне свое лицо, бездна в его глазах затягивала и лишала воли. – Тоже слабая. Даже не чувствует ничего.

Генерал провел рукой в воздухе, и прямо в палате открылось пульсирующее окно-портал. Моя красавица, перескакивая через лужи, куда-то шла под красным зонтиком. Кажется, что-то даже напевала. В универ торопится? Я сжал зубы, рывком сел на кровати. И откуда только силы появились… Потом, преодолевая сопротивление, встал, покачиваясь. Воздух в палате заискрил, портал рассеялся.

– Ого! – Бобоков удивился. – Тандем у вас сильный. Ну, тем интереснее будет.

«Генерал» тоже встал, вытянул вперед руку. На кончике указательного пальца заискрился багровый огонь.

– А это тебе мой знак, чтобы не забывал, кто правит этим миром. – Бобоков ткнул меня острым ногтем в распахнувшуюся на груди пижаму. Тело пронзила сильная боль, я застонал сквозь зубы и упал обратно на кровать. Закашлялся.

– Да, так даже интереснее будет. – «Генерал» встал, провел ладонью по лицу, «собирая» его в горсть. Потом сам вдруг покачнулся и глубоко выдохнул.

– Что тут происходит?!! – Бобоков затряс головой. Глаза его стали самыми обычными, карими. Вся инфернальность внезапно пропала. Даже в палате как-то посветлело.

– Вам плохо стало. – Я рукой прикрыл ожог на груди, вот Андрею Николаевичу сюрприз-то будет! – Душно тут.

– Да… душно. – Генерал неловко плюхнулся обратно на стул, закрыл глаза, потирая пальцами виски. – Как странно… будто я не я был…

Это точно. Судя по всему, эту реальность навестила одна из аватар Люцифера. И для своего вселения она выбрала генерала Бобокова. Я тайком покосился на свою грудь. Ожог трансформировался в черную пятиконечную пентаграмму, напоминающую татуировку. Вот это номер…

– Денис Филиппович! – Я опять сел на кровати, запахнув пижаму. – Вы о чем поговорить-то со мной хотели?

– Я? О чем? – Генерал удивленно распахнул глаза, непонимающе уставился на меня. В палату, постучавшись, заглянул обеспокоенный Измайлов.

– Вы тоже чувствуете это запах?

Я принюхался. Сильно пахло озоном. Такое ощущение, что рядом ударила молния.

– Юрий Борисович, – Бобоков устало потер глаза, тяжело встал, – я что-то неважно себя чувствую, мне нужно на свежий воздух. Вы дальше сами, хорошо?

– Конечно, Денис Филиппович! – Полковник обеспокоенно посмотрел на генерала. – Мы сейчас на рентген с Алексеем в наш госпиталь, машину я уже вызывал…