Пантелей - Горячее лето пятьдесят третьего... [СИ]

— Приложу все усилия, товарищ Сталин!

— Очень на это надеюсь, товарищ маршал. Корея — это только начало.

— Это я уже понял. Разрешите идти?

— Идите, товарищ Рокоссовский.

После Рокоссовского, Иосиф Виссарионович принял генерала армии Всеволода Николаевича Меркулова, своего заместителя в министерстве Внутренних Дел. То, что Меркулов считался человеком Лаврентия Берия, товарища Сталина нисколько не смущало, как и то, что по происхождению Всеволод Николаевич был потомственным дворянином. Берия интриговать больше не будет, он прагматик и реалист и не может не понимать, что любое его странное движение будет расценено как неблагодарность, с соответствующими последствиями. Не только для него одного, но и для его семьи, а свою семью маршал Берия очень любил.

Так что преданность Меркулова опальному маршалу, для Сталина была скорее положительной чертой. Хуже было бы, если бы он подсиживал своего начальника.

— Здравствуйте, товарищ Меркулов.

— Здравия желаю, товарищ Сталин.

— Я полагаю, что вы уже догадались, что министром Внутренних Дел я стал не от избытка свободного времени, а для того, чтобы исключить всякую возможность давления на сотрудников, и прежде всего на вас, как моего заместителя.

— Догадался, товарищ Сталин.

— Фактически, руководить ведомством придётся вам. Поэтому я хочу от вас услышать — какие задачи вы считаете главными, первоочередными.

Меркулов думал об этом уже вторые сутки. Раз Сам взял на себя ответственность, значит борьбой с криминалом дело не ограничится. С ним и так боролись довольно успешно, не хуже, чем в других странах. Значит зачищать предстоит высшие этажи пирамиды власти, те кланы, которые сейчас руководили Союзными Республиками и являлись советским аналогом американской мафии. Особенно в Средней Азии и Закавказье. Именно так он и доложил понимание своей задачи Вождю.

— Мафия говорите… Похоже на то. — Сталин раскурил трубку и спросил, — Что же вы с ней не боролись, товарищ Меркулов, ведь знали и полномочия у вас были. И как у министра Гозбезопасности, и как у министра Госконтроля.

— В рамках полномочий боролся, товарищ Сталин. Но первые секретари республиканских компартий в эти рамки не влезали. Это уже политика. А ведь всё завязано на них. Все они члены ЦК, со всеми вытекающими из этого возможностями. Я полагаю, что именно поэтому вы лично возглавили МВД.

— Не только поэтому, но в том числе. Насколько я помню, вы совсем недавно перенесли инфаркт, товарищ Меркулов.

— Так точно, товарищ Сталин. В ноябре.

— Скверная штука инфаркт. Следующий может оказаться для вас последним, поэтому для начала получите у товарища Поскрёбышева направление в санаторий, даю вам месяц на поправку здоровья. В санатории вы будете лечиться вместе с генерал-полковником Абакумовым, именно он примет у вас министерство Госконтроля. Введёте его в курс дела и наметите совместные шаги, по искоренению мафии в СССР. Через месяц жду вас здоровым и румяным. Я не собираюсь долго руководить министерством. Только задам новый курс, а дальше будет уже ваша работа. Вы всё поняли, товарищ Меркулов?

— Так точно, товарищ Сталин.

— Вы свободны, через месяц жду здесь бойца с горящими глазами, а не эту бледную немощь, которой вы сейчас предстали. От информации по линии министерства я вас на время лечения отстраняю, но из газет вы сможете понять многое.

Абакумов выглядел измождённым, словно не в Лефортово просидел два года, а вкалывал лет десять на каторге. Новый мундир ему построить не успели, поэтому предстал он перед вождём в гражданском костюме. Хоть и дорогом, импортном, но видно, что с чужого плеча.

— Здравствуйте, товарищ Абакумов.

— Здравия желаю, товарищ Сталин.

— Дело, возбужденное против вас закрыто, за отсутствием состава преступления. Рюмина за ложный донос уже арестовали, сейчас в отношении него ведётся следствие.

Абакумов был одним из немногих, кто даже под пытками своей вины не признал. Очень немногих, таких были единицы. «Гвозди бы делать из этих людей…»

— Рюмин никто, товарищ Сталин, он даже не пешка, а пыль на доске.

— Разберёмся, товарищ Абакумов. Следствие в отношении него курирует лично генерал-лейтенант Судоплатов, он найдёт и пешек, и фигуры, и игрока. Когда поправите здоровье, не забудьте отблагодарить Павла Анатольевича. Именно он доложил на Президиуме ЦК о необоснованности предъявленных вам обвинений, и предложил вашу кандидатуру на пост министра Госконтроля.

— Непременно, товарищ Сталин. Паша настоящий Коммунист и настоящий Человек. Я рад, что на МГБ назначили именно его. Игнатьев — бледная моль. И это я говорю не из-за обиды, товарищ Сталин. Это я говорю вам, как специалист своего дела. За два года сломать можно любого человека, даже вас, но меня они так и не сломали. Нет в них былой целеустремлённости. На службу теперь ходят за оклад и пайки. Паша это исправит.

— Товарищ Судоплатов теперь член Президиума ЦК и министр. Ненужно неуместного сейчас обозначения панибратства, вы говорите с вышестоящим начальником, товарищ генерал-полковник. Досталось вам, вижу. Но для вас ведь это не неожиданность? Вы ведь не просто Ванька, укравший с завода пару гаек, вы ведь сами строили ту систему, которая сейчас прокатилась по вам.

— Так точно, товарищ Сталин. Систему я сам строил и нисколько об этом не жалею. Пусть лучше в эту мясорубку попадут несколько невиновных, чем её избежит хоть один виноватый. Жаль только, что при Игнатьеве система начала вырождаться. Так мы своей слабовольностью быстро контрреволюцию возродим.

А ведь Абакумов прав, именно так её и возродили. Снятие надзора со стороны МГБ за руководством партии, породило безнаказанность, вседозволенность и предательство. Произошедшее в 1991 году, товарищ Сталин не мог охарактеризовать по-другому. Абакумов сейчас как изголодавшийся волкодав. Он, этих зажравшихся и обнаглевших ханов, баев и князей, будет давить как хорёк, ворвавшийся в курятник.

— Товарищ Игнатьев уже назначен на другую должность, министр ГБ теперь Судоплатов. Вам есть предписание, получите на выходе у Поскрёбышева. Месяц санатория, для поправки здоровья. В том же санатории будет лечиться Меркулов, он вам за это время передаст дела. Откровенно скажу, министерство Госконтроля я хотел предложить распустить, за никчёмностью, однако, идея назначить министром вас, показалась мне интересной. Все эти князи и баи, для Советской Власти ничем не лучше шпионов [18] создатель и руководитель легендарного СМЕРШа , а с ними вы ведь как-то справлялись, товарищ Абакумов.

— Справлялся, товарищ Сталин. Но у меня были сотрудники, были полномочия ГКО.

— Всё у вас будет, товарищ Абакумов. Пока отправляйтесь в санаторий. За месяц я точно успею сформулировать вам задачу. И ГКО мы обязательно возродим. Поправляйтесь, вникайте и готовьтесь. Я намерен поставить вам эпохальную задачу. Именно вашему министерству. А пока свободны, ваше назначение у Поскрёбышева.