Пантелей - Стратег

– Да это измена! – продолжал веселиться Львиное Сердце. – Вы специально тянете время, дамуазо [4] Дамуазо (damoiseau из domicellus) – это название носили сыновья феодальных сеньоров, пока они подготовлялись, в качестве пажей, а затем оруженосцев, к принятию рыцарского звания. , чтобы я не успел победить сарацин. Вы просите простить вам измену?

– Нет, Сир! Никакой измены нет. Простите нам косорукость этого идиота. – Жиль де Сольте покосился на своего товарища. – Разрешите, Сир? Бегом за водой, косорукий.

– Разрешаю бегом, – кивнул Ричард. – А вы, Жиль, готовьте мой траурный наряд и рассказывайте новости.

Новости были вполне ожидаемыми. В битве при Яффе крестоносцы потеряли полторы тысячи погибшими и умершими от ран, тогда как сарацин отправилось в Ад почти десять тысяч. Небывалая победа, учитывая, что нечестивые обладали шестикратным численным превосходством. Салах-ад-Дин бежал на восток до самого Латруна, бросив обоз.

«Мдааа… Было бы нас хоть вдвое больше, Иерусалим бы пал через месяц. Хотя, может это и к лучшему. За год я успею не только навербовать войско на Святое дело, но и разобраться с женой. Изабелла [5] Изабелла Иерусалимская – законная наследница Иерусалимского престола находясь в описываемый момент в двадцатилетнем возрасте уже успела похоронить трёх мужей. родила девочку, единственную наследницу Монферрата, и родит ещё много здоровых детей. Беренгария [6] Беренгария Наваррская – жена Ричарда. же просто сумасшедшая религиозная фанатичка, так что жену придётся менять. Ничего личного, положение обязывает», – предавался размышлениям король Англии, пока его брили, причёсывали и одевали. Наконец процесс закончился, пажи удалились, в королевский шатёр вошёл верный де Во.

– Что прикажете, Сир?

– Прикажу подавать ужин на двоих через час. Сначала навестим шатёр короля Иерусалимского, сопровождение не берите. Сходим тихо.

Однако тихо сходить не получилось. Войско крестоносцев собралось на большом плацу, примыкающим к ставке короля Англии и ждало напутствия своего вождя. Ричард велел подать коня, буквально взлетел на него, не дожидаясь, пока оруженосец придержит стремя, и пустил белоснежного араба галопом перед строем. Первым рядом стояли владетельные сеньоры и знатные рыцари, за их спинами рыцари попроще, дальше оруженосцы, пажи, а в глубине строя пехота. Доскакав до левого фланга, Львиное Сердце поднял араба на дыбы и вскинул меч.

– Нас мало! Очень мало! – король Англии опустил коня на четыре копыта и поднялся на стременах. – Зато все мы герои! Сарацины уже пугают нами своих детей. Мы уже вошли в историю, о наших подвигах потомки будут помнить тысячелетия, а это ведь ещё далеко не конец нашего пути. Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами! – переждав восторженный рёв, Ричард вкинул меч в ножны и распорядился. – Сегодня мы поминаем моего племянника Генриха Шампанского, короля Иерусалима. Он был доблестным рыцарем и покинул этот мир как настоящий воин Христов, с мечом в руке, в битве с неверными. Помянем же его как подобает живым героям, провожающим одного из своих, павшего за нас с вами. Павшего за други своя. Мы совсем не умеем лить слёз, зато мы отлично умеем мстить, а эта возможность нам обязательно представится, – вождь крестоносцев обернулся к своему походному кастеляну. – Барон де Во, велите выкатить дюжину бочек вина и забить шесть сотен овец. А также приготовьте мне список дамуазо, заслуживших посвящение [7] Посвящение в рыцари. . В этом списке должны быть все достойные, включая самых бедных.

– Будет исполнено, Сир!

– Разойтись, герои. Поминайте Генриха, но помните о службе. Сегодня я лично буду проверять караулы.

Когда, радостно гомоня, крестоносное войско устремилось к своим кострам, Ричард спешился, бросил поводья оруженосцу и подхватил под локоть Робера де Сабле, Великого Магистра ордена Тамплиеров.

– Робер, ответьте мне честно – вы сейчас больше мой друг, или тамплиер?

– Для меня большая честь считаться вашим другом сир, а быть тамплиером видимо просто судьба. Разве одно другому мешает, Сир? – почтительно поинтересовался Великий Магистр.

– Пока не мешает, друг мой, но всякое может случиться. Вы ведь теперь лицо духовное, не так ли?

– Так, Сир.

– Значит, вы можете принимать исповеди?

– В общем-то могу, Сир, но ко мне на исповеди пока никто не приходит.

– Мне нужен исповедник.

– А… – де Сабле лишился дара речи.

– Именно так. Тайну моей исповеди я не могу доверить даже матери нашей святой церкви. Только другу. Если вы готовы взвалить на себя эту ношу, приходите сюда в полночь, вместе проверим караулы, заодно и поговорим.

– Буду ждать вас здесь в полночь, Сир.

– До встречи, Робер. Сейчас мне нужно попрощаться с племянником, – не дожидаясь ответа, Ричард Львиное Сердце развернулся и зашагал в направлении шатра короля Иерусалимского.

В шатре Генриха Шампанского было полно священников, английский король дал им знак не отвлекаться, отошёл на свободное место, воткнул в землю меч с крестообразной гардой и преклонил колено. Чуть сзади и левее, преклонил колено барон де Во. Молился Ричард не долго, этого времени едва ли хватило бы на прочтение «Патер ностер» три раза, потом резко поднялся, выдернул свой меч, прошёл к покойному и поцеловал его в лоб.

– Мы отомстим за тебя, мой мальчик, спи спокойно. Идёмте, де Во.

Оказавшись в своём шатре, где был сервирован ужин на двоих, король Англии первым делом отослал прислугу, потом сел, кивнул барону на место напротив, налил себе в серебряный кубок вина и молча его опорожнил. Поймав вопросительный взгляд старого соратника, Ричард кивнул.

– Мы на войне, барон, ухаживайте за собой сами.

– Как вам угодно, Сир, – барон плеснул в свой кубок вина, едва покрывшего донышко.

Львиное Сердце усмехнулся и невозмутимо долил своей рукой кубок барона до краёв.

– Мне угодно вот так. Если вы неспособны за собой поухаживать, это сделает ваш король.

– Сир! – барон де Во соскользнул с кресла и встал на колено.

Вождь крестоносцев едва заметно поморщился.

– Не дурите, Сэр Томас. Помяните Генриха и придите наконец в себя. У меня к вам очень важный разговор, барон.

Томас Гилсленд, барон де Во, послушно опрокинул в себя кубок и посмотрел на Государя.

– Ну, вот так-то лучше. Теперь плесните мне и ответьте – почему мы проиграли эту войну?

Барон послушно налил своему сюзерену и задумался. Потом немножко налил себе, выпил и тяжело вздохнул.

– Измена, Сир. Мы могли бы давно опрокинуть сарацин и занять Иерусалим, если бы не измена ваших венценосных братьев.

– Вы правы. Правы не в том, что эти венценосные свиньи являются моими братьями, а в том, что эти свиньи пошли на измену Святого дела. Итак, мы остались одни. Кроме того, свиньи атакуют мои владения в Европе. Что вы предлагаете делать, мой доблестный рыцарь?