Пантелей - Горячее лето пятьдесят третьего... [СИ]

— А вы, товарищ Судоплатов, имена причастных к этому злодейству знаете? Мы сможем их покарать, в случае убийства друга Советского Союза и Кавалера нашего Ордена Победы?

Судоплатов замялся лишь на мгновенье.

— Так точно, товарищ Сталин. Покараем всех до одного.

— Постарайтесь, чтобы Эйзенхауэр прожил как можно дольше. Чтобы мы успели полностью подготовиться к трагическим последствиям его гибели.

— Есть, товарищ Сталин! Сделаем всё возможное.

— Тогда вы свободны, товарищ Судоплатов.

С началом «Дела Врачей» и последующим арестом супруги, по обвинению в антисоветской деятельности, Вячеслав Михайлович Молотов утратил доверие товарища Сталина, а потому вчерашнее приглашение отужинать на ближней даче Вождя, его весьма удивило. Вторым приглашённым был, не менее удивлённый, Лазарь Моисеевич Каганович. Но удивлять их, товарищ Сталин, как выяснится позже, тогда только начал.

— Погоди, Поля, Лазаря дождёмся и все вместе всё обсудим. Он с минуты на минуту подъедет.

Вернувшись с ближней дачи к себе в московскую квартиру, и без того ошеломлённый Вячеслав Михайлович обнаружил там новый сюрприз — живую и здоровую любимую жену Полину Жемчужину. «Дело врачей-вредителей» было прекращено, и Молотов после разговора со Сталиным это уже знал, но всё равно, от нежданной встречи просто опешил. Весь вечер они любовались друг другом, а с утра Полина начала приставать к мужу с расспросами. Но Молотов сам ещё не до конца пришёл в себя после вчерашних потрясений, мысли ещё не улеглись, он бы и сам кого-нибудь с удовольствием поспрашивал. Наконец, пришёл долгожданный гость, тепло поздоровались, сели пить чай.

— Признаться, всю ночь не спал, умеет Коба удивлять. Складывается такое впечатление, что он мыслит совсем другими категориями, чем обычные люди. Тут того и гляди начнётся ядерная война, а он вдруг озаботился созданием коммунистической партии Израиля, да ещё с такой энергией, будто для него нет ничего важнее, чем судьба десятка тысяч евреев-коммунистов. Что ты надумал, Вячеслав?

Вячеславу Михайловичу Молотову товарищ Сталин предложил ни много, не мало, а возглавить создаваемую Коммунистическую Партию Израиля. Как член семьи, он имел право выехать в Израиль, и теперь предстояло принять решение. Молотов невесело усмехнулся.

— А что тут думать? Разве что — как нам половчей этот странный приказ исполнить. Или ты думаешь, что можно отказаться?

Полина на слова мужа отреагировала почти возмущённо.

— Отказаться? Да это же мечта! Я уверена, что мы раньше всех построим коммунизм.

На это уже невесело усмехнулся Каганович.

— Наплачемся мы ещё с этими евреями.

Стоит отметить, что в отличии от про-сионистки настроенной Полины Жемчужиной, Лазарь Каганович всегда считал, что у настоящего коммуниста нет и не может быть национальности. Против «Дела врачей» и, последовавшей за ней антисемитской компании, он возражал, но именно потому, что она ещё больше сподвигнет евреев к национализму и отъезду. А Молотов так вообще оказался в этой компании лишь волей судьбы и товарища Сталина.

— Отказаться от задания Партии невозможно, хоть и мечтой его назвать трудно. Идти к власти путём легальной политической борьбы, дело для нас новое, а народ там по большей части политически неграмотный и очень религиозный — как евреи, так и арабы. Но раз теперь такая политика нашей Партии, значит пойдём путём легальным. Тем, кто в Индии, или АФР будет начинать, думаю, придётся ещё труднее, у нас хоть есть на кого опереться, десять тысяч старых коммунистов — это большая сила.

Каганович поправил автоматически.

— Больше одиннадцати тысяч.

Молотов картинно развёл руками.

— Ну вот, мы ещё не стали евреями, а ты уже торгуешься.

Последовавшая беззлобная перепалка старых соратников наконец настроила их на деловой лад, и ещё пару часов они обсуждали различные рабочие моменты нового дела. Которая через год приведёт к власти в Израиле Коммунистическую партию. Легальным путём. Хоть и не мирным, повоевать им пришлось…

С прогнозом на развитие событий, вокруг расследования покушения на Президента США Эйзенхауэра, товарищ Сталин оказался прав лишь частично. Британцев он просчитал полностью, подозреваемый покончил жизнь самоубийством и оставил подробную исповедь, но вот только американцы в неё не поверили. Хотя ход расследования и был Министерством Юстиции США засекречен, благодаря работе ребят Судоплатова, в американскую свободную прессу попало немало пикантных подробностей, чётко указывающих на причастность британских официальных лиц к этому происшествию.

Версии строились самые разные, но одна из них была наиболее популярна — Британцы виноваты, но теперь попытаются спустить дело на тормозах и свалить всё на «козла отпущения». Так уж получилось, что когда британская сторона представила свою версию, она почти слово в слово была предсказана одним из журналистов, причём с доходчивыми обоснованиями — почему именно так поступают бывшие союзники, и как они дошли до жизни такой.

Этот материал немедленно перепечатали все ведущие газеты, и Америка натурально взорвалась. У Белого дома собрался митинг с требованием объявить войну Великобритании, а Британское посольство с трудом удавалось защищать от сторонников решить всё старым добрым американским способом — Судом Линча. Администрации Эйзенхауэра была буквально вынуждена разорвать дипломатические отношения с Лондоном, чтобы хоть как-то успокоить своих граждан.

Доклад министра иностранных дел, Андрея Андреевича Громыко, Сталин выслушал, прохаживаясь по кабинету, в состоянии глубокой задумчивости. Поскрипев паркетом ещё пару минут после окончания доклада, Иосиф Виссарионович наконец прервал повисшую паузу.

— Прямо скажем, подарок неожиданный, товарищ Эйзенхауэр рушит устои капитализма не менее решительно, чем мы в семнадцатом.

Шутку оценили, слово «товарищ» Сталин выделил интонацией и грузинского акцентом, который всегда усиливал при произнесении тостов, народ заулыбался.

— И этим ценным подарком мы обязаны распорядиться с максимальной пользой для дела. Итак, товарищи, ситуация складывается таким образом, что судьба ООН по всей видимости повторит судьбу Лиги Наций. С ООН мы допустили непростительную ошибку, согласившись с размещением её на территории США, о чём уже не раз и не два пожалели, так что спасать мы эту ошибку не будем. Товарищ Громыко, инициируйте с администрацией США переговоры о военно-политическом, назовем его «Тихоокеанским», союзе и роспуске ООН. Завтра об этом предложении Советского правительства сообщит газета Правда, а значит можно не сомневаться, что завтра же в вечерних выпусках это перепечатают все американские газеты. А товарищ Судоплатов по своим каналам пусть передаст в прессу информацию о секретном протоколе к этому договору — о признании Советским Союзом американских прав на Канаду, Австралию и Новую Зеландию. Признаем их Американским континентом, подпадающем под доктрину Монро. Вопросы товарищи?