Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга двенадцатая

Это хорошо. Мне вся эта ситуация напомнила историю с неким соседом сверху, который очень любил слушать громкую музыку, особенно по ночам. Ему сосед снизу в металлическую дверь пару раз кувалдой постучал и музыка мгновенно стихла. Буквально сразу этот любитель ночных дискотек нашёл наушники и всем стало хорошо.

Смотри-ка, космические корабли появились. Видимо, ищут, с кем договориться, чтоб в дверь сильно не стучали. Хотя, надо признать, дверь крепкой оказалось. Если что, то мне придётся очень постараться, чтобы её снести с петель. Получается, добивать их не следует, так как они пощады, вроде как, запросили и выслали парламентёров. Видимо поняли, из-за чего им может кирдык настать.

Только мне с ними общаться недосуг. Меня на лунной базе Тедди и Лиз, вместе с телевизионщиками, ждут. Вот интересно, а чего они начали свои волновые помехи ставить? Думали, что кто-то заиграется в машину времени и полностью изменит историю Вселенной? Они, видимо, считают также, как герой Росса Роклина, что «Будущее и настоящее должны сотрудничать, чтобы будущее было логичным!»

Так и я за это. Я сам не хочу создавать никаких временных парадоксов, особенно парадокса происхождения, при котором человек, изменивший пол в своём прошлом, родил самого себя от самого себя. Вот они на нас помехи и пустили, а я на них, в отместку, арахнидов натравлю. Если, конечно, получится.

Но здесь возникает еще один вопрос. И этот вопрос о пророчестве или легенде, на которой помешаны жители Праны. Любое пророчество уже можно считать неким доказательством путешествия во времени. То есть, тот, кто создал эту легенду обо мне, уже был знаком со мной и моими подвигами. И вернулся в прошлое, чтобы об этом рассказать. Про вещие сны я промолчу, поэтому остаётся только хронопутешествие. Иначе получается парадокс, когда сначала создаётся легенда про меня, а потом появляюсь я сам. Выходит, что сначала возникли последствия, а только потом само событие. Но это ломает законы физики, так как следствие опережает причину.

Поэтому смело можно утверждать, что кеплеровцы — это не предтечи, которые прекрасно были бы осведомлены обо мне, благодаря машине времени. Они бы знали, что я обязательно приду, если включить «глушилку». А те, кто её включил, ничего не слышали про меня. Из этого следует вывод, что машина предтеч работает, а сами предтечи исчезли, как и атланты.

Но пора уже возвращаться. Ведь я в этот сектор галактики не через машину времени попал. Время здесь идёт также, как и в нашей Солнечной системе. Но думаю, что сюда, как и к нам, просто так не попадёшь. И у них, наверняка, стоит блокировка от такого вторжения, и у нас, как я знаю, тоже. Только теперь придётся всё время быть настороже. Мало ли эти кеплеровцы создадут или уже создали свою «полицию времени». С глушилкой у них ничего не получилось и они решат ловить меня с помощью специфической группы захвата.

— Доклад, — скомандовал я, как только вернулся на базу.

— Помехи прекратились, — доложила Крис. — SOS тоже перестали передавать.

— Значит, у нас с ними ничья. Ну и хорошо. Мне со всей Вселенной воевать неохота, да и времени нет. Как там наши гости?

— На поверхность я их выпустила, сейчас в столовой обедают.

— Вот и я с ними пойду поем. А ты пока просчитай, возможно ли, с помощью машины времени, запустить время вспять.

Просто я вспомнил об одном интересном феномене, придуманном ещё в начале XX века М. Лейнстером, когда он написал: «Все началось, когда часы на башне Метрополитен пошли в обратную сторону». Эту идею подхватили Стругацкие и назвали людей, живущих против движения времени, контрамотами от латинского «против» и «движение». Вот и я решил тоже попробовать найти возможность попасть к ним.

Мой приход был встречен бурной радостью всех. Соскучились, потому, что некого интервьюировать. Крис им всё объяснила, но в камеру же её не покажешь. А я — самый лучший вариант для интервью.

Пришлось не только ответить на вопросы, но и намекнуть в прямом эфире, что сегодня вечером, на концерте, мы исполним небольшой сюрприз для жителей L.A.

— Да, следующую остановку мы сделаем в Чикаго, — сообщил я уточняющую информацию корреспонденту CBS. — Там у нас тоже будет три выступления. И для Чикаго мы также готовим подарки. Естественно, музыкальные.

Обед всем понравился, включая меня. Так как программа визита была полностью выполнена, я объявил, что нам пора возвращаться на Землю. Гости с сожалением пошли к выходу такой гостеприимной и уютной столовой, в дверях которой нас уже ждал антиграв.

Возвращение было быстрым, так как операторы наснимали достаточное количество материала, часть из которого шла сразу на экраны телевизоров, без всяких купюр. Когда мы приземлились на вертолётной площадке отеля и простились с гостями из CBS и АВС, я спросил своих, слегка ошалевших от такого фантастического путешествия, друзей:

— Понравились вам экскурсия?

— Мы в полном восторге, — ответила довольная Лиз. — Теперь будет, что рассказать нашим будущим детям, когда они подрастут.

— Я так понял, что вы остановились здесь, в этом же отеле?

— Да, — ответил Тедди. — Бунгало все заняты, поэтому мы сняли номер-люкс в самом «Розовом дворце» на шестом этаже.

— Получается, мы с вами соседи.

— А где твои девушки?

— Они куда-то уехали загорать. Я сейчас их разыщу, так как нам уже пора на студию, чтобы успеть до концерта записать две новые песни.

— Тогда встретимся в «Чаше». Своих арахнидов опять будешь выставлять?

— Конечно. «Show must go оп». И ещё, в самом конце, будет нечто среднее между салютом и фейерверком. Ну и наше коронное представление в вечернем небе из «летающих тарелок».

— Мы уже наслышаны об этом, — сказала Лиз. — Получается, что у вас наибольший эффект от концерта достигается именно на открытых площадках?

— Да. Это сразу поняли в Чикаго и все три наших выступления пройдут в Грант-парке. Там, специально для нас, готовится очень большая площадка, поэтому придётся ставить сразу два голографических проектора и несколько точек с фейерверками. Но это того стоит.

— Ты предлагаешь и нам туда отправиться? — спросил Тедди.

— Решать вам. Сама площадка только со стоячими местами. Поэтому народу будет не меньше пятидесяти тысяч. То есть, наше выступление будет ближе к дискотеке, чем к концерту.

— Хочешь повторить шоу, как в Нью-Йорке? — спросила Лиз.

— Не столько повторить, сколько даже немного улучшить. В каждом городе хочу делать что-то новое. Есть идея расширить зверинец арахнидов. Думаю использовать свои ЛА ещё в одном деле. Но это пока секрет.

— Эндрю, всю вашу музыкальную группу позавчера приняли в почётные члены города Бирмингем и хотят заложить Звезду имени «DEMO» на местной «Аллее Звёзд». Как тебе такая новость?