Дмитрий Дашко - Ликвидация [СИ]

Что станем делать, товарищ начальник? В принципе, по итогам никто с меня стружку снимать не будет. Наоборот, похвалят, пожмут руку, может, даже почётную грамоту выпишут.

Опять же, операция такого масштаба – дело громкое, даже не губернского уровня, до Москвы обязательно дойдёт. Не каждый день удаётся ликвидировать столько злодеев, да ещё и с минимальным потерями среди своих.

Только вот есть у меня внутренний ОТК – отдел технического контроля, если кто не в курсе. И этот самый ОТК вгрызается в мозг и пилит, справедливо замечая, что вы, уважаемый Георгий Олегович, не до конца докрутили, даже где-то напортачили. Потому успех операции – не полный, а где-то даже половинчатый. Ибо на свободе бегает один из главарей, причём, пожалуй, самый серьёзный.

Поэтому нет мне внутреннего покоя и не будет, пока не отыщу гада и призову к ответу. Даже если московские товарищи публично пропоют в мой адрес осанну, а столичные газеты рассыпятся в похвалах.

– Товарищ Быстров, – позвал Леонов.

Он шарился по кустам, неподалёку от места, где нашла конец банда Алмаза. К сожалению, без вишенки на торте – главаря.

– Что случилось, Пантелей? – вяло отозвался я.

– Гляньте, что нашёл.

– Надеюсь, это что-то ценное, – вздохнул я, поднимаясь с пенька.

Отряхнул со штанов прилипший мелкий мусор и пошёл к Леонову.

Попутно подумал про себя, что могу подцепить клещей. Вопреки устоявшемуся мнению, в двадцатых годах прошлого века их было ничуть не меньше, чем спустя сто лет. И никаких тебе прививок или таблеток.

Заросли были высокие и густые, но сильные примятости в траве и сломанные ветки говорили лучше любых слов, что тут тоже была лёжка Алмаза.

– Георгий Олегович, смотрите, как занятная штуковина, – сказал Леонов.

На земле лежало нечто, очень похожее на не то кольчугу, не то бронежилет.

– Что это такое – знаете?

– Догадываюсь, – кивнул я. – Индивидуальное средство защиты от пуль и осколков. Его надевают поверх подкладки из толстого материала, который смягчает удар.

– Никакой поддёвки я не нашёл. Наверное, Алмаз её не снял.

Я поднял «броник» и расправил. В нём отчётливо выделялась вмятина в области груди, почти рядом с сердцем.

– Судя по всему, вот она – причина почему Алмаза считают заговорённым. Тяжёлая, зараза! Килограммов… то есть фунтов десять будет. Каждый день такое не потаскаешь, но на важных операциях поносить можно. От пули, конечно, спасло, однако пара рёбер у него гарантировано сломано, – задумчиво протянул я.

– Что, опять искать врача? – вскинулся Леонов.

– Возможно, – протянул я. – Думаю, Алмаз сейчас через раз дышит, так что врачебная помощь ему будет в самый раз.

Можно конечно, снова напрячь Викентия Викентьевича Смородина, но… не факт, что Алмаз обратится к нему. Однако проверить эту версию придётся.

И тут же в голове мелькнуло такое, от чего у меня возникло жуткое желание расстрелять самого себя, причём три раза.

Как я мог забыть эту историю?! Почему она вылетела у меня из памяти?! Даже конфликт с Кравченко, отнимавший у меня уйму времени, нервов и сил – недостаточный повод оправдать такое головотяпство.

И вроде бы двадцать с хвостиком – ещё рановато для старческого склероза…

Я вспомнил первое появление в Рудановском отделении милиции, стычку с Митрохиным – приспешником тогдашнего начальника подотдела губрозыска Филатова. Митрохин сначала решил, что я пришёл к нему от Алмаза, потом всё же понял ошибку и попытался убить. К его несчастью я стрелял лучше.

Где-то в коридоре хлопнула дверь, послышался грохот сапог. Через секунду появился ещё один «персонаж» – тучный милиционер из тех, что поперёк себя шире.

– Бекешин, Юхтин, я не понял – что за херь тут происходит?! – заговорил он.

Его квадратный подбородок казалось составляет с толстой шеей одно целое, будто голову прямиком прилепили к туловищу.

Тут он увидел меня, револьвер в моих руках и сразу попятился спиной назад.

– Не дёргайся! – приказал я. – А ну, руки в гору.

– Не надо, мужик, – забормотал тучный милиционер, поднимая лапки кверху. – Тебя к нам Алмаз послал, да?

Меня эта фраза жутко заинтриговала, и тогда я слегка кивнул.

Похоже, в представлении этого толстяка, только люди Алмаза осмелились бы на подобное поведение в стенах отделения милиции. Кто я такой, чтобы его разочаровывать?

Он облегчённо вздохнул.

– Так и знал, что из-за этого аптекаря разборки начнутся.

– А ты догадливый, – хмыкнул я, поигрывая револьвером.

– Шпалер убери, а? – попросил он.

– Обойдёшься, – отрицательно мотнул головой я.

– Тогда дай хоть руки опустить – неудобно же, затекают!

– Спать на потолке неудобно – одеяло падает.

– Блин, ну ты что… У нас ведь с Алмазом всё ровно. Это старый начальник чудил. По его приказу аптекаря трясли, чтобы он Алмаза сдал. Но ты же сам знаешь, что Токмакова больше нет.

– Знаю, – снова кивнул я и спросил как-бы между прочим:

– Аптекаря этого как зовут?

– Так Гутман же, – улыбнулся толстяк.

Гутман-Гутман… Не знаю, как на него вышел Токмаков, но видимо не зря. Иначе бы не было этого убийства, в котором оказался напрямую замешан Филатов.

Потом, в круговерти событий, я совсем упустил из виду фигуру этого аптекаря, за что нет мне прощения.

Что если Алмаз кинется к Гутману за помощью? Ведь это же логично, где аптекарь – там лекарства и связи, особенно медицинские.

– Вот что, Пантелей, – мне было трудно говорить из-за нахлынувшего приступа стыда, – срочно возвращаемся в город. Знаешь такого аптекаря Гутмана?

– А как же, – несколько удивлённо сказал Леонов. – Да и вы его аптеку должны были видеть. Недалеко от нас. Только цены там кусачие, товарищ Быстров.

– Хрен с ними, ценами. Не в них дело. Берём этого Гутмана за жабры и начинаем крутить по полной. Думаю, он должен знать про Алмаза всё и даже больше…

– Товарищ начальник, – обалдело протянул Леонов. – А откуда этот Гутман всплыл? Что, какая-то оперативная разработка, о которой я не в курсе?

– Скорее недоработка, причём моя, – удручённо признался я.

– Фух! – радостно выдохнул он. – А то я было решил, что вы мне не доверяете! Аж с души отлегло.

– Можешь успокоиться, – улыбнулся я. – Тебе я как самому себе верю.

– Приятно слышать, товарищ Быстров, – переменился в лице Леонов.

Из обиженного оно стало простодушно довольным.

Он взял у меня «бронежилет», повертел в руках.

– Хорошая штука! Вот бы нам что-то такое! Хотя… – тут его взгляд сделался тусклым. – Вы правы, товарищ Быстров – тяжёлая хреновина. Бегать в такой несподручно, так что я, пожалуй по старинке, налегке побуду.